Пятый Казекаге Гаара Песчаный в гневе скомкал и швырнул мимо мусорной корзины очередной доклад о неудачной миссии АНБУ. Вокруг Гаары взвился песок, но тут же опал, повинуясь воле Казекаге. После исчезновения Шукаку контроль над песком давался с трудом, но юный лидер Селения Скрытого в Песках упорно тренировался, чтобы восстановить былые возможности.
— Гаара!
Дверь кабинета с грохотом распахнулась, и в помещение влетел Канкуро, старший брат Казекаге.
— Я нашел их! – сообщил кукловод.
— Где же?
— В Казоэру. Это совсем рядом!
— Я знаю, где это! Канкуро пора уже брать их, ты так не считаешь? Они седьмой отряд АНБУ истребили.
— Были бы они по одному! Какудзу из Водопада убрать не сложно. Теоретически. С ним мы, по крайней мере, знаем, как справиться. А вот Хидан и девчонка…
— С Хиданом Шикамару справился в одиночку. Девчонка точно такая же. Ты хочешь сказать, что не сможешь сделать то, что сделал чюнин из Листа?
— У тебя АНБУ не смогли это проделать! – огрызнулся Канкуро. – Пора бы уже из Конохи подкрепление вызывать!
— У них своих забот хватает, – Гаара помрачнел. Акацуки заполучили уже восьмерых Зверей, оставался один. И этот один как раз в Конохе. Пэйн и его подчиненные, среди которых двое Учих, уже не один раз нападали на Селение Скрытое в Листьях. Хокаге определенно не до забот Страны Ветра. Суна должна справляться своими силами.
— Сколько еще наших должно сдохнуть, прежде чем ты поймешь, что…
— Коноха при всем желании не сможет прислать нам помощь! Только каких-нибудь генинов, которых у нас у самих достаточно!
Песок взвился вокруг Канкуро и Гаары. Лицо кукловода дрогнуло от страха. Он уже давно не боялся своего младшего брата, но сейчас опасался, что Казекаге не сможет совладать с песком. После исчезновения Шукаку такое случалось не раз. Однако, песок снова опал.
— Вы так и не выяснили, кто эта девчонка с ними?
— Ее никто никогда не видел. Вернее, ее нормальное лицо никому не удавалось рассмотреть. Она всегда очень быстро приступает к этому их Ритуалу, – Канкуро передернуло: однажды он видел Ритуал, и зрелище это не понравилось даже ему, чьи методы ведения боя тоже были не слишком гуманными. – А никаких символик принадлежности к какому-либо селению у нее нет.
— Так… В этот раз ты пойдешь. Ты и Темари. Берите свои отряды и отправляйтесь в Казоэру. Эти трое должны быть нейтрализованы!
— Решил поберечь АНБУ? – Канкуро горько усмехнулся. Родной брат посылает его и их сестру на верную смерть, но это было правильным решением: сохранить как можно больше АНБУ гораздо важнее, тем более что активность Акацуки рано или поздно может переброситься и сюда.
Гаара не ответил на вопрос старшего брата. Канкуро поднялся и направился к выходу.
— Мы отправимся сейчас же… Сейчас, найду Темари, и…
— Канкуро.
— Да?
— Удачи вам.
Кукловод постарался не удивиться: в глазах младшего брата он увидел боль и надежду. Никогда Гаара не показывал своих эмоций – таких эмоций. А еще на его губах застыла виноватая улыбка. Едва заметная, но она не скрылась от взгляда Канкуро.
— Не надо говорить это таким траурным голосом, младший братик! – кукловод выдавил из себя ухмылку. – Мы надерем этим ходячим трупакам задницы! Темари у нас умная, она сможет найти решение, как нашел этот Нара! До встречи!
Собрав отряды, шиноби Песка двинулись на северо-запад, где и находился городок Казоэру, обитель ученых. До него всего несколько часов пути, и шиноби добрались крайне быстро. Темари приняла решение разделиться и раздала всем рации с четким приказом – сразу дать знать, как только будет найден хотя бы один из трех преступников. Канкуро напомнил осторожней относиться к молодым девушкам, поскольку любая из них может оказаться безымянной и безликой пока подругой Хидана и Какудзу.

Канкуро бродил по своей части города уже примерно часа два, начало темнеть. Ему достались торговые кварталы. Здесь было так людно, что даже Какудзу, обладающий весьма незаурядной внешностью, было бы сложно выискать в этой толпе. Вконец измотав себя, кукловод протиснулся сквозь толпу к ближайшей чайной.
В этом ресторанчике было довольно душно – неудивительно, что весь народ предпочитал гулять на открытом воздухе. Хотя несколько клиентов тут все же сидело, причем, судя по нарядным гейшам, обслуживающим их, весьма состоятельных клиентов.
Канкуро окинул глазами помещение, прикидывая, где бы сесть, чтобы оказаться подальше от гейш и их воздыхателей. И тут увидел знакомое лицо, вернее, затылок. Эти два оданго ни с чем не спутаешь – девчонка из Конохи, из команды этого полоумного Гая. Канкуро никак не мог вспомнить ее имени, но все же решил подсесть к ней: пить чай в компании, в конце концов, гораздо веселей.
— Здоровенько! – поприветствовал он, плюхаясь на подушки рядом с девушкой. Та от неожиданности чуть не пролила на себя чай.
— Канкуро-сан! – немного растеряно воскликнула она. Кукловоду стало неудобно: она помнит его имя, а он ее – нет.
— Давай только без формальностей! – отмахнулся он, натянув на лицо непринужденную улыбку, и сбросил с плеч перевязь призывных свитков с марионетками. – Эм… Ты меня извини, но имя свое не напомнишь?
— Тентен, – девушка отпила из своей кружки. А Канкуро понял, что имени этого даже и не знал, иначе бы точно запомнил. К нему тут же подбежала официантка, и он сделал заказ. А потом позволил себе рассмотреть Тентен. На ней был черный обтягивающий топ с открытыми плечами, длинными рукавами и золотыми узорами, черные же шорты с такими же узорами, плотные черные чулки и черные сандалии. На столе рядом с тарелкой с пирожными лежала черная перчатка на левую руку. На ключице Тентен была татуировка в виде символа Конохи, на внешней стороне правой кисти, практически целиком закрывая кожу, – татуировка, изображающая какие-то черные и белые вензеля. Все ее уши были увешаны разномастными сережками-кольцами, на шее – длинная веревка, а кулон, висящий на ней, был спрятан под топ.
— Это все тебе больше идет, чем те бордовые шаровары, – заметил кукловод. Тенен смущенно хихикнула. – Хотя, кажется, это не очень на тебя похоже. Что же ты тут делаешь? Я думал, Коноха нынче дорожит своими кадрами.
— Я… Я несколько месяцев назад ушла из селения. Ну, попутешествовать. Я связываюсь с Хокаге регулярно, я спрашивала, нужно ли мне вернуться, когда Акацуки первый раз напали, но она ответила, что они пока справляются. А ты что тут делаешь?
— А ты не слышала? От вас сбежали Какудзу и Хидан, Акацуки, которых считали убитыми, и объявились у нас. По последней информации они сейчас здесь находятся. Ты, наверное, знаешь их лица, может, видела их?
В этот раз Тентен опрокинула свою чашку и побледнела. Официантка принесла большую кружку чая для Канкуро, и он сразу расплатился и за себя, и за Тентен.
— Ты чего? – кукловод удивленно уставился на девушку.
— Я… Я… Я и не знала, что они…! – она всхлипнула и закрыла лицо руками. – Они же… Они убили Асуму-сенсея! А Куренай-сенсей уже скоро… Почему они сбежали? Почему они живы?! – она вжалась в плечо Канкуро. Парень опешил, но тихонько приобнял Тентен.
— Извини, что расстроил… Ну, так…ты их видела или нет?
— Знаешь, – Тентен отстранилась, вытирая слезы. – Наверное, видела. Тогда я еще подумала, что мне показалось, но теперь, когда ты сказал, что, – она снова всхлипнула и постаралась сдержать слезы, – что они тут, вероятно, это и вправду были они. Кажется, они в той же гостинице, что и я!
— Они в гостинице?! – Канкуро был, мягко говоря, удивлен, что такие преступники останавливаются в общественных заведениях, у всех на виду. Он залпом осушил кружку чая. – Проводишь?
— Я не знаю, где их комната! – заявила Тентен.
— Гостиницу покажи, а дальше уж мы их найдем! – Канкуро ободряюще хлопнул девушку по плечу. – Поможешь нам?
— Постараюсь, – тихо ответила Повелительница оружия, и они поднялись. Тентен натянула перчатку, кукловод снова одел свою перевязь со свитками.
— Темари! – позвал он, коснувшись кнопки связи рации у себя на шее. – Я здесь нашел кое-кого, кто видел наших птенчиков. Как называется твоя гостиница? – обратился он к Тентен.
— «Цифирь», – бросила в ответ девушка.
— Гостиница «Цифирь». Вроде их там видели. Я иду туда! Конец, – и оборвал связь. – Ну, пошли?
Тентен вышла из чайной, Канкуро за ней. Они долго пробирались сквозь толпу, пока не оказались у потрепанного, высокого, деревянного здания, с которого уже начала слетать краска. В вывеске «Цифирь» не горела большая часть букв, а те, что горели, беспрерывно мигали.
— Да, нашла ты себе халупу, – усмехнулся Канкуро.
— Только зайдем ко мне, я возьму свой свиток, – шепнула Тентен, и кукловод кивнул. Девушка подошла к стойке портье, взяла ключ и переговорила с ним о чем-то. Он неодобрительно покосился на Канкуро, но тут же и отвел взгляд.
— Чего он на меня так смотрел? – оскалился брат Казекаге, когда они ушли к лестнице.
— Откуда я знаю? – фыркнула Тентен. – Зато я теперь знаю, где живут эти двое!
— Трое. С ними еще какая-то девчонка.
— Да? Ну, все равно, знаю! – Тентен улыбнулась.
Они поднялись на четвертый этаж. Дверь комнаты номер 47 выглядела наиболее прилично по сравнению с остальными. Да и комната за ней была похожа на номер-люкс. Ковер, красивые обои, хрустальная люстра, кровать с балдахином. Сложно представить, что такая красота находится в таком страшном здании.
— Заходи, – позвала Тентен и зашла сама. Подбежала к тумбочке под окном рядом с кроватью – на ней стоял серый походный рюкзак, а рядом с ним лежал большой призывной свиток с оружием. – Дверь закрой! – велела она и стала рыться в рюкзаке, вскоре выложив на тумбочку два небольших свитка. Затем повернулась снова к Канкуро. – Будем ждать твою сестру?
— Надо бы, да, – кивнул кукловод. – Эти трое замочили семь отрядов АНБУ, так что мы вдвоем с тобой не справимся, это точно.
В руках Тентен держала упаковку влажных салфеток. Достав одну, девушка отложила упаковку в сторону и подошла к Канкуро.
— Что ты тут встал у входа, как неродной? – промурлыкала она и сбросила к его головы смешную шапку с кошачьими ушками.
— Ты чего делаешь?! – взвинтился парень.
— Увидишь! – Тентен стянула с плеч Канкуро ленты перевязи, и свитки с марионетками шлепнулись на пол. Затем девушка, как могла, стерла с его лица грим кабуки.
— Тентен? – глаза кукловода поползли на лоб. Но сладостная дрожь уже пробежала по его позвоночнику.
— Мы же должны чем-то заняться, пока ждем твою сестру!
Тентен обняла Канкуро за шею и впилась в его губы своими губами. А затем подпрыгнула и обвила его талию ногами, так что он вынужден был поддержать девушку за ягодицы, чтобы она не рухнула. Отвечая на страстный поцелуй, парень двинулся по направлению к кровати, а Тентен тем временем начала стягивать с него кофту, и вскоре оба плюхнулись на мягкий матрас, а кофта полетела на пол.
— Слушай, может, прекратим, пока не поздно? – пытаясь отстраниться, спросил Канкуро.
— Но ты же хочешь этого?
— Ну и что?
— Ну так и не тормози! – Тентен сильнее прижала кукловода к себе и ощутимо царапнула его спину.
— Что это ты творишь? – губы Канкуро растянулись в улыбке.
Тентен игриво закусила пальчик, под ноготком которого была кровь кукловода, и посмотрела прямо ему в глаза. Что-то в ее взгляде заставило мурашки пробежать по коже парня, а в следующий миг тело девушки начало чернеть, и она оттолкнула с себя Канкуро. От неожиданности тот рухнул на пол, а Тентен встала, возвышаясь над ним.
— Так ты, – парень во все глаза смотрел на Повелительницу оружия, ужасаясь тому, что видит. – Это ты…с ними?!
Тентен захохотала, составил несколько печатей, и под ее ногами появился правильный треугольник, вписанный в круг. Девушка вытащила из разреза топа кастет с длинными шипами на кольцах и ножами по бокам, одела на правую руку, а затем извлекла из-под топа кулон, изображающий такой же символ, что красовался сейчас на полу, и поцеловала его.
— Извини, Канкуро, – гримаса притворной жалости появилась на лице Тентен, и она тут же снова расхохоталась.
Кукловод помнил, что надо делать, если вдруг начнется Ритуал. Он вскочил и попытался броситься на Тентен, чтобы выбить ее из магического круга, но она оказалась проворней: едва парень сделал движение в ее сторону, она пырнула себя в ногу между линиями шорт и чулка. Канкуро заскулил и снова рухнул, схватившись за раненую ногу.
— Насколько я помню, твоя чакра – Стихия Ветра? У вас у всех так, да? – на выдохе произнесла Тентен, упиваясь болью. – Твое сердце очень подойдет господину Какудзу, ему как раз не хватает такого!
— Что же ты творишь?! Почему ты с ними? Тентен, они же преступники!
— Мы просто пытаемся зарабатывать деньги. У каждого свой способ, не так ли? А теперь… Как ты хочешь умереть, брат Казекаге?
— Мне еще рано, – усмехнулся Канкуро, пытаясь подняться.
— Великий решил иначе! – возвестила Тентен и ножом кастета вспорола себе живот.
Кукловод рухнул, как подкошенный, из появившейся раны стали выпадать все внутренности, а кровь быстро залила дорогой ковер. Тентен в магическом круге упала на колени и закашлялась кровью, пытаясь закрыть свою рану руками, чтобы из нее ничего не посыпалось.
— Прощай, кукловод. У нас бы все равно ничего не получилось! – она опять засмеялась, и в этот миг в комнату вошли Хидан и Какудзу.
— Да ты развлекаешься, а? – хохотнул шиноби Водопада.
— Кто это тут у нас? – Хидан обошел умирающего Канкуро.
— Кукловод из Песка, – ответила Тентен, умирая вместе с ним. – Его друзья скоро сюда придут. А у него сердце Ветра, Какудзу-сан.
— Неужели? – обрадовался преступник. Опустился рядом с кукловодом, засучил рукав новенького джемпера и прямо через рану в животе потянулся к сердцу. Канкуро захрипел и закашлялся, но вот Какудзу вырвал из него еще бьющееся сердце, и парень, вздрогнув в предсмертных судорогах, испустил дух. – Спасибо, детка! – шиноби взвесил сердце в руке окровавленной руке.
В этот же миг Тентен поднялась с пола, отряхиваясь. Ее тело еще не вернуло изначальный облик, но раны уже затянулись. Она приготовилась составить печати, чтобы круг исчез, но в комнату вломились несколько шиноби во главе с Темари.
— Дёру! – скомандовал Хидан, сложил печати, Тентен едва успела схватить с тумбочки рюкзак и свитки, и все трое исчезли в облаках дыма.
— Сволочи!! – взревела им вслед Темари, подбегая к телу брата. В сознании возник Какудзу, держащий в руках сочащееся кровью сердце, и девушка сразу поняла, кому оно принадлежало. В ее глазах появились слезы, и она дала им вытечь. Опустившись на колени рядом с телом своего младшего брата, она провела рукой по его еще теплой щеке и волосам, а затем велела принести все для его транспортировки обратно в селение. Эта девчонка, кто бы она ни была, ответит за смерть Канкуро, в этом Темари поклялась на его крови.
* * *
Известие о гибели старшего брата Казекаге поразило и Коноху. Когда Хидан и Какудзу были в Акацуки, они доставляли куда меньше проблем, чем сейчас, когда с ними еще и какая-то девчонка. В своем письме Гаара сообщил, что это именно она убила Канкуро. Не обращая внимания на проблемы Конохи, Хокаге отрядила команду Шикамару отправиться в Суну.
Ли и Неджи сдержали слово, данное Тентен. Ни одна душа не узнала о том, куда на самом деле она ушла. Когда пришло самое первое известие из Суны о том, что посреди пустыни был найдет убитым целый отряд АНБУ, ребята не предали этому значения – мало ли, с кем те могли столкнуться. Но когда сообщения участились, а плюс ко всему стали передавать, что погибшие отряды выслеживали и пытались взять Хидана и Какудзу, бывших членов Акацуки, сбежавших из Конохи, Ли и Неджи стали беспокоиться. Потом появилось сообщение, что с этими двумя есть еще молодая девушка.
А теперь – вот это.
— Она здорово подставляет нас, ты понимаешь это? – рявкнул Неджи, когда после одной из самостоятельных тренировок они с Ли отдыхали в горячих источниках.
— Мы же не знаем наверняка, что это она! – возразил Ли.
— Ну, а кто еще? Это она увязалась за этим Хиданом. Она подставляет и нас, и себя. Она обманула Хокаге, а теперь убила брата Казекаге. Наверняка, убила и немало других. Ты понимаешь? Это больше не наша Тентен!
— Она не может убивать так хладнокровно! Ты же знаешь ее! Она не убийца!
— Она – идеальный убийца, Ли! С ее манией оружия, с ее коллекцией оружия…
— Неджи, она верила нам! И мы должны верить ей!
— Мы должны рассказать обо всем Пятой.
— Я против! Неджи, ну подумай же ты! Может быть, это действительно Тентен, только совсем другая, не наша! Этот Хидан наверняка с ней что-то сделал! Ну не может же она быть хладнокровной…
— Тем более, мы должны обо всем рассказать! – Неджи встал и вылез из источника. – Так мы сможем помочь Тентен.
— Ты прав! – Ли тоже поднялся. – Сейчас же идем!
Выйдя из бани, ребята зашли в соседний магазин, купили себе прохладительные напитки и, залпом осушив жестяные баночки, рванули в особняк Хокаге. Тсунаде как раз принимала доклад о прошедшей миссии от Майт Гая.
— Ну надо же, как здорово, что вы зашли! – обрадовался Гай-сенсей.
— Вы что-то хотели? – поинтересовалась Хокаге. Парни переглянулись.
— Да, – Неджи вышел вперед. – Понимаете, госпожа Тсунаде, мы… В общем, С Хиданом и Какудзу… Это Тентен.
— Что? – переспросил Гай. Лист с докладом выпал из рук Пятой, и она во все глаза уставилась на подчиненных.
— Как…? Это точно?!
— Точно, – подтвердил Ли. Гай побледнел и уцепился за край стола Хокаге, словно ища опору, чтобы не упасть.
— Бред! – фыркнула Тсунаде. – Откуда вам это известно?
— Она обманула вас, когда уходила из Конохи, – сказал Ли. – А нам рассказала. Что уходит за этим Хиданом. Это он принес ее в селение десять лет назад, ну, она и, – Ли запнулся, подбирая слова.
— Влюбилась в него, – подсказал Неджи. – Вбила себе в голову, что должна быть с ним, должна быть вечно благодарна. И ушла. К нему.
— Но Тентен не может… Она не могла убить Канкуро! – категорично заявил Гай. – Или могла? – и недоуменно взглянул на своих бывших учеников.
— Конечно, нет! – Тсунаде рванула кулаком по столу так, что в нем образовалась вмятина. – Я доверяю всем своим подчиненным! Тентен не стала бы так поступать по своей воле! – она достала из ящика стола несколько свитков и протянула их Гаю. – Это моя с ней переписка. Ее ответы. Насколько я понимаю, в каждом – ложь, ни слова о том, где она и чем занимается. Она даже однажды спросила, не нужно ли ей вернуться, – как раз после первой атаки Пэйна. Она под влиянием какой-то техники. Вы, трое! Вы должны вернуть Тентен в Коноху! Немедленно! Сама она не придет, это и слизню понятно, а если шиноби Песка первыми до нее доберутся, то не станут разбираться, в себе она или нет, – убьют на месте. Вас она, может, послушает. А я пока не буду сообщать Казекаге, что знаю имя убийцы его брата. Не встревайте в драку с Какудзу и Хиданом, ваша задача – только вернуть Тентен! Убийство Канкуро произошло в Казоэру, это городок к северо-западу от Суны. Начните поиски там. Насколько я могу судить из письма Гаары, они там были какое-то время, но в гостинице жила только девчонка…Тентен. Значит, у Хидана и Какудзу были дела в Казоэру. Вероятно, там находится один из «обменных пунктов», завсегдатаем которых и является Какудзу. Хозяин может знать, куда она теперь направились. Свободны!
— Да, Леди Хокаге! – отчеканили Гай, Неджи и Ли и тут же вышли из кабинета Пятой.
— Значит, все это время вы знали, что Тентен обманула Хокаге? – спросил Гай, когда все трое встретились у главных ворот Конохи, чтобы отправиться в путь. Ли и Неджи промолчали. – Вы правильно сделали, что рассказали. Плохо лишь, что вы не сделали этого раньше, – они вышли из селения. – Но лучше поздно, чем никогда, а? – Гай лучезарно улыбнулся. – Это в любом случае хорошо: если Тентен не в себе, мы поможем ей, – и тут же помрачнел. – А если она делала все это сознательно, мы ее остановим. Кроме нас, возможно, никто не сможет это сделать! Ли, Неджи, вы должны понимать, что от нас зависят жизни людей. И в нужный момент мы все должны будем принять верное решение!
— Да, Гай-сенсей! – кивнул Ли со слезами на глазах.
— Если понадобится, я убью Тентен, – заявил Неджи. Он был так напряжен, что, наверное, говоря это, чуть не сломал себе челюсть. Разумеется, даже он не мог равнодушно обещать такие вещи.
Передвигаясь быстро, отдыхая по минимуму, шиноби Конохи добрались до Казоэру за четыре дня. В город они вошли днем, когда палящее солнце как раз было в зените, и улицы были совершенно пусты. Сами путники тоже изнывали от жары, поэтому завалились в первое попавшееся питейное заведение. Прохладнее тут не было, но зато можно было хотя бы спастись от солнца.
— Хозяин! – крикнул Гай, усаживаясь со своими бывшими учениками за самый дальний столик. – Еды и напитков!
Его заказ был выполнен незамедлительно. Официанты поставили на стол по тарелке с пельменями, соломенную вазу с пышным хлебом, миску с овощами, приготовленными на пару, большой кувшин с холодным лимонадом и стаканы. Шиноби сразу же и расплатились.
— Ну, приятного аппетита! – Ли вытащил из вазы в центре стола палочки, отломил их друг от друга и сразу налетел на пельмени, закусывая хлебом.
— Неджи, просканируй город, насколько сможешь, – шепнул Гай. – Мы не можем тратить много времени на поиски этого «обменного пункта»!
Не отрываясь от еды, Неджи активировал бьякуган. Отправляя в рот одну пельмешку за другой, закусывая хлебом и запивая лимонадом, Неджи внимательно наблюдал за городом. Он нашел гостиницу и номер в ней, где был убит Канкуро, – там, на ковре у кровати все еще красовался треугольник, вписанный в круг. Неджи даже не хотел думать о том, как Тентен удалось заманить сюда кукловода. Сквозь гостиницу – дальше по городу. Здание театра. Неджи почему-то удивился, увидев театр. Но он удивился еще больше, когда начал просвечивать стены этого здания: в одном из туалетов – женских туалетов – одна кабинка была закрыта на печати, а за ней – вход в этот самый «обменный пункт». В нем находились трое женщин, и в данный момент они проводили аутопсию очередного трупа. Чтобы не портить себе аппетит, Неджи быстро деактивировал бьякуган.
— Нашел, – сообщил он и залпом допил остатки лимонада в своем стакане. – Прямо за той гостиницей, где убили Канкуро, находится театр. Вот там и есть то, что нам надо.
— Доедаем и идем сразу туда! – скомандовал Гай. Шиноби быстро разделались с едой, не оставив ни капли лимонада в кувшине, и вышли из кафе.
Неджи вел Гая и Ли по пустым улицам, не обращая совершенно внимания на все еще палящее солнце. Проникнуть в театр оказалось до странности несложно, а уж пройти в женский туалет было еще проще. Исследовав дверь указанной кабинки, Гай использовал печати Лошадь и Птица, универсальные для вскрытия подобного. И оказался прав. Дверь щелкнула и со скрипом открылась во внутрь.
Не теряя ни минуты, трое шиноби ворвались в помещение нелегального морга, но их уже ждали, и пришлось сначала отразить атаки трех женщин, принявшихся защищать свое хозяйство. Двоих Неджи и Гай вырубили быстро, а третью Ли прижал к холодильным камерам.
— Пять дней назад здесь был Какудзу из Селения Скрытого в Водопаде, – начал Гай, и его голос гулким эхом отражался в помещении. – Ты не знаешь, куда он мог направиться после этого?
Женщина молчала, презрительно глядя на шиноби. У нее на шее красовалась повязка-протектор с перечеркнутым символом Селения Скрытого в Траве, так что, разумеется, она не могла любезничать с теми, чьи протекторы были чисты.
— У нас нет времени возиться с тобой! – рыкнул Неджи. – Или говори, или я заставлю тебя говорить! – его рука засветилась чакрой. От этого глаза женщины в ужасе расширились и заслезились. Было не совсем ясно, что же ее так напугало, но, по крайней мере, она согласилась ответить.
— Он хотел пойти за Сапфо.
— Сапфо? Кто это? – спросил Ли. В этот раз глаза женщины расширились от удивления.
— Вы не знаете Сапфо?! Она – шиноби из охраны дайме Страны Молний! Сейчас дайме как раз удачно находится в Стране Птиц, и Сапфо с ним. Нет, ну неужели вы не знаете Сапфо?
— Я слышал о такой, – скучающим голосом сказал Неджи, давая понять, что разговор можно заканчивать. Добрый Ли шваркнул женщину по лицу, и та отключилась.
— У них фора в пять дней, – когда трое шиноби покидали Казоэру, Гай начал рассуждать о плане их дальнейших действий. – Отсюда до Страны Птиц примерно двое суток пути. Значит, эта Сапфо, скорее всего, уже мертва!
— Тогда, они должны уже возвращаться? – предположил Ли.
— Если они понесут ее в этот обменник, – заметил Неджи.
— Ближайший находится именно здесь. Таскаться через весь континент с трупом – не самая хорошая идея, поэтому они вернутся сюда. Завтра утром, Неджи, попробуешь просканировать местность. Возможно, сможешь уже их увидеть.
До наступления темноты шиноби Конохи бежали по пустыне, не останавливаясь, а когда солнце полностью скрылось за горизонтом, они решили остановиться на ночлег. Огонь не разводили, хотя по ночам в пустыне довольно холодно. Первым дежурил Гай, за ним Ли, а ближе к рассвету настала очередь Неджи, и он просканировал местность бьякуганом, как и велел сенсей. И в километрах в десяти от места их ночлега он и вправду увидел троих путников: Хидана, Какудзу, который бодренькой походкой нес на плече завернутый в целлофан труп, и Тентен. Сердце заныло, но глаза не обманывали молодого джонина: это было именно она!

— Давайте остановимся хоть на минутку! – взмолилась Тентен. – И разведем огонь! Я вся продрогла!
— Уже рассвет, детка, – воодушевленно заметил Какудзу, перехватив свою ношу поудобней. – Солнце встанет, вот и согреешься!
— Девочка права, – заявил Хидан, и шиноби Водопада убийственно на него зыркнул. – Добыча твоя никуда не денется, да и деньги у нас пока есть. А отдохнуть не помешает.
— А в пустыне деньги нам так и вовсе не нужны, – буркнула Тентен себе под нос и плюхнулась на песок, отстегнув призывной свиток с оружием.
— Я все слышал! – рыкнул Какудзу и сбросил труп, присев рядом. Хидан остался стоять.
— Хидан-сама, – обратилась Тентен. Он взглянул на нее. Девушка развернула свой свиток практически до конца и составила несколько печатей. На поверхности свитка появились три огромные косы: с одним, тремя и пятью лезвиями. – Вы всё хотели знать, что это за свиток, и все как-то не представлялось возможности ответить. Это – самая большая коллекция оружия за всю историю Конохи. А это, – она указала на косы, – мой вам подарок. Выберите любую! – она подняла преданный взгляд на лицо Хидана.
— Самая большая коллекция оружия?! – присвистнул Какудзу. – Детка, так что ж ты молчала-то все это время? А что еще там есть? Подбери что-нибудь и мне!
Хидан скучающим взглядом осмотрел косы и взял ту, что была с тремя лезвиями. Тентен составила печати, и другие две тут же исчезли.
— А цепь там есть? Или веревка? – спросил жрец Дзясина. Тентен развернула свиток совсем до конца и призвала из него стельную веревку.
— Идеальный убийца, – заворожено прошептал Какудзу, наблюдая за манипуляциями Тентен со свитком. Она тем временем свернула его до определенного фрагмента, составила печати, и на поверхности свитка появилась огромная палица.
— А это вам, Какудзу-сан! Думаю, подойдет.
Шиноби Водопада с легкостью поднял оружие и примерился.
— Ее, кстати, я купила в вашем селении.
— Идеально… Твою же мать, девчонка! Чего б тебе не рассказать нам о своем чудесном свитке раньше? – Какудзу благоговейно рассматривал палицу. – Там склад, что ли?
Тентен хихикнула, вспомнив, как Киба спросил ее о том же.
— Я же сказала: самая большая коллекция оружия! Я ее за три года собрала. Собственно, не собираюсь останавливаться на достигнутом!
Положив палицу на песок рядом с трупом, Какудзу стянул джемпер и повесил его на плечи, закрыв спину – солнце вставало как раз сзади.
— К нам гости, – сообщил Хидан, закончив прикреплять стальную веревку к поясу. Тентен и Какудзу вскочили. – Несутся на всех парах. Не иначе за нами.
— Только мало их больно, – усмехнулся Какудзу и присмотрелся вперед: к ним действительно приближались трое.
— По одному на каждого! – Тентен с предвкушением облизнулась, любовно уложила свиток на песке и вытащила из разреза топа два одинаковых кастета, один из которых принес смерть Канкуро Кукловоду. – Мой, чур, тот, что слева!
Трое преступников сорвались с места (джемпер тут же слетел со спины Какудзу) и бросились навстречу своим противникам. По мере приближения становилось возможным различить их лица, и Тентен так резко остановилась, что рухнула на спину. Она узнала своих бывших напарников: Хьюгу Неджи, Рока Ли и Майт Гая. Ужас и страх впервые за эти три месяца посетили ее сердце, но прошли, едва она взглянула на спины своих нынешних товарищей.
Хидан и Какудзу приняли на себя атаки Гая и Ли, а Неджи, чуть помедлив, тут же кинулся к Тентен. Окончательно прогнав страх, жрица Дзясина поняла, что здесь все настроены серьезно. Поправив съехавшие кастеты, Тентен вскочила на ноги как раз вовремя, чтобы отразить удар бывшего напарника.
— Ты возвращаешься с нами в Коноху, Тентен! – вместо приветствия заявил Хьюга.
— А если я не пойду? – издеваясь, прошипела Повелительница оружия.
— Тебя никто не спросит, – ответил Неджи и активировал бьякуган и джукен.
— Ах, ты, Неджи, – Тентен скривила губы. – На меня – джукеном? А я думала, мы друзья!
— Я тоже думал! – и напал снова.
Тентен и Неджи были равны в скорости и уровне тайдзютсу, они знали все приемы и уловки друг друга. Тентен легко и непринужденно отражала удары Неджи, а он, в свою очередь, не пропустил ни одного от нее, не забывая отбивать ее руки так, чтобы не попасться под кастет. Неджи знал, что если упадет хоть капля его крови, то Тентен начнет свой Ритуал и не посмотрит на их былую дружбу.
Краем глаза жрица Дзясина видела, что Хидан и Какудзу тоже справляются, и это придавало ей больше сил и уверенности. В какой-то момент она позволила Неджи сбить себя с ног и прижать к начавшему нагреваться песку – он хотел, чтобы она потеряла сознание, и это стало его ошибкой.
Хьюга хотел провернуть все быстро: вцепившись в горло бывшей боевой подруги, он уже занес кулак для удара в челюсть, но Тентен опередила его, полоснув ножом кастета по запястью Неджи, и быстро слизнула кровь с лезвия. Парень похолодел, увидев, как меняется внешний вид Повелительницы оружия. Он уже не знал, что ему делать: все инструкции по поведению с жрецами Дзясина повылетали из головы. Пытаясь собраться с мыслями, Неджи ослабил защиту, и Тентен пинком сбросила его с себя. Составила печати, и под ногами появился заветный треугольник в круге.
— Ты меня извини, Неджи, – Тентен подняла взгляд на все еще дерущихся где-то впереди Хидана и Гая, Какудзу и Ли. – Если вы пришли, чтобы забрать меня в селение, то ваша миссия провалена. Хм, смешно: еще ни один ушедший из Конохи шиноби не был возвращен насильно. Вы должны были вспомнить об этом, отправляясь за мной. И сейчас ты бы не попал в такую ситуацию. Мне жаль, Неджи, но…
Тентен увидела, что Хидан тоже готов начать Ритуал. Она не знала, на чьей крови он будет проведен, но ей было все равно. Зато она чуть не упустила из виду Неджи, который приноровился уже прыгнуть на нее, чтобы выбить из круга. Среагировав мгновенно, Тентен вогнала нож кастета себе в правый глаз! Неджи взвыл не своим голосом, закрыв руками глазницу, вскрикнула и Тентен. Оба упали на колени, но жрица Дзясина чувствовала себя лучше. Она ощущала боль свою, ощущала боль Неджи, и лишь наслаждалась этим. Тентен приготовилась нанести второй удар, но вдруг поняла, что не может шевельнуть и пальцем. С трудом сумев поднять голову, она увидела длинные тени, связавшие ее и двух ее новых друзей.
— Нет!!! – взвизгнула она и стала пытаться вырваться из театра теней. Команда Шикамару прибыла как раз вовремя! Тени обвили тело Тентен, связав прочнее, чем это сделали бы веревки. Ино подбежала к раненому Неджи и, используя медицинские техники, остановила кровь. К сожалению, никакая медицинская техника не могла вырастить новый глаз, и Ино просто перевязала молодого джонина.
— Извини, Тентен, но ты идешь с нами! – заявил Чоджи, с легкостью подняв девушку и перебросив ее через плечо. Тентен начала кричать и извиваться, силясь освободиться. Она плакала, звала Хидана, звала Какудзу, но ни один из них не мог двинуться с места, связанный театром теней. Чоджи уносил ее все дальше, Ино шла рядом, поддерживая Неджи, Гай и Ли остались на подстраховке Шикамару, который продолжать держать Хидана и Какудзу.
— Оставьте ее, ублюдки! – взревел Хидан. – Я уже обещал тебе, щенок, что ты поплатишься за ту нашу встречу! Ты хочешь окончательно навлечь на себя кару Великого?! Ты сдохнешь тысячью смертей! И ни одна из них не будет легкой!
— Знаю, знаю, слышал уже, – Шикамару разве что не зевнул. Когда сзади послышался звук перемещения, Нара кивнул Гаю и Ли, они, забрав вещи Тентен, тоже исчезли, а после, отменив теневую технику, исчез и Шикамару.
* * *
Тентен сидела на полу под окном. Прижавшись плечом к стене и касаясь ее головой, она невидящем взором смотрела впереди себя, руки безвольно лежали на ногах. На лице – выражение безразличия и следы слез, глаза раскраснелись. В таком состоянии девушка прибывала уже вторые сутки с тех пор, как ее оставили в этой одиночной палате. Окно с решеткой, дверь, запертая на печати, кровать и белые нити странных символов, невидимые на отштукатуренных стенах, сдерживающие чакру, – вот все, что окружало Тентен в психиатрическом отделении госпиталя Конохи.
Хидан бросил ее – это была единственная мысль, страшным паразитом въевшаяся в сознание девушки, разрушая ее душу и сердце. Тентен не могла поверить, что после трех месяцев, проведенных вместе, Хидан мог бросить ее. Или Какудзу. Неужели она им безразлична? Зачем тогда она им вообще понадобилась? Почему они не убили ее на месте, когда она только пришла к ним? Ни на один вопрос Тентен ответа не знала. Ей было очень плохо. Кроме того, что ее разлучили с самым дорогим на свете человеком, она заперта здесь, уже неделю она не приносила жертв Дзясину, а одних молитв ему не достаточно. Скоро он накажет ее, если в ближайшее время не будет жертвы!
И вдруг в двери щелкнули замки, и она открылась. Тентен даже бровью не повела. В палату вошли Неджи и Ли. Девушка не обратила на них никакого внимания. Дверь закрылась, и ребята сели на кровать.
— Здравствуй, Тентен, – поздоровался Неджи.
Что-то щелкнуло в сознании жрицы Дзясина, заставив повернуть голову в их сторону. Ли был в своем обычном зеленом трико, разве что без чюнинской жилетки в этот раз. Неджи тоже был одет так, как Тентен привыкла его видеть, только что-то изменилось. Ах, да! У него больше не было его роскошных длинных волос. Теперь они были совсем короткими, только длинные пряди челки обрамляли лицо. И лицо… С ним тоже было что-то не так. Его лоб покрывала черная полоса повязки-протектора с символом Конохи, соединенная – вот оно что! – с плотным полукругом ткани, закрывающим его правый глаз. Вероятно, из-за этой обновки Неджи решил сменить прическу – он всегда был поклонником стиля и моды. Тут Тентен и вспомнила, что провела Ритуал на Неджи и лишила его глаза. Только теперь она осознала, чту натворила. Ее дыхание сбилось, и из глаз потекли слезы.
— Извини меня, пожалуйста, Неджи! – надрывно всхлипнула она и заревела, закрыв лицо руками.
Вскочив, ребята бросились к подруге, сев на колени рядом с ней. Ли крепко обнял ее, а Неджи оторвал ее руки от лица и крепко сжал в своих.
— Это ты прости нас, – сказал он. – Мы рассказали Хокаге, куда ты на самом деле ушла.
— Я так виновата перед вами! – всхлипнула Тентен. – Я вас подставила, я убила стольких невинных людей, я убила Канкуро! – она вжалась в грудь Ли и заплакала еще сильней.
Что тут можно было сказать? Ли и Неджи еще не знали, действительно ли она была не в себе, делая эти ужасные вещи, они не могли утешить ее. Через пару минут Тентен немного успокоилась.
— Извини, Неджи, пожалуйста, прости меня, – прошептала она и провела рукой по щеке Хьюги.
— Ничего-ничего, – ласково произнес Неджи, и она, подавшись вперед, коснулась своим лбом его лба. Ли присоединился к ним, и они улыбнулись друг другу. Как делали это всегда. А потом крепко-крепко обнялись, все втроем.
Тентен была рада вернуться. Неджи и Ли – хорошие ребята, они не бросили ее в такой ситуации, не бросят и потом, в этом девушка могла не сомневаться. Хидан и Какудзу воспользовались ее талантами, а она слепо доверилась им. Вот они ее бросили.
Бросили? А была ли у них возможность помешать Чоджи унести ее? Могут ли они явиться в Коноху, чтобы забрать ее? Конечно, нет! Они преступники, одно их появление поднимет всех шиноби селения, а если они еще и попытаются увести Тентен… Обдумав все это, девушка оставила свою обиду и злобу на двух шиноби, с которыми провела последние три месяца. Она решила ждать. А пока девушка готова была ответить на любые вопросы, какие задут ей АНБУ, осознавала она и то, что перед этим ей придется немало времени провести в этой палате. Она не совсем понимала, зачем, но согласна была подчиниться любому решению АНБУ и Хокаге

Ино сломя голову неслась по улицам Конохи.
Сегодня утром, зайдя в одну из оранжерей своего клана, она обнаружила сторожа, лежащего посреди грядок с перерезанным горлом. За два месяца это уже пятый случай бесследных убийств, но единственный, произошедший на территории одного из больших кланов Селения Скрытого в Листьях.
Было необходимо поставить в известность Хокаге. Неизвестный убийца действовал бесшумно, бесследно, не используя даже какую-то схему, по которой можно было бы определить хотя бы мотив преступления. В этот раз жертвой пал сторож, в предыдущий раз это была дочь хозяйки книжного магазина, до этого – пятилетний ребенок, путешественник из Страны Рисовых Полей, а первую жертву – старуху, которую положили в госпиталь Конохи с инсультом, нашли в ее палате со сквозной дырой в черепе. Никакой связи между убитыми людьми не было. АНБУ сбились с ног, пытаясь расследовать это, – безрезультатно.
Вломившись в кабинет Хокаге, Ино как раз застала одного из АНБУ в ее кабинете, однако, шиноби тут же исчез.
— В чем дело, Ино? – строго спросила Пятая.
— Нашего сторожа убили. Перерезали горло! – сразу сообщила Яманака, и тут же побледнела от того, что увидела: Тсунаде вжалась в спинку своего кресла, а на лице у нее была смесь злобы и ужаса. Никогда девушка не видела Хокаге такой.
— Черт возьми! – прошептала Пятая. – Акацуки, Звери, вот только с убийствами возиться не хватало! Молодец, что сообщила, – она пошарила среди бумаг, пока не нашла какой-то свиток. – Знаешь что? Собери-ка мне сюда команду Гая.
— Команду Гая, Хокаге? – переспросила Ино. В ее голове не укладывалось, как может Тсунаде думать о раздаче миссий, когда совершенно очередное непонятное убийство?
— Я неясно выразилась? – Хокаге вскинула бровь, поняв причину замешательства девушки. – Полагаю, убийство опять прошло без шуму и пыли? – Ино растерянно кивнула. – Ну и зачем на нем зацикливаться мне? АНБУ этим и займутся. А жизнь на этом не закончилась. Кто-то все еще должен выполнять миссии. Так что собери мне команду Гая… Нет! Лучше только Тентен позови. Живо!
Ино сразу же рванула из кабинета. За это утро она уже второй раз бегает. И чего ей шагом не идется? Но пришлось бежать. До дома Тентен недалеко, но надо было все равно поторопиться.
Ворвавшись в общежитие, Ино, не удостоив дежурного коменданта и взглядом, рванула вверх по лестнице на последний этаж и резко остановилась у двери квартиры Тентен.
— Ну открывай уже! – проскулила Ино, еще даже не начав стучать в дверь. Когда же она все-таки постучала, Тентен открыла практически сразу.
— Что ты тут делаешь в такую рань? – удивилась Повелительница оружия. У нее в руках была кружка, в которой она взбалтывала яйца, явно намереваясь завтракать.
— Тебя Хокаге вызывает, – тяжело дыша, ответила Ино.
— Хорошо, приду, – немного удивленно произнесла Тентен. – Зайдешь? – и открыла дверь пошире.
— Что это у тебя с головой? – глаза Ино расширились от удивления: чуть выше висков в волосах Тентен с обеих сторон были большие проплешины-шрамы!
— Рана.
— Ничего себе, рана! – присвистнула Ино. – Тебе ж так мозги могли вышибить! Когда это ты…
— Так ты зайдешь?
— Нет, надо бежать. У нас сторожа убили. До встречи!
— Пока-пока, – Тентен закрыла дверь и посмотрела в зеркало на стене. Да, проплешины были нелицеприятные, волосы там уже не вырастут, не зря она снова стала носить повязку-протектор, закрывая эти места.
На скорую руку сварганив себе яичницу, Тентен уложила ее на кусок хлеба и быстро расправилась с этим нехитрым завтраком, запивая молоком. Быстренько оделась – в память о трех месяцах в компании Хидана и Какудзу Тентен теперь всегда носила те черные одежды, в каких привыкли видеть ее они. Неджи и Ли не сразу смерились с новым обликом подруги, но Гаю очень нравились ее татуировки, особенна та, что на ключице, в виде символа Конохи – он считал это патриотичным.
В кабинет Хокаге Тентен пришла через час после того, как та ее вызвала.
— Я бы хотела поручить тебе миссию, Тентен, – начала Тсунаде, взяв в руки свиток, лежавший обособленно на ее столе. – Разумеется, не одной тебе, но сначала я решила обсудить это именно с тобой.
Тентен напряглась: ей не нравился тон Пятой.
— Это письмо из города Хогаракана, знаешь такой?
— Да, это вроде где-то на юге?
— Верно. Это курортный город. Беда в том, что последние месяца полтора там происходит нечто необъяснимое: пропадают молодые девушки, шатенки, твои ровесницы. До вчерашнего дня никто и представить не мог, куда они деваются, ибо исчезают бесследно. Но вчера ночью автор этого письма стал свидетелем похищения. Думаю, ты уже догадалась, кого он увидел?
Тентен опустила голову.
— Хидана и Какудзу? – прошептала она, но Тсунаде услышала.
— Верно, да, Хидана и Какудзу. Твоих недавних друзей, – последнюю фразу Хокаге произнесла с особым презрением. – И я спрашиваю тебя, Тентен: эти похищения новость для тебя, или ты просто забыла рассказать это АНБУ?
Повелительница оружия похолодела.
— Клянусь, я ничего не знала об этом! – воскликнула она. Тсунаде с минуту глядела на девушку испытующим взглядом, а потом с заметным облегчением вздохнула.
— Конечно, я верю тебе, – заверила Пятая. – Но ты понимаешь, что теперь мы не можем оставить это просто так? Можно закрыть глаза и не посылать АНБУ лишний раз, когда преступник убивает шиноби. Но когда речь идет о беззащитных, ни в чем не повинных девочках… Эти двое должны быть истреблены раз и на всегда! На этот раз промахов быть не должно! Мы знаем, как справиться с Какудзу. Мой второй вопрос тебе, Тентен: ты была посвящена в ту же веру, что и Хидан, эта вера дает бессмертие. Ты знаешь, как можно убить такого бессмертного?
Этого вопроса Тентен ждала и боялась. Она исподлобья взглянула на Хокаге. Ее бил озноб, она не хотела предавать Хидана, но он не оставил ей выбора. Раньше они с Какудзу охотились за теми, за чьи головы назначена награда, и это всегда были очень сильные шиноби. Зачем им понадобились шестнадцатилетние девочки? Хидан слепо приносит их в жертву Дзясину?
— Да, я знаю, как это можно сделать, – дрожащим голосом ответила Тентен и зажмурилась, ожидая слов Тсунаде.
— Что-то особенное нужно сделать? Это может сделать любой?
— Нет. Нет, только я, – девушка машинально сжала в руке кулон с символом Дзясина.
— Тогда ты готова отправиться на эту миссию?
— Да, госпожа Хокаге.
— Кто нужен, чтобы наверняка справиться с этой миссией?
— Ли и Неджи подойдут. Их скорость и навыки в тайдзютсу позволят им продержаться против Хидана и Какудзу. И, вроде, в Конохе сейчас Темари находится? Нельзя ли ее попросить, если она согласится со мной работать? Ее техники Ветра будут очень полезны против Какудзу. И пусть пойдет команда Шикамару, если они свободны. В прошлый раз они тоже справились хорошо, – голос Тентен был таким жалким, что Хокаге засомневалась в правильности своего решения – направить ее на эту миссию. Но другого выбора не было, особенно теперь, когда Тсунаде знала, что кроме Тентен никто не убьет Хидана.
— Эти трое свободны. Темари тоже согласится, я сейчас же отправлю ей просьбу. Встретите ее у южных ворот. Собирай команду и отправляйтесь немедленно. До Хогаракана двое суток пути, вы должны поторопиться, пока не случилось новое несчастье!
— Да! – отчеканила Тентен и использовала пространственную технику, чтобы мгновенно переместиться на улицу.
Она чувствовала себя, как выжитый лимон. Сегодня ей предстояло отправиться на миссию, в которой девушка полностью продемонстрирует свое предательство. Либо Конохе, либо Хидану. Выбор был жесток, но судьба подбросила его ей именно в таком виде: либо селение, либо тот, кто ее в это селение принес.
А по венам и артериям, бурля, словно горный поток, носилась воля Дзясина: Великий желал увидеть поединок двух своих жрецов!
* * *
Садясь, солнце коснулось морского горизонта, озаряя все вокруг удивительными красками. На осеннем небе – ни облачка, море абсолютно спокойное, дул легкий ветерок, обдавая двух шиноби, сидящих на окруженном скалами берегу, солеными брызгами.
— Твою же мать, а! Мне надоели твои педофилические замашки! Сначала эта девка из Конохи, теперь все эти девочки тут. Почему тут? Почему девочки? #*%&, почему шатенки?
— Надоело – так и чеши отсюда! Я тебя насильно не держу! Дзясин велит мне так поступать. Он хотел всех этих девушек!
— Да неужели? Сдается мне, не все тут чисто, а, Хидан?
— #*%& твою мать, Какудзу! Захлопни пасть и не мешай молиться!
— Ты все еще скучаешь по этой девке, да? Неужели влюбился? А теперь Дзясин на тебя сердится, и поэтому ты ищешь успокоения, убивая молоденьких шатенок? А, может…?
Какудзу не договорил – Хидан, успев даже размахнуться, заехал напарнику по нижней челюсти так, что та оторвалась от кости повисла на одних нитях, крепящих ее к лицу. Не прикрепив толком челюсть наместо, Какудзу захохотал так, что спугнул сидящих на соседних камнях чаек.
— #*%&, если честно, я тоже успел привыкнуть к ее компании, – успокоившись, шиноби Водопада вздохнул и почти любовно погладил рукоятку палицы, которую ему Тентен подарила. – Она такая наивная. #*%&, и такая злая! Неужели девку из Конохи можно вот так вот запросто перевоспитать всего за несколько минут ритуалов посвящения? Хидан, должен признать…
— Какудзу-сан!!!
Преступник снова не договорил. На этот раз из-за кого-то, налетевшего на него сзади с радостным визгом.
— Теряешь хватку? – усмехнулся Хидан, не без радости в глазах глядя на это зрелище: Какудзу валялся на боку, тщетно пытаясь приставить наместо снова съехавшую с шарниров челюсть, и сверху, крепко сжимая его в объятьях, пристроилась Тентен!
— Слезь! Слезь с меня, шальная! – ревел Какудзу, брыкаясь. Теперь захохотал Хидан. И выходило это у него как-то неуклюже, звуки смеха вылетали из его легких рывками, словно он лет сто не смеялся от того, что ему было весело.
— Перед тобой жрица божественного Дзясина! – пафосно, но все еще хохоча, возвестил Хидан. – Пади ниц и бойся, неверный, ибо она – идеальный убийца!
— Не бойтесь, Какудзу-сан! – смеясь, Тентен слезла с шиноби, который все-таки смог приладить челюсть как следует в этот раз. – Кровь вашу я тайком ниоткуда не взяла! – и игриво подмигнула.
Насмеявшись вдоволь, Хидан взглянул на свою бывшую ученицу. Бывшую ли? Она же вернулась! Почему не пришла раньше? Видимо, должны быть причины. Тентен тоже взглянула на него. Бледно-малиновые глаза и глаза цвета запекшейся крови встретились, и их обладатели прильнули друг к другу, прижавшись в жарких объятьях, закрыв так и оставшегося лежать на песке Какудзу от солнца. Хидан баюкал Тентен, поглаживая ее по мягким волосам, а потом – невыносимая боль по всему телу, словно все вены и артерии разом взорвлаись: Дзясин был против их союза. Оба постарались скрыть эту боль друг от друга, но все же отстранились.
— Я все еще здесь, вашу мать! – рыкнул Какудзу, явно недовольный, что эти двое лобызаются, словно его тут и нет вовсе.
— Ты снова нашла меня, девочка моя, – прошептал Хидан, все еще обнимая Тентен, не обращая никакого внимания на ворчащего Какудзу. – Я очень доволен тобой!
— Я тоже рада, что смогла найти вас, Хидан-сама, – произнесла Тентен, сильнее прижимаясь к груди жреца Дзясина. – Я… Я слышала об этих убийствах. Я решила найти вас и предупредить, что Хокаге выслала за вами группу шиноби. Они настроены решительно в этот раз! Всех очень разозлило, что вы убиваете всех этих девочек!
— Того требовал Дзясин, девочка моя, – заявил Хидан, отстраняя от себя Тентен. – Ты, ведь, тоже должна была приносить ему жертвы, не так ли? Молиться? Ты все делала верно, моя милая?
— Я…
Тентен опустила голову. Ветер усилился. Закатное солнце создавало длинные тени. Девушка отошла от Хидана в сторону, он попытался потянуться за ней, но обнаружил, что не может двигаться.
— Простите меня, Хидан-сама, – глаза Тентен заслезились. Хидан и Какудзу, который тоже обнаружил свою неспособность пошевелиться, пересилив связывающую их технику, подняли головы наверх: на скале, щедро освещенные садящимся солнцем, стояли шестеро шиноби, и один из них – этот щенок из клана Нара!
— Я пощадил того придурка в зеленых чулках, – прорычал Хидан, снова взглянув на Тентен. – Я мог в любой момент перерезать ему глотку даже после того, как вы исчезли! А я пощадил его – для тебя! А ты вот так мне платишь, да?!
Шестеро шиноби спрыгнули со скалы на берег. Темари взмахнула веером, и ветер снова стих.
— Так ты предала нас, а? – хохотнул Какудзу, не видя, но чувствуя противников у себя за спиной.
— У тебя есть то, что тебе не принадлежит! – заявила Темари и наотмашь шарахнула Какудзу веером. Челюсть бедняги снова отцепилась.
— Да что б тебя, мразь! – прошамкал шиноби Водопада, не имея возможности приставить многострадальную часть тела обратно.
Хидан заорал не своим голосом, его руки заструились черной чакрой, и театр теней распался! Шикамару был, мягко говоря, удивлен. Но медлить было нельзя. Освободившись, два преступника тут же перешли в атаку. Хидан, не раздумывая ни минуты, с косой наперевес, налетел на Тентен, так что та чудом успела увернуться. Ино и Чоджи хотели броситься ей на помощь, но она запретила кому-либо приближаться.
— Я сама должна это сделать! – сказала она, и слезы вытекли из ее глаз.
— Поздно сопли распускать, тварь! – прохрипел Хидан и сделал очередной выпад, который Тентен снова парировала. – Прав был Дзясин, повелев мне принести тебя в жертву!
— Меня? – переспросила Повелительница оружия, убегая дальше от очага сражения Какудзу с остальными. Чтобы никто не мог помешать ей сделать, что от нее требуется.
— А я-то, дурак, решил, что напою Великого кровью молодых шатенок, и он удовлетворится. Да, девочка моя, представляешь? Он повелел мне принести тебя в жертву, поэтому я не явился за тобой в Коноху. Ничто, ведь, не могло бы помешать мне, верно? Ты бы сама вышла ко мне. А я – нет! Я твою жизнь решил сохранить. Привязался к тебе. А что взамен-то получил? Вот это?!
— Я делаю только то, что велит мне Великий! – воскликнула Тентен, не обращая внимания на слезы. – Я убила пятерых, молодых и старых, седых и белокурых, так как считала, что Дзясину достаточно будет и этого. Первую, старуху, я убила лишь через три недели после последней жертвы. Великий наказал меня, – Тентен сняла повязку-протектор, и Хидан увидел незажившие шрамы чуть выше ее висков. – Но, видимо, его не обманешь! И он свел нас для нашего последнего поединка. Так, ведь?
— Он…хочет, чтобы ты убила меня? – в ужасе прошептал Хидан. На мгновение в его глазах мелькнула грусть, но тут же снова сменилась ненавистью и злобой. – Ну уж дудки! Этот поединок переживет один из нас, девочка моя! И это будешь не ты! – преступник снова налетел на Тентен, размахивая косой. Девушка отразила каждый его удар, при этом успев в одном из коротких перерывов отбросить в сторону болтающийся за спиной свиток, а в другом нацепить на пальцы кастеты.
На стороне Тентен были скорость и мастерство в тайдзютсу, а преимущество Хидана – в опыте. Никто не желал уступать, несколько раз Тентен отвлекалась, чтобы увидеть сражение Какудзу, при этом чуть не пропустив удары косы. Нападала сама, но тут же была вынуждена защищаться. Пару раз их обоих сносило ветром, который вызывала Темари, еще чаще задевало гигантическими техниками Чоджи, но ни Тентен, ни Хидан ни на минуту не останавливали своего боя. Каждый знал: надо заполучить лишь каплю, одну единственную каплю крови противника, чтобы начать Ритуал. Только так может быть убит жрец Дзясина: во время Ритуала, который на его крови проведет другой исполнитель воли Великого.
И вот… Несколько столкновений косы с кастетами, несколько противных скрежещущих звуков металла по металлу, и Тентен и Хидан отскочили друг от друга на почтительное расстояние. Тяжело дыша, она глядели друг на друга со злобой и ненавистью – и горечью – в глазах: он – на царапину на ее открытом плече, она – на его сочащуюся кровью ладонь. Неуловимое движение – и оба испробовали крови друг друга. Мгновенно их тела изменили облик, мгновенно были сложены печати, и под ногами обоих одновременно появился символ Дзясина.
— Нет, девочка моя, – прошептал Хидан, но Тентен услышала.
— Да, Хидан-сама, – шепнула она в ответ и закрыла глаза.
Жрица знала, что жрецу нужно чуть больше времени: ее оружие, которым она приносила смерть, было при ней, а он должен был достать его сначала, он не использовал для этих целей косу…
Но она помедлила. Одно роковое мгновение, но его хватило, чтобы Хидан извлек из-под плаща заветное оружие, и два жреца одновременно вонзили жертвенные ножи в свои сердца…
Она не видела ничего вокруг. Перед ее взором был только он. Он лежал в жертвенном круге, он смотрел на нее также, как она смотрела на него. Их тела снова приобрели нормальный вид, а в крови больше не было этих жгущих ощущений, какие бывали каждый раз, когда исполнялась воля Дзясина. Теперь они были свободны, но они умирали. Убитые друг другом, они и в смерти не желали расставаться. Возможно, вокруг все еще кипело сражение, возможно, побеждал Какудзу, возможно, шиноби Конохи удалось одержать над ним верх – это больше не волновало ни Хидана, ни Тентен. Пытаясь подняться, они снова падали, их движения были на удивление одинаковы. Падая, они вновь силились подняться. Когда силы иссякли, они стали пытаться доползти друг до друга, они тратили остатки живой воли, лишь бы в этот последний миг соединиться, коснуться. Уже протянув руку, Тентен ощутила, словно кто-то или что-то тянет ее наверх.
— Нет, – слабо произнесла она, не отрывая взгляда от Хидана. – Нет, Хидан-сама… Мой…Хидан!
— Девочка моя, – Хидан закашлялся. – Милая… Тентен!
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Повелительница оружия осознала, что ее только что назвал по имени тот, кто, казалось, имени ее даже не слышал ни разу. А в следующий миг Тентен провалилась во тьму…
* * *
— Пятая настояла, чтобы ее поместили сюда, – прошептала Сакура. Она, Ино, Темари, Неджи и Ли стояли у двери в одиночную палату, закрытой на печати. Они по очереди аккуратно заглядывали в дверное окошко.
— Но почему опять сюда? Ее же вылечили в прошлый раз, верно? – так же шепотом спросил Ли.
— Ей сделали сложную операцию, – объяснила Ино. – А когда она очнулась, то снова была такой же буйной, как и тогда.
— Почему? – спросил Неджи.
— Кажется, она все-таки испытывала что-то к этому Хидану, – сказала Ино. – Помните, – обратилась она к Неджи и Ли, – кажется, Шикамару поднял ее с песка как раз, когда она хотела коснуться его руки. Она, должно быть, очень несчастна…
— Как ее может что-то связывать с таким человеком? – Темари сморщила носик.
— Это он принес ее в Коноху, – сказал Неджи. – Долго рассказывать. Он ей жизнь спас.
Хьюга составил нужные печати, и замки в двери щелкнули.
— К ней нельзя! – запротестовала Ино.
— Кто-то должен вывести ее из такого состояния!
Неджи, Ли и Темари вошли в палату, и Сакура закрыла за ними дверь.
Тентен снова сидела на полу под окном, как было и в прошлый раз, снова руки безвольно лежали на ногах, снова она не видела ничего вокруг, только слезы текли из ее глаз, не переставая. Кулон с символом Дзясина был безжалостно сорван с шеи еще три дня назад, когда ее привели сюда, и теперь валялся в углу. Вошедшие шиноби не решились сразу подойти к ней.
— Тентен, – позвал Неджи, сделав маленький шаг в направлении девушки. Она не отреагировала.
— Послушай, – произнесла Темари. – Мы глубоко сожалением о…о Хидане, лично я очень тебя понимаю, но, ведь, нельзя так терзать себя! Жизнь, ведь, продолжается. Когда умер Канкуро, я…
— Это, ведь, я убила его, забыла? – безразличным тоном, не глядя совершенно на Темари, спросила Тентен. – Я и позволила Какудзу забрать его сердце.
— Но я не держу на тебя зла, – ком подступил к горлу шиноби Песка. – Мы все, и Гаара тоже, понимаем, что ты была не…
— Не в себе? Ха-ха! – и снова никаких эмоций в голосе. – Нет-нет, Темари, нет! Я была очень даже в себе. Я все прекрасно понимала, я нарочно убила его, понимаешь? Потому что он напал на наш след, и мне нужно было от него избавиться. Он сам навязался, а я лишь воспользовалась этим. Да, вот так все и было… Я не знаю, почему вдруг захотелось отдаться этой вере… Может, просто пошла за Хиданом, может, то, что я никогда не смогу иметь детей, повлияло, может, не слишком удачная миссия накануне, может, еще что-то, может, все вместе… А еще… Ты, ведь, слышала – вы же все слышали, да? – это я убила тех пятерых в Конохе. И сторожа Ино – это все я. Все для воли Великого Дзясина… Я все для него делала, все, как он мне велит. А в результате он забрал у меня того единственного, кто по-настоящему дорог мне. Он умер, а меня откачали. И Дзясин снова взывает ко мне. Я – зло, неужели не понятно? А вы готовы закрывать на это глаза, убеждаете себя, что я просто не в своем уме, и готовы простить все те убийства? Нет, это ты, Неджи, это ты, Ли, может, Хокаге тоже – это вы, наверное, готовы простить. Все еще… А, вот, ты, Темари? Теперь ты тоже готова простить меня? И Гаара? А?
Темари, Неджи и Ли во все глаза смотрели на боевую подругу, пытаясь осмыслить услышанное. Они никак не могли поверить, что Тентен сейчас говорила правду. Все трое – даже Темари – не сомневались, что она была во власти какого-то наваждения, а теперь девушка говорит, что все, что произошло в эти полгода, произошло по ее воле: не порабощенной, не околдованной, а по собственной воле! Этого просто не может быть…
Темари, заплакав, выбежала вон из палаты, а Неджи и Ли так и остались стоять, как вкопанные. Не может быть, чтобы Тентен могла делать такое потому, что ей хотелось этого! Они отказывались верить в то, что она тут наговорила.
— Девочка моя, ну что ж ты с ними так, сразу? Неверные не поймут тонкой техники нашей веры!
— Я больше не верю в это, Хидан-сама. Он забрал вас у меня, я не могу верить богу, который так поступает со своими верными последователями.
— Это было испытание веры, моя девочка. И мы с честью его выдержали. Просто у тебя были люди, которые могли подлатать тебя. Поэтому ты сейчас там, я меня нет рядом с тобой.
— Зачем мне нужны люди, которые разлучили меня с вами? Они думали, что спасут мне жизнь, и это будет хорошо… Но это же хорошо только для них! Я несчастна без вас!
— Ну так иди ко мне!
— Как я могу?
— А что может быть преградой нам? Иди ко мне, я жду тебя. Ты всегда находила дорогу ко мне. Я верю, что найдешь и в этот раз!
— Хидан…
— Я жду тебя, Тентен, девочка моя!
— Тентен, – позвал Неджи. Они с Ли подошли к ней.
Ли присел на корточки и легонько коснулся плеча девушки. Но тут же отдернул руку. Тентен по-прежнему не мигая смотрела впереди себя, из ее глаз по-прежнему текли слезы, но она была холодна, как лед!
— Что такое? – обеспокоено спросил Неджи и опустился на колени. Он взял руки Тентен в свои и ахнул. – Как такое возможно? Она же только что… Тентен!!! – позвал он, легонько похлопав ее по щекам. Попытался нащупать пульс – тщетно!
— Сакура! – вскричал Ли. – Сакура, Ино, приведите врача!!!
— Тентен!!! – продолжал звать Неджи. В его голосе появилась паника. В палату ворвалась Сакура.
— Что случилось?
— Она… Тентен… Она умерла! – прошептал Неджи.
— Тентен!!! – Ли не желал сдаваться, но что он, простой смертный, мог сделать?

— Что ж, да будет так.
Под окном палаты, в которой трое молодых шиноби в ожидании врачей пытались бороться за жизнь своей подруги, стоял никто иной, как Какудзу из Селения Скрытого в Водопаде. И хотя после сражения на берегу моря его тело было лишено всех сердец, а чакра больше не циркулировала в его организме, он твердо стоял на ногах, а его страшные глаза зловеще блестели. Никем не замечаемый, он глядел на окно второго этажа, упиваясь слезами и мольбами друзей своей последней жрицы.
— Да, деточки, так бывает, когда бог пожелает. Бог останавливает циркуляцию чакры в теле своего жреца и направляет ее всю в сердце, и оно мгновенно разрывается. Как ни странно, легкая и безболезненная сметь. Неверные, вам этого не понять. Что ж, эти двое сами так пожелали. Они верно служили мне, он чуть дольше, она чуть меньше, но они были верны мне до самого конца. Такое послушание заслуживает награды. Пойдем, детка. Я отведу тебя к твоему ненаглядному, – он протянул руку к окну, схватив едва видимый в дневном свете огонек. Бережно сжав его в кулаке, Дзясин растаял, словно мираж.
А за окном второго этажа психиатрического отделения госпиталя Конохи тщетно продолжали попытки вернуть к жизни девушку, сердце которой разорвалось на части – то ли действительно от прикосновения бога, то ли от тех мук, которые она испытала в последние три дня, осознавая, что осталась жива в то время, как от ее руки умер человек, которого она всей душой любила…

Красиво, но как-то грустно.