1. Читалка

Места в читалке в нашем университете народ занимал уже с утра. Библиотека открывалась ещё до начала лекций и ватага студентов дружно прорывалась сквозь распахнутые двери. Наспех покидав на пустые столы ненужные в данный момент книги и тетради, ребята, облегчённо вздохнув, с чувством выполненного долга бежали на лекции, уверенные в том, что их стол уже никто не займёт. Если ты этого не сделал, то в середине дня, зачастую, свободного места найти уже было невозможно. И это не важно,что только за половиной занятых столов сидят корпящие над учебниками студенты, зато другая половина просто завалена стопками книг и тетрадей без какого-либо признака присутствия хозяина. Конечно, всё это можно было сдвинуть в сторону и расположиться со своими учебниками, но кто даст гарантию, что хозяин не явится через десять минут и не потребует освободить его законное место.

Из этих соображений я, как и все остальная братия, занимала место в читальном зале утром. После лекций и семинарских занятий, наспех подкрепившись в студенческой столовой, я направлялась в читалку полистать конспекты лекций и заняться домашними уроками, которые, как это ни смешно по-школьному звучит, нам регулярно задавали. Раскрыв учебники и тетради, я заставляла себя погрузиться в формулы и задачи, но хватало меня ненадолго: на полчаса, максимум, на час. Одуревшая после лекций и разморённая обедом, я едва врубалась в изучаемый материал, меня начинало клонить ко сну. Чтобы немного встряхнуться и прийти в себя, я, оторвав голову от учебника, начинала разглядывать своих соседей по читалке.

Вон за соседним столиком сидит очкарик и старательно что-то пишет в тетради. Похоже, конспектирует какую-то книжку. Этот явно поступил в университет с серьёзными намерениями и его ничего кроме учёбы не интересует. А вот ещё один паренёк. Подперев голову руками, он сосредоточенно смотрит в открытую книгу. Правда, сколько я за ним не наблюдала, я не заметила, чтобы он перевернул хотя бы одну страницу. Наверное, про таких говорят: «Смотрит в книгу, а видит...», короче, сами знаете что.

А вон за дальним столом примостились сразу двое: парень и девушка. Они тихо перешёптываются, счастливо улыбаясь. Наверное, проходят очень интересный материал. А может, учебник – это только прикрытие для более занимательной беседы?

Но тут в общей тишине раздаётся сначала лёгкое посапывание, а потом и чей-то откровенный храп. Оглядываюсь на звучащие переливы. Ах, вот он, бедолага. Спит безмятежно, как ребёнок, положив голову на стопку книг. Наверное, не спал всю ночь, предаваясь разгульной студенческой жизни, а потом ещё и скучная лекция в придачу. Признаться, я и сама бы вздремнула, да как-то неудобно на людях.

Мои мысли прерывает громкий голос сотрудницы библиотеки: «Прошу всех выйти из читального зала, проветриваем помещение!». Пока она идёт открывать окна, все неохотно поднимаются и плетутся наружу. Кто-то, собрав книги, уходит совсем, а остальные меряют шагами коридор, разминая затёкшие ноги. Через 20 минут народ возвращается обратно в читалку, чтобы снова заняться каждый своим делом. 

2. «Жертвы» физики

Так уж получилось, что на нашем химическом отделении факультета естественных наук учились преимущественно девушки. Конечно, ребята тоже были, но девушки составляли явное большинство.

Собственно, на химическое отделение я попала случайно. Поступала на биологию, но не прошла по конкурсу. На химическом отделении был небольшой недобор, и мне предложили пройти туда собеседование .Так как химия мне тоже нравилась, как и биология, и к тому же на старших курсах обещали специалиализацию по биохимии – области, пограничной с химией и биологией, я сразу согласилась и в будущем не пожалела.

В первые три года учёбы на нас помимо основных химических дисциплин обрушили целый шквал математики и физики. С математикой было понятно: каждый человек с высшим образованием должен знать высшую математику. Но зачем нам давали так много физики на уровне программы физического факультета, для меня оставалось загадкой. Но мнения моего никто не спрашивал, и посему все три года каждую сессию приходилось зубрить этот предмет. Честно признаюсь, я в физике не бум-бум, поэтому каждый экзамен превращался у меня в пытку.

Обычно все экзамены в нашем университете, да, наверное, и в других ВУЗах тоже, проходили по одному образцу. Где-то за час до начала экзамена запускали первую группу студентов. Разобрав билеты, ребята садились готовиться. Потом появлялся лектор и ещё несколько преподавателей из числа ведущих семинарские занятия. Лектор брал в руки список присутствующих студентов, составленный, естественно, в алфавитном порядке, и начинал вызывать к себе готовящихся, естественно, тоже в алфавитном порядке. Ребятам в начале списка было труднее всего. Поскольку сдавать экзамен самому лектору было всегда сложнее,чем «семинаристам». то ребята, стараясь этого избежать, зачастую отвечали, что ещё не готовы, и тогда вызывался следующий.

Так получилось, что в этом списке я стояла строго впереди моей университетской подруги, а та предупредила меня, что не будет со мной дружить, если я в случае вызова лектором отвечу, что не готова, и переложу на неё эту неприятную процедуру. Поэтому ради дружбы мне приходилось жертвовать собой и идти на амбразуру, спасая подругу.

Лишь однажды этот заведённый порядок был нарушен. А произошло это на третьем курсе в конце первого семестра при сдаче экзамена по «Молекулярной физике». Этот предмет нам читал ещё довольно молодой учёный. Он работал в Институте ядерной физики, а на общественных началах являлся президентом широко известного не только у нас в Академгородке, но и во всей стране клуба-кафе «Под интегралом». В этом клубе встречались поэты, пели барды, проводились тематические вечера. И не удивительно, что наш преподаватель очень гордился и своей должностью, и самим клубом. Но речь сейчас не об этом.

За несколько дней до экзамена по «Молекулярной физике» у нас на курсе пронёсся слух, что наш лектор – большой любитель красивых девушек, и вызывает к себе отвечать не по списку, как принято на других экзаменах, а выбирает наиболее приглянувшихся в аудитории. Конечно, с одной стороны, приятно, что твою красоту оценил такой замечательный человек, но, с другой стороны, это совсем не означало, что красавицы получали у него пятёрки. Напротив, они выходили от него, как правило, с тройками и даже «неудами».

В этот день я сдавала экзамен во второй группе. Когда я вошла в аудиторию, то с удивлением обнаружила, что этот слух был ненапрасным. За столом перед преподавателем сидели три «первые» красавицы факультета и что-то сосредоточенно писали. Взяв билеты, мы с подругой отошли в конец аудитории и уселись за дальний стол, стараясь быть незаметными, и погрузились в экзаменационные билеты.

В какой-то момент преподаватель, по-видимому, задав очередные вопросы своим подопечным и оставив их готовиться, встал и начал прохаживаться по аудитории между столами. С ужасом я увидела, что он направляется к нашему столу. Я ещё ниже склонилась над билетом, надеясь, что он минует меня и подойдёт к моей подруге, считающей себя красавицей.

«Попробуйте-ка решить такую задачку», - услышала я над собой. Подняв голову, я увидела, что преподаватель стоит рядом со мной, и его слова были предназначены именно мне. А это означало, что он выбрал меня для следующей группы отвечающих.

Когда я подошла со своими бумажками к его столу, там уже сидели две, по-видимому, «вторые» красавицы, так как «первые» уже, отмучившись, покинули аудиторию.

Я присоединилась к сидевшим, и начался опрос. Отвечали мы по очереди: когда говорила одна, две другие что-нибудь писали. Все мы «плавали»: что-то не получалось, что-то всё-таки удавалось вспомнить. Зубрёжка, оказывается, тоже не такая уж вредная штука!

Наконец, всё закончилось. Ставя нам по тройке, преподаватель выдал каждой из нас своё резуме.

«Она, - указал он на меня, - учила, но не соображает».

«Она, - указал он на вторую «красавицу», - соображает, но не учила».

«А Вы, - обратился он к третьей, - и не соображаете, и не учили».

Но, несмотря на эти «лестные» высказывания, мы были счастливы, что экзамен всё-таки сдали.

Где-то недели через две, уже на каникулах, я прочитала в свежем номере известного центрального журнала интервью с нашим преподавателем как президентом клуба «Под интегралом». Корреспондентка, берущая интервью, посетовала, что их разговор постоянно прерывался телефонными звонками.

«Да, - отмахнулся президент клуба небрежно, - это всё звонят девицы, которых я завалил на экзамене, просят назначить время пересдачи».

«Это он про нас так?» - поразилась я и мне стало обидно за наш курс.

Но ещё более обидно сделалось, когда во втором семестре преподаватель пришёл читать тот же курс на физический факультет, на котором основным контингентом были мальчики.

«О, как приятно видеть мужские лица, - первое, что сказал он, войдя в аудиторию, - а то так надоело мне созерцать в прошлом семестре эти тупые женские физиономии».

Может мы и тупые, но среди нас в будущем выросли вполне состоявшиеся учёные в разных областях химии. Многие защитили кандидатские и докторские диссертации.

Что поделаешь, если физика – это не наш предмет!

 3. «Молоточник»

 Представляешь, мама, - сообщила мне как-то утром дочь-студентка, собираясь в университет на лекцию, - у нас в Академгородке появился „молоточник». Он бродит по лесу и бьёт молотком по голове женщин».

Я насторожилась. Что-то подобное уже было лет 18 назад. Я тогда только что закончила университет, успела родить дочь и начала работать в Институте биоорганической химии. Наш Академгородок построен в лесу, поэтому участки леса встречаются везде. К примеру, большой лесной массив имелся между студенческими общежитиями и проспектом Науки, на котором были сосредоточены основные научно-исследовательские институты, в которых студенты проходили практику.

Конечно, до институтов можно было доехать на автобусе, но это было в окружную, поэтому студенты, да и не только они, предпочитали пройтись напрямую по лесочку.

А началось всё с того, что аспирантка Таня, работавшая в нашей лаборатории, однажды пожаловалась: «Представляете, иду я на работу через лес. Вдруг подбегает ко мне какой-то парень и начинает вырывать из моих рук сумочку. Я, конечно, тяну её к себе. Тогда он выхватывает какую-то палку и раз! меня по голове. От неожиданности я схватилась за голову. «Ты что, дурак?» - только и смогла вымолвить я.»

К счастью для Тани, парень своих действий повторять не стал, а развернулся и бросился бежать. Таня в милицию заявлять не стала, считая это небольшим инцидентом, а напрасно.

Через какое-то время история повторилась уже с другой девушкой – молоденькой лаборанткой. В этот раз дело обстояло серьёзнее. Девушка попала в больницу с пробитой головой. Вот тогда этим маньяком занялась милиция. Я не знаю, поймали ли его или он сам куда-то исчез, но случаи нападения на женщин прекратились.

И вот сейчас, через 18 лет, он ли или какой-нибудь его последователь вдруг объявился снова. В этот раз местные власти привлекли к поиску этого маньяка не только милицию, но и отряды добровольцев-дружинников. Ребята-студенты патрулировали как раз ту самую дорожку от студенческих общежитий до проспекта Науки. «Молоточник» был в конце концов пойман, но не обошлось и без курьёзных и даже комических случаев.

Как-то в сумерки отряд студентов-дружинников, прогуливающийся, как обычно, по этой знаменитой дорожке, вдруг заметил идущего навстречу человека, который нёс в одной руке небольшой чемоданчик, а в другой руке держал молоток. «Молоточник», - пронеслось в головах студентов. Рассыпавшись цепью и раскинув руки, они двинулись на «молоточника».Тот сначала остановился, потом развернулся и бросился бежать. Но от шустрых ребят не убежишь. В два счёта они настигли беглеца, повалили, скрутили и дали пару тумаков, потому что тот отчаянно сопротивлялся и кричал. Довольные своей работой, студенты доставили «молоточника» в ближайшее отделение милиции.

«Безобразие! – жаловался задержанный дежурному по отделению, - Сегодня мне позвонила знакомая студентка и попросила помочь повесить полку у них в общежитии. Так как днём я на работе в Институте, то решил сделать это вечером. Захватив чемоданчик с инструментами и молоток, я отправился к ним ближайшим путём через лес. И тут меня повязали эти ребята, да ещё слегка побили».

«Ну, а если Вы не виноваты, почему же бросились убегать?» - удивился милиционер.

«А что прикажете делать? Я иду, никого не трогаю и вдруг вижу, что какие-то хулиганы, расставив руки, надвигаются на меня. Были сумерки, и красных повязок я не заметил. Я думаю, Вы бы тоже испугались на моём месте.»

Проверив все обстоятельства этого дела, милиционер с большими извинениями отпустил этого горе-учёного. А студенты-дружинники ещё долгое время были предметом насмешек со стороны сокурсников. Но в этом деле всё же лучше было перестраховаться, чем упустить настоящего преступника.

С того времени «молоточники» в нашем лесу больше не появлялись, но два поколения женщин до сих пор помнят о маньяке, который в свое время наводил на них страх.

 4. «Три корочки хлеба»

Известно, что студенты – народ вечно голодный. Даже если удастся позавтракать утром, то после второй лекции, а то и после первой уже нестерпимо хочется есть. Перерывы между лекциями небольшие. В столовую в это время лучше не соваться; там всегда большая давка, так что за короткое время перерыва не то, чтобы поесть, но даже и дойти до раздачи было невозможно. Вот и приходилось «сосать лапу» до самого окончания занятий.

Нашей дочери Светлане посчастливилось учиться в университете уже в период перестройки, когда, наконец, разрешили частный бизнес. Предприимчивые старшекурсники тут же сообразили, что на голодных студентах можно заработать. Две студентки-старшекурсницы, к примеру, организовали столик в переходе между двумя корпусами университета. Закупив в магазине хлеб, сыр и повидло, они делали бутерброды и продавали их в перерывах голодным студентам. Девушки даже дали название своему микро-предприятию: «Три корочки хлеба». Поскольку напитки в их бизнесе тогда не были предусмотрены: то ли не было разрешения, то ли условий для их продажи, то бутерброды поедались в сухомятку.

Остроумные студенты тут же переиначили на свой лад это красивое название «Три корочки хлеба» в «Три сухаря».

-Где ты сегодня обедал?

-Да, в «Трёх сухарях».

С того времени прошло почти 20 лет. Недавно мне довелось зайти по делам в университет. Проходя по переходу, я неожиданно наткнулась на вполне цивилизованный киоск, в котором продавались и незатейливая еда, и различные напитки, включая кофе и чай. Рядом стояли высокие столики, за которыми перекусывали студенты.

«Три корочки хлеба». – прочитала я на большой вывеске. И хотя сейчас в университете много таких точек перекусывани,. но встретить именно «Три корочки хлеба» было особенно приятно. Значит, та далёкая инициатива не прошла даром. Предприятие существует до сих пор.

Единственное, о чём я сейчас жалею, что не поинтересовалась, называют ли студенты это заведение своим настоящим именем или по традиции в шутку «Три сухаря».