СЛУЧАЙ НА ОЗЕРЕ Новелла, быль. Из дневника учителя.
Было это в те недавние времена, когда учителя и школьники были обязаны подметать улицы, дворы и площади, работать бесплатно на полях окрестных совхозов и колхозов.
Девятый класс «А» с учительницей Анной Ивановной отправили в совхоз «Забойщик» на окучивание картошки. Стояла долгая и изнурительная жара.
Точнее, это была не жара, а пекло. Как на раскаленной сковороде, в открытом поле рубили тяпками окаменевшую землю, вырубали сорняк, выискивали среди него чахлые кустики картошки. Более выносливые мальчишки выходили вперед. Все-таки мужчины и есть мужчины. Им проще было обращаться с орудием труда. Правда, Анне Ивановне приходилось держать под контролем качество их работы. Зато девочки, хоть и отставали от одноклассников, но пололи по-женски тщательно и добросовестно.
Несколько дней на поле превратили городских ребят в обожженных солнцем, запыленных, мрачноватых, забывших о шутках и юморе, измотанных роботов.
Анна Ивановна решила дать ребятам отдых. Попросила водителя автобуса отвезти класс к ближайшему водоему. Подъехали к совхозному озеру, окруженному редким березняком. Автобус уехал в город, а учительница с классом осталась на ночевку на берегу.
-Осторожнее будьте, на озере бывают стычки с местной шпаной,- предупредили их работники совхоза. Опасность была, но учительница все же рискнула: не могла отказать своим ребятам в удовольствии поплескаться в озере, провести романтическую ночь вместе.
День клонился к вечеру. Жара спадала. Ночь могла быть прохладной. Поэтому Анна Ивановна попросила ребят и девочек купаться в разных местах и по - возможности раздетыми, чтобы не оказаться в ночи в мокрых купальниках. Купание не предусматривалось заранее, и запасных купальных костюмов у ребят не было.
Мальчишки принесли для костров валежник и исчезли со скоростью звука.
Их голоса слышались вдали за поворотом. Девочки выбрали место для купания недалеко от стоянки. Добровольцы остались разжигать костер и варить ужин.
Анна Ивановн осталась с девочками у костра.
Не забывая о предупреждении, Анна Ивановна внимательно следила за окрестным березняком.
Подъехала грузовая машина, остановилась неподалеку. Из нее выпрыгнули, тоже работавшие на поле взрослые люди. Они тоже решили смыть дневную жару. Покупались, посмеялись, снова попрыгали в кузов грузовика и уехали.
Солнце закатилось за березы, искупав свои последние лучи в прохладной синей серебристой купели озера. Голубые теплые сумерки постепенно обволакивали своей усталой дремотой.
Анна Ивановна, утомившаяся за день не меньше, а скорее, больше, чем ребята, не спешила звать всех к костру. Пусть поплавают. Такие дни очень редки.
Присела рядом с девочками, помолчали. Искры костра взлетали тихим фейерверком, когда девочки шевелили костер и искали печеную картошку, привезенную ребятами из дома. Начался разговор. Учительница очень любила отвечать на ребячьи вопросы. Даже оставляла в конце урока две-пять минут на то, чтобы школьники могли задать ей любой вопрос, не только по ее предмету. Она не боялась показаться незнайкой не только потому, что знала много, Она не стеснялась признаться в том, что чего-то не знает. Все знать невозможно. И если вопрос был ей незнаком, она говорила честно: "Этого я пока не знаю. Но обещаю вам, что постараюсь в ближайшее время узнать и ответить". Но с каждым годом вопросов становилось почему-то все меньше и меньше. Учительница не могла понять, в чем дело? То ли возрастной барьер становился все больше, и это отпугивало ребят, то ли их познания и интересы стали ограничиваться телевизионными «университетами». Как бы то ни было, ей доставляло радость общение с детьми. И если вопросов было много и разных, она расцветала от счастья. Но на этот раз уставшие девочки больше думали о чем-то своем, лишь изредка переговаривались.
Первая «звезда» - планета Венера решила тоже полюбоваться на себя в голубом зеркале. Она плескалась вместе с юными красавицами в озере. А те ее не замечали, увлеченные возможностью пошалить, слиться с водной средой.
Вдруг Анна Ивановна услышала треск сучьев. Со стороны совхоза через рощу шли четыре амбала. Неряшливо одетые, вихляющей походкой с расставленными ногами и руками, они с первого взгляда совершенно не походили на ее поистине интеллигентных, спортивных воспитанников. Это были антиподы. Ни о каком хорошем контакте с амбалами речи быть не могло. Они развязно, понимая свое явное превосходство в силе над немолодой учительницей и несколькими девочками, потребовали угощения, перешагивали через сидящих, глупо пытались острить. В глазах девочек учительница прочитала страх. Купающиеся далековато, а от пришельцев можно было ожидать неприятные сюрпризы.
Берег озера был крутым и достаточно высоким. Мальчишек не было видно, только их голоса были слышны. Это помогало незваным гостям еще больше чувствовать себя безнаказанными. Хамоватое выражение лиц верзил вызывало отторжение педагога. Но спорить с ними, ругать их, призывать к порядку, взывать к их совести было бессмысленно. Это еще больше разъярило бы амбалов. Такие понимают только власть силы. К нравственным ценностям они глухи. И слова «как вам не стыдно?» вызвали бы у них припадок саркастического смеха. Они по-своему понимают слово «стыд». Это люди из другого измерения. Какая среда выращивает таких уродов? Что движет ими?
Анна Ивановна встала, молча отошла от костра, подошла к одинокой тоненькой березе, что росла на высоком берегу озера. Ее мальчишки беспечно плавали, не подозревая о том, в какой опасности находятся те, что остались на берегу. Кричать и звать на помощь ребят она не стала.
Пригодилась на этот раз одна их общая договоренность. Анна Ивановна учила ребят уже много лет, с четвертого класса она почти буквально вынянчила своих воспитанников. А их было ни много, ни мало - больше сорока человек.
И собирать всех в одно место было не просто. И во всех походах, лыжных вылазках, экскурсиях, да и просто на субботниках, ребята мгновенно сбегались к учительнице, если она поднимала руку вверх. Это был сигнал срочного сбора. И никакие дела и спортивный азарт не могли нарушить этот неписаный закон. И как он пригодился в этот критический миг!
Анна Ивановна, молча и незаметно для пришедших, подняла руку вверх.
И – это нужно было видеть! Из воды, как из пены морской, как сказочные тридцать три богатыря, вышли красивые, стройные, такие дорогие ее сердцу, самые лучшие в мире ребята. Их было много. Единым фронтом они приблизились к костру.
Амбалы ожидали всё, что угодно, но не такого. На них жалко и смешно было смотреть. Куда девалась уверенность в своей безнаказанности? Они молча ретировались, растворившись в густеющем сумраке рощи.
А ребята и девочки ставили палатки для мальчиков и девочек, готовились ужинать. Теплый вечер и огонь костра высушили купальники на юных телах. Звёзды сверкали так чисто и весело, что спать совсем не хотелось. Юность брала своё. Шутки, игры, смех.
Юлька, Наташа, Светлана и Анна Ивановна долго сидели на берегу озера под берёзой и разговаривали. О чем? Да мало ли вопросов возникает в такую дивную, юную ночь? Поднявшись и решив посмотреть, как дела около палаток, учительница увидела, что самый сильный из ребят Саша сидит на поваленном дереве и строгает из дерева какой-то предмет. Саша не ответил, продолжая молча строгать. «Дубинка!»- мелькнула у Анны Ивановны догадка, - Защитник!».
Для безопасности, чтобы защититься от неожиданностей, решили дежурить всю ночь по два человека у костра.
Но короткая ночь промелькнула незаметно. Все обошлось. Больше не приходили незваные гости, дубинка не пригодилась.
Наутро пришел автобус, и труженики поехали домой, раскачиваясь как метрономы в креслах автобуса. Высокий Димка то и дело так опасно наклонялся вбок, что сидящая позади Анна Ивановна пыталась вскочить и поддержать его, чтобы не свалился. Но он стоически выпрямлялся, чтобы через мгновение опять опасно накрениться. Завернули в правление совхоза, чтобы узнать, много ли они заработали своим каторжным трудом под раскалённым диском солнца. Им обещали оплатить, даже свидетельства о рождении ребят затребовали за отсутствием по молодости лет паспортов.
Спустя несколько месяцев в кабинет, где сидели ребята, зашла директор школы и очень ласково похвалила ребят и ещё более ласково, медовым голосом, спросила, не возражают ли они, если заработанные классом деньги им не отдадут, а на них купят для их родного кабинета микрокалькуляторы. Молчание не было радостным, но она сочла его за знак согласия.
Желания и мнения Анны Ивановны никто не спрашивал. Но ни деньги, ни калькуляторы, ничего другого класс так и не получил. Зато получил урок.
Для тактичных ребят это был не самый хороший урок в жизни. Зоя Соснина
КОЛЬКИНА ПЯТЁРКА Быль. Новелла
Чего греха таить. Не любил и не хотел Николай трудиться.
Вот футбол или хоккей - пожалуйста. В школе на своих хороших способностях выезжал. Если интересно, выслушает в одно ухо учителя в промежутке между своими более важными делами. Без особого труда на всякий случай запомнит, если знает, что вот-вот должны его спросить. Решать дома задачи ему просто некогда было, да и неохота. В конце концов, для чего тогда существуют в школе перемены и зубрилы- отличники?
Свою «зарплату» оценки, в основном тройки, - принимал равнодушно, будто не ему вовсе они были нужны, а занудным учителям. Так прошла его пятилетняя в школе жизнь. Без радости, но и без особых печалей. Есть дела поинтересней.
В шестом (по-теперешнему седьмом) классе произошла заминка. По физике, которую Колька не то что совсем не любил. Бывало и заинтересовывался. Природная тяга к технике брала своё.
Наступил конец четверти, а оценки в журнале – самые что ни на есть противоположные: только двойки и пятерки.
Ни троек, ни четверок попросту не было. Не было, да и всё. Откуда им быть, если пятёрки ему ставили за догадливость, природный ум. Ну а о двойках что говорить? И так всем ясно. К примеру, вызовут тебя к доске задачу решать по физике. Шпаргалку не получишь. Подскажут незаметно для учителя формулу. А она не по-нашему пишется. Это все равно что тебя по-китайски иероглифы ни с того, ни с сего. заставят читать. Что в них разберёшь?
Пока ждёшь звонка, тянешь время, делаешь вид, что думаешь. А его, звонка, когда надо, не дождёшься. Вот и двойка. Ну и пусть. Все равно за четверть успевать будет. Там уже три пятёрки стоят.
Можно было бы и не вызывать человека к доске. Нечего делать этим учителям, вот и мучают они бедных учеников. А тут ещё этот конец четверти. Скоро каникулы, вот счастье-то! Ни тебе тетрадей, ни учебников, ни звонков! Спи себе, сколько хочешь. А в оставшееся время гоняй мяч или шайбу.
Да и мультики все без исключения – твои.
Размечтался, а учительница его фамилию называет. С классом совет держит: что ставить Николаю за четверть?
-Тройку, - без колебания ответил единым выдохом класс.
-Нет. - Возразила учительница. – Троек у него нет ни одной. Будем ставить одну оценку из двух: либо - пять, либо - два.
Класс замер в удивлённом молчании. Как же так? Двойку – несправедливо: ведь есть и пятёрки. А отлично? Многовато, если честно. Всем известно: учить не хочет, задачи решать не умеет. Какая пятёрка? Что-то мудрит учительница.
А она рассуждала про себя иначе. Средняя арифметическая оценка - не для этого смышленого мальчишки.
Как его научить трудиться? Почему он не желает работать систематически? Да потому что уверен: абсолютным двоечником не станет никогда. Выручит память. Убеждения не помогали. Он делал вид. Что оценки его совсем не интересуют. Так ли это? Разве не розовели его (совсем чуть-чуть) щёки, когда ему ставили отличную оценку, да ещё и хвалили: «Молодец!». Разве не бросал он при этом незаметного взгляда на парту, где сидела…? А что если рискнуть?
Класс напряженно думал над причудами учительницы, совершенно уверенный в том, что только «Тройка» может короновать буйную безмятежную голову одноклассника.
Поскольку мы с вами не можем найти решения, давайте спросим у Николая. Если он сможет дать слово, что будет готовиться к урокам регулярно, обещаю поставить высшую оценку в кредит.
Ну и вопросик! С растерянным видом смотрит мальчик на учителя. Дать слово? А не трудно ли будет его сдержать? Обмануть невозможно, здесь дело чести. Но и двойка ему тоже ни к чему. С нею, с двойкой, и каникул никаких не будет. Замучают родители и учителя. Что делать?
Пока он размышлял, учительница не стала торопить с ответом.
Она объявила оценки за четверть остальным ученикам. Спросила, не хочет ли кто-нибудь получить более высокую оценку, раздала желающим карточки с заданиями. Перед концом урока только напротив Колькиной фамилии в журнале была пустая клеточка.
-Буду учить, - хоть и тихо, но твердо проговорил, наконец, мальчик. Так в его жизни впервые появилась пятёрка за четверть. Пусть не совсем твердая. Но если постараться – что, он не сумеет, что ли?
Учительница поняла это по глазам мальчика.
Прошли недели, месяцы. Спрашивали его почти на всех уроках физики. Шестой класс Николай закончил с совершенно твердой оценкой «5» по физике.
Ну, кто теперь может сомневаться в том, что риск – благородное дело? Сказать по совести, учительница рисковала немногим. Она знала, ЧТО СЛОВО МАЛЬЧИК УМЕЛ ДЕРЖАТЬ. Оставалось только дело за желанием.
К сожалению, по многим другим предметам, кроме физкультуры и труда, в дневнике его стыдливо гнули головы серенькие «тройки». Такие же, как всеобщее, очень среднее образование.