АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ

 

«Но всё равно он неудачник», –
Диагноз ставишь с легонцá,
И жизнь, как простенький задачник
Для инфантильного мальца,

Где есть задачи и ответы,
Как есть ответ на дважды два.
«Орёл» и «решка» у монеты,
Но знаем мы с тобой едва,

Какую нам сулит «удачу»
Та иль другая сторона:
То ль будет светел день, то ль мрачен, –
Судьба капризна и странна.

Кто честен был, тот ест овсянку,
И жизнь его бедна, скудна,
А тот, кто сделал всем «подлянку»,
Всплыл нáверх с илистого дна.

Из грязи в князи, на фуршеты.
Бронь в «пятизвёздные раи»…
Но роскошь может рикошетом
Им забронировать Аид.

Каков «удачности» критерий?
Успех и слава? – Шум и дым,
И в их венках так много терний!
И станешь ты, как все, седым.

Придут и немощь, и забвенье,
И стоил жертв ли всех «Молóх»?
Успех – всего лишь представленье,
И на него попался «лох».

Успех в деньгах, дворцах и яхтах?
Красотах лиц и тел Земли? –
Всё, что сияло, будто яхонт,
Спит в исторической пыли.

Не застрахован даже гений
От бед земных, от нищеты,
И может стать он жертвой мнений.
И кто судья здесь? – Разве ты?..

Мы, впрочем, все в какой-то мере
Уж тем одним не удались,
Что верим жизни, как химере,
И на земле мы родились.

Но кто раздал свои именья
И отказался от карьер,
И даже был побит камéньем,
Уют знал келий и пещер,

Тот жив душой и с нами ныне,
Когда мы страждем и в беде,
Мы чтим их Лики, мысли, Имя
Вовеки, присно и везде.

Не стал артистом кто известным,
Банкиром, кутюрье не стал,
Займёт, возможно, лучше место,
Чем шаткий славы пьедестал.

Кто научён смирять гордыню,
Терпеть болезни и нужду,
«Он неудачник», – скажут ныне. –
Не здесь сокровища их ждут.

Там, где нетленная обитель,
Где благодать иных дворцов,
Там ждёт их щедрый Прародитель
И свет любви Святых отцов.

 

ГИМН ВЕСНЕ

 

Какая славная пора –
Весенне-майское цветенье!
Мне не узнать квадрат двора:
Так ярок свет, контрастны тени.

И детвора, как мошкара,
Роится около песочниц,
И жёлтого песка гора
Впитала солнечную сочность.

Копилками сидят коты,
Русалочьим поводят глазом.
Пышны, роскошны их хвосты,
И так сверкает глаз алмазом!

А одуванчиков желтки
Гурманы-пчёлы облепили,
Их лапки, рыльца, хоботки,
Как в пудре, все в цветочной пыли.

Шуршат воробышки в песке,
Купаясь в нём, как в речке гуси.
А я иду собрать в леске
Гирлянду ландышевых бусин.

Черёмухи миндальный дух
Волной душистою накроет,
И, словно утренний петух,
На счастье жизнь мою настроит.

В зелёных кущах парков, рощ
Повсюду соловьи уж свищут
Во всю их соловьину мощь!
И комары вкушают пищу.

Комар присел попить кровцы,
Пришлось прихлопнуть: мал, да злостен.
Звенят зорянки и скворцы –
Весны порхающие гости.

Щедра кукушка на года.
А водяной к болотцу тянет,
Где пучеглазая вода
Поёт в слиянье Инь и Яней.

Синичка тенькает в тени,
Мелькая чёрненькой береткой.
И близко – руку протяни –
Сверкает луч в авоське ветки.

В просвете вынырнет река,
И в ней – деревьев продолженья.
Волна качает их, легка,
И заставляет отраженья

В зигзаге водных молний жить,
В воде посверкивают искры,
И дождь из «зайчиков» бежит
По веткам ивы золотистый.

Плывёт, подчёркивая плоть
Лесной кудесницы зелёной,
Чьей так души аморфна водь,
На волнах цвет, слетевший с клёнов.

Вдруг катер выскочит, и чёлн
Качается в «хвосте павлиньем»,
С русалкой в яркой майке в нём.
И пляшет солнце в вихре линий!

А на полянке, вся в цвету,
Среди берёз – невеста-груша.
Душистый ветер веет тут
И мендельсонно шепчет в уши.

Взойдёшь на луг, как на алтарь,
Боясь ногой задеть фиалку.
Здесь года два, не так, как встарь,
Косарь не косит трáвы. Жалко

Мне было раньше луг в цвету, –
Его красу на корм косили,
Где пчёлки были на лету,
И смолка, и клубника в силе.

Теперь инáче. Луг лежит,
Косой безжалостной не тронут,
И ветерка волна бежит,
По травам, словно по затону.

Тропинка вьётся, зелена
У подорожника в ладошках.
Навеселе, как от вина,
Иду, куда ведёт дорожка.

В углу полянки – царь-лопух,
И дух такой стоит крапивный!
Душист мой майский райский луг.
Но как зудит комар противный!

В чащобе, средь кустов малин
Я куст смородины «обрящу»,
Но, как ужаленный павлин,
От комаров сбегу из чащи.

Нежданно – парочка в кустах.
И вновь крапива-недотрога.
И созревает на устах
Хвала создавшему всё Богу.

Везде звенит чив-чив, чив-чив!
Вдруг соловей подпустит трелей!
Пускает и душа лучи,
Звучит волшебною свирелью.

Так ей отрадно, так светло,
Так Божий мир блаженством пахнет,
Черёмухой, рекой, ветлой, –
Душа порхает вешней птахой!

 

ЖЕНЩИНЕ

 

Ты была Лаýрой, Беатриче,
Анной и Татьяной. А теперь? –
Где твоё вчерашнее величье?..
Всех не счесть падений и потерь.

Ты сидишь за стойкой ресторанной:
У тебя до пýпа декольте.
И белеет грудь открытой раной,
А в душе пропащей – варьете.

И набор программки примитивен:
Развлеченья, шопинг и постель,
Муж «с деньгой» (потерпим, хоть противен),
И бомóнд, текущий, словно сель.

Тряпки, «брюлики», скандалы и интриги,
«Жёлтой прессы» злые языки,
«Видики» и «чтиво» вместо Книги…
«Лейблы», «фирмы», «марки», ярлыки

Заменили индивидуальность.
Где очей твоих загадочный туман? –
В них блестит лишь алчная реальность
Или красный свет марихуан.

Беатриче, Лáура, Мария!
Что ж ты хлещешь пиво «из горлá»,
Материшься так, что «мама мия!»,
Что ж ты так упала-то, «герлá»?!..

Брось свои вульгарные ужимки,
Дай «крутым» отставку «пацанам».
Стань ты снова Женщиною, Жинкой.
Плачет на иконах Мариáм…