НЕДОЛГОВЕЧНАЯ БЕСПЕЧНОСТЬ
- Подожди, подожди! - она засмеялась и захлопнула дверь.
И понеслось: сначала душ, потом - сушка волос, и все остальные, ставшие уже привычными, атрибуты пробуждения. А теперь - быстренько вернуть сонное выражение на личико. И снова в пижамку.
- Да, чуть не забыла!
На ходу добавила мимолётное потягивание.
- Для ясности картинки, - улыбнулась себе.
Гость терпеливо ждал на балконе, под бледным перламутром солнца.
- Извини. Сам понимаешь - утро! - осторожно присела на шаткий пластик. Затем, подняла живые, проснувшиеся глаза на, свалившегося из какой-то глубинки, то ли родственника, то ли просто давнего знакомого.
- Такое голубое... - он кивнул в сторону моря. - И январь...
- Средиземноморье. Знаешь, так всегда... - быстро отмахнулась, и, грея фарфором тепла прохладные ладони, осторожно вдохнула крепкий запах кофе…
- Господи, когда это было? Нынче - какой год? А тогда, тогда, - какой же?... Стоп! Вовремя вспомнив о капризах суетливых морщинок, мигом решила:
- Давно!
***
И, тут же, в небрежное «давно» вкатилось безделье каникул, заплясал чечёткой морозец. А следом - перестук колёс, студенты-спортсмены... скалолазы, кажется? Но дело не в этом. Дело - в столице!
Именно там, едва поспевая, друг за дружкой, роились студенты-первоклашки. Бегали по театрам, концертам, выставкам, музеям. Застревали на перекус в тепле кафешек... Вдыхали свежемолотый аромат. Наспех глотали шоколадную горечь. Шипящей пеной обжигали губы...
И утро… То утро, что начиналось с рассыпчатой морзянки в дверь одного из гостиничных номеров.
- Там-там... та-ра-рам…
Деревянные полы, койки в ряд, жесть умывальника. И, кроме неё, какие-то тётки, понаехавшие за колбасой, в столицу. Тётки, кажется, сорокалетними были...
А она, наконец, поднималась на стук, плелась к двери и сквозь полусон, выслушала от, просунувшего в дверь голову, студента строгое:
- Через полчаса — в буфете!
Затем, обречённо бряцала дверью, и шла умываться.
Тут же просыпались и тетки. Одна из них как-то не сдержалась, с укоризной уставившись на её спутанные волосы и отсутствующие глаза:
- Как же, ты, доченька, не умывшись, - и к мальчику?!
Что?... - краснела смущением в глади щербатого зеркала и не понимала, что хочет от неё эта тётка.
***
А он всё говорит, и говорит... вовремя подливая ей кофе.
«Кажется, прозвучал какой-то вопрос...? Только… - какой?!...» - так неохотно возвращение в, уже умывшееся, утро.
АКЦЕНТЫ ВРЕМЕНИ
В аэропорту привычный монотонный гул. Встречающие пританцовывают у разделительной полосы: по ту сторону - зона разлук, по эту - встреч.
- Господи, я не видела его почти год. Как можно было жить без него?!
Женщина волнуется, как девочка перед первым свиданием. Рассматривает с пристрастием своё отражение в отполированных стенах.
«Что ж... изменилась, конечно... Но это платье... «от Белоснежки»! Да и размер - меньше не найти»! – немного повеселев, утешает себя.
Затем вспоминает, каким тяжёлым было расставание год назад, здесь, в аэропорту. Хотелось провалиться, как Алиса, в кроличью норку, проглотить волшебный напиток… может - произойдёт что-нибудь интересное? Например, лето пойдёт вспять... Но это было не возможно. И, она лишь несмело жалась к нему, ощущая мужскую снисходительность: «сантименты»!
Да, теперь он стал другим. А ведь раньше друзья часто посмеивались: «Мужчина, а без тебя и шагу ступить не может». Нынче всё наоборот. Так и сегодня: мог бы и сам добраться домой - всего-то час езды на поезде…
А время тянулось и тянулось.
Может, - совсем остановилось?! - недоумевает женщина, растерянно всматриваясь в табло прибытия. - Но, почему именно сейчас? Так неудачно!...
Но вот, наконец, и строчка нужного самолёта! Ещё немного. Ещё чуть-чуть... Пассажиры выходят прерывистой цепочкой: один за другим. Первые крики и объятия. Улыбки и цветы. А его всё нет, и нет.
Отчаявшсь, женщина прислонилась к колоне, и закрыла глаза...
***
- Что же вы, мамаша, опаздываете? А я тут ребёночка стереги! Все же разошлись давно. Садик-то до семи работает! - уборщица качает головой.
А рядом стоит карапуз и поглядывает исподлобья. Чуть улыбнулась - и малыш, радостно жмурясь, тут же повис у неё на шее:
- Я так ждал тебя!
***
Медленно отшатнулась от скользкой опоры и открыла глаза:
- Ох, эти воспоминания...
И тут же увидела родное лицо: совсем иностранец; новая рубашка в пёструю полоску; чуть длиннее, чем надо бы, причёска; уверенная походка...
Робко качнулась навстречу... Юноша широко улыбнулся и ускорил шаг. Ещё мгновение - и хрупкая фигурка тонет в крепких мужских объятиях.
Я так ждала тебя! - шепчет мать...
МОЛОДОСТЬ НЕ БЕЗ КРАЙНОСТЕЙ
Лето. Полдень. Прогуливаюсь по аллее старого парка. На скамейке, под тенью раскидистых ветвей, виднеются новоиспеченные мамаши. Рядом - коляски с малышами. В одной из них - комочком худенькая девочка. В другой – раскидисто посапывает румяный карапуз. Он как будто помладше, но уже значительнее соседки.
Девчушка проснулась первой. Старательно осмотревшись по сторонам, принялась возиться на матрасике, пытаясь сесть. Крохотные пальчики безуспешно хватаются за борт коляски. Снова и снова – падение на спину... Но, вот, наконец, худышка успешно подтягивается. В следующую секунду – уже сидит. Слабая улыбка на серьёзном личике. Вновь блуждает цепкий взгляд. Есть! В углу - яркая погремушка. Девочка настойчиво тянется, и хватает блестящую игрушку. "Дзинь - дзинь" - побежали яркие бусинки внутри стеклянного шарика.
Одна из мамаш испуганно поднимает глаза. Но, уже поздно: бутуз в соседней коляске зашевелился. Он кряхтит и потягивается. «Стоит ли просыпаться?» - размышляет малыш. Секундное замешательство - и решение принято: улыбка морщит сонное лицо. В следующий миг - распахнуты глаза. Мать, смеясь, склоняется к нему. Бисером горошинки-слова... Сынишка протягивает ручки. Обхватив покрепче, мать усаживает сокровище на одеяльце.
Подруги продолжают вспоминать школьные годы, живо обсуждая недотёпу- одноклассника, который служит в армии.
А кроха уже карабкается в коляске, пытаясь встать на непослушные ножки. Она старается: напряженное личико и сжатые губки. Попытка, еще, ещё... - победа! Шатко держат непослушные ножки.. Побелевшие пальчики вжаты в ткань коляски. Вторая из мамаш, мельком взглянув на девочку, наконец, отрывается от скамейки и направляется к дочери. Через секунду, хватает малышку за руку, резко поднимает в воздух, и ставит оголёнными ступнями просто на бортик коляски!
Кроха качается из стороны в сторону, пытаясь удержать равновесие…
Карапуз некоторое время задумчиво смотрит на девочку, затем переводит взгляд на свою мать. Та вскакивает, и споро поднимает его на ножки. Малыш дробно топочет о дно коляски и радостно смеётся…
Взглянув на часы, я продолжила прогулку. Но, сделав несколько шагов, не сдержавшись, обернулась: на ветру - девочка-тростинка, а в руках у матери - карапуз-пружинка...
ОЖИДАНИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ
Вечерний, тихий, вязкий час. Город тонет в выходных. Над морем склонилось бурое солнце. Приглушённые лучи задерживаются в окнах многоэтажки.
На кухне - мужчина и женщина, после необязательного ужина, с бокалами вина. Она уютно расположилась у него на коленях. В паузах отрывочного диалога - лёгкие поцелуи. Ей нравится всё: и законченный ужин, и рубин бокала, и томное безделье...
***
Но она не знает: мужчина — женат! Правда, это было раньше, но, зато — всегда! То одна, то другая... Он привык к ним, как к присутствию мебели. Точнее, как к креслу, одиноко стоящему у окна. Знаешь - нет в нём особой надобности. Но, иногда - и посидишь на нём зачем-то...
Так оно и шло… Только внезапно - случился развод. А следом - понимание:
- Замена!... Срочно восполнить пустоту!
Обстоятельная, уединённая беседа с психоаналитиком - и необходимый список готов! Однозначно требовался идеальный вид. Дополнительно - лёгкость характера и глубина восприятия жизни. Особым пунктом выводилась самодостаточность. На бумаге говорила каждая строчка…
Но скоро настало отрезвление. Регулярные встречи, варианты... И немыслимые результаты: никем не набрано и половины баллов!
И только, эта, что притихла на коленях, не была «вариантом». Она невзначай, и как-то мимоходом, свалилась на его озабоченную голову. Поражая лёгкостью контакта, была безупречно мила. И уже через несколько вечеров, похожих на сегодняшний, пришло понимание:
- Вот оно! Кажется, подходит! По всем критериям!
Сначала он не верил судьбе. И каждый раз, после очередного свидания, сверялся со списком. Вновь и вновь сомневался:
- Неужели бывает?!
***
Незнакомка очередной раз склонилась к нему. Нежный аромат духов... Она что-то шепчет, улыбаясь. Но он уже ничего не слышит. Лишь волна под кожей. По всем клеточкам. Пробегает что-то невозможно восхитительное. И нарастает, нарастает... С каждым новым бризом! Кажется - сильнее не будет! Но всё выше, и выше.... Это изматывает! Хочется передохнуть. Но - только разумом. А тело, тело… Всё ждёт, и ждёт ещё.
Только бы не влюбиться... - раздается в полузабытье очередного поцелуя.
Хрупкая фигурка замирает у него в руках. Безжалостно стучат секунды: одна, вторая, третья…
Она не дышит: «Надеялась - удачный выходной»...
Наконец, решительное:
- Проехали!
И продолжились поцелуи.
ЗАМОК НА ПЕСКЕ
Ну, что за характер! Как можно! Не настоять на своём! Так поддаваться чужому влиянию! Может - это врождённое? Нет, необходимо что-то предпринять! Иначе - жизнь пропадёт зазря. А она – моя, и, только моя. Пора, наконец, осознать этот факт и стать ответственной. Мама всегда говорила, что я, и только я, отвечаю за свои поступки. И, кажется, она права! Иначе, такая, как сегодня, история будет повторяться снова и снова...
Это непостижимо! Снова упустить шанс быть счастливой! Всё же было решено! Могла бы купаться в свежести погожего дня; ощущать порывистость ветерка; прислушиваться к шёпоту трав; вдыхать аромат цветов. Кроме того - обновить, только вчера купленное, платье. Оно просто создано для меня: мягко оттеняет цвет глаз и удачно подчёркивает фигурку.
А главное, встретиться с ним! Пересыпая в ладонях песок, мечтать об общем замке. Знаю - они так недолговечны. Но, когда он протягивает, улыбаясь, руку, я готова забыть обо всём…
И что же? И сегодня оказаться, как та старуха из «Золотой рыбки» у разбитого корыта?! У меня просто дыхание перехватывает. Быть такой доверчивой «Красной Шапочкой»!
Эти горькие мысли заставили её плакать...
***
Сумрак мягко вливался в городскую квартиру. Он затопил её внутренности уже наполовину. Похоже, пройдёт совсем немного времени, и все подёрнется беспросветной тенью. Но пока что можно различить надломленный силуэт женщины, виднеющийся у окна.
А напротив - плачущий комочек в детской кроватке. Пятилетняя кроха, с растрёпанными со сна волосиками, в яркой, с красными зайчиками, пижамке, - безутешна.
- Ты же обещала! Обещала разбудить, пока светло! Я же с мальчиком! В песочнице договорилась! Замок строить! Теперь всё! Завтра - в садик! А-а-а...
МОЖЕТ БЫТЬ И ХУЖЕ
То был день похорон. Ещё утром, человек дышал, двигался, думал о чём-то своём, страдал от боли. Казалось - хуже не будет.
Но, прошло ещё несколько часов... И вот уже видны тонированные стёкла, летящего в дымке, авто. Мимо проносятся хмурые облака. Они, как клубы дыма из закопчённой трубки великана: пепельно-чёрный окаём - понизу, и сизо-рыхлый колпак - поверху. Размытыми мазками начинаются небесные создания где-то несообразно высоко. И, рядами ёлочной гирлянды, плюхаются просто в пыль горизонта. Хочется протянуть к ним руки с раскрытыми влёт ладонями; замедлить их призрачно-неминуемое падение; и подтолкнуть обречённых повыше, в лазурь небес…
Получасовая езда... Стены кладбища. Тусклый блеск умытых плит. Красный гравий дорожек. В вечном карауле, на днях высаженные, красавицы-ёлки. Они по-юношески стройны и неумело пружинят под лёгким ветерком. На худеньких стволах всё ещё болтаются бирки, с ценой за купленную единицу. А на входе – белоснежная, пластиковая, как в школьных классах, доска. Только вовсе не таблица умножения начертана на ней. Вместо этого - порядок захоронений. Каждой, ещё недавно жившей среди нас, душе отведено полчаса... для прощания с миром.
ЛЮБОВЬ И ЭГОИЗМ
В городской квартире трое: мать, отец и пятилетняя дочь. Отец - в военной форме: приехал в отпуск на несколько дней. Подбросив дочь высоко к потолку, осторожно опускает драгоценную ношу на пол.
- Как ты выросла, дочурка! – радостно смеётся. - Я не видел тебя много времени, и очень соскучился.
Девочка осторожно расправляет складки на белоснежной пышной юбочке и вопросительно смотрит на отца.
- Я привёз тебе подарки, - суетится высокий мужчина..
Кроха делает два маленьких шажка вперёд, берёт в руки куклу, и одобрительно кивает головой.
Отец облегченно вздыхает, и тут же протягивает огромную коробку шоколада. Малышка цепко хватает блестящую упаковку, и отдаёт матери.
После чего, укачивая куклу, начинает рассказывать сказку:
- У нас в домике две комнаты: одна - столовая, другая - спальня.
Подводит отца к столу и указывает пальчиком на две чашки.
- Эта, синенькая чашечка, - моя. А вон та, что побольше, - мамина.
Пауза. Голубые глаза требовательно смотрят на отца.
Мужчина, подхватив игру, хитро прищуривается, и вынимает из рюкзака большой термос. Сняв с него крышку, переворачивает, и ставит на стол.
- А эта, самая большая чашка, - моя! - прячет улыбку.
Девчушка, немого подумав, вновь кивает головой. Затем, подходит к маленькому, с синей подушечкой, стульчику, и, аккуратно подобрав юбочку, удобно садиться на нём.
- Этот стульчик - мой! – счастливо смеётся: так ей хорошо.
Через секунду встаёт и подходит к одному из четырёх стульев, стоящих вокруг стола.
- А этот - мамин, - строго смотрит на отца.
Отец усмехается, и садиться на стул, соседний с “маминым".
- А, этот, самый большой, - мой!
Девочка нерешительно кивает головой и медленно направляется в спальню. Отец, торжествуя, идёт следом.
В комнате - две кровати: одна - большая, вторая - маленькая.
Кроха, наконец, убаюкав куклу, укладывает её в маленькую кроватку.
- Эта кроватка - моя. Она мне как раз впору!
Переводит взгляд на большую кровать.
- А эта кровать - мамина, - уверенно чеканит тонкий голосок.
И снова неумолимый взгляд сфокусирован на отце.
- А где же моя кровать, доченька?... - растерянно произносит отец.
Медленно обведя глазами спальню, малышка пожимает плечиками, и направляется обратно в столовую. Отец понуро идёт за ней
- Дорогая, но, ведь папе надо где-то спать?!
Девочка ненадолго задумывается, скользя взглядом, с головы до ног, по напряженной фигуре отца.
- Знаю! – восклицает через мгновенье, и бежит в прихожую. Отец в недоумении плетётся за дочкой.
Распахнута входная дверь. Убегает с порога проснувшаяся кошка Мурка.
- Здесь, на коврике!! – чадо светится счастьем.
Отец не верит своим ушам.
- Писательница растёт...!! - через секунду умиляется он.