Вот и моему читателю наравне с героем удаётся прочитать частичку письма. Письма когда-то написанного ему, той, которая любила.

«Я люблю тебя! Кричу: «Я люблю тебя!». А ты не слышишь... Ну, как так можно? Я же знаю, что так быть не должно. Любящие сердца просто обязаны быть вместе! Не зря же мы две половинки одного целого. А половинки друг без друга жить не могут. И не должны. А как же мы так... живём-существуем на расстоянии?
Я не забываю твои глаза, твои руки и губы, твои жесты и слова, потому что они и мои отчасти. Я верю, что я твоя. Пусть на миллионы миль вокруг никому ненужная, одинокая на тысячи лет, но твоя. И, конечно, не живущая без надежды, что единственная. Не верю я, что самая любящая не самая любимая! Не может этого быть! На этом мир стоит. А они твердят, что не бывает такой любви. Как же не бывает, если вот она?! Я чувствую её, самым сердцем чувствую. И пусть меня возведут на Голгофу и всем миром бессердечной признают, но неправда это будет. Потому что, что люблю чувствую. Не понять им, страждущим, что нет ничему больше места в моём сердце. Там любовь. Она там правит. И никому её не свергнуть! Никому, кроме тебя. Как моё сердце, любящее, в твоих руках находится, так и я вся твоя и только от тебя завишу!»

О, мой ныне одинокий герой, даже мне, твоему творцу и создателю, трудно представить как колет твоё сердце это письмо-кинжал. Но что значит понимать? Жалеть? Нет, это уж я точно знаю: жалость тебе не нужна. И я, подарившая тебе жизнь, живу вместе с тобой, чувствую то же, что и тебя заставляет порой плакать, а порой радоваться, я по себе знаю, что уж точно не о жалости мечтает твоё сердце!
Есть такие вечера – одинокие. И одинокими вечерами одинокие люди действительно счастливы. Именно в эти моменты на время, лишь на время, заканчивается снегопад в их душе. Вороны прикрывают множеством своих тел беззащитное небо. Но вот всё исчезло! И только голубизна почувствовала свою свободу, как появляется одинокая птица. Появится и исчезнет, а смертельно обидно становится от такой нечаянной наглости. И в один из таких вечеров, ему было как-то не по себе. Может кто-то называет это предчувствием, может просто нестерпимая грусть... Хотелось выплеснуть это всё наружу, чтобы хоть мысли не мучили какое-то время! Сумбурные мысли сошлись лишь в одном.
Через пару минут на руке же сияла непорочностью кровоточащая надпись. Больно не было. Просто как-то полегче, что ли, стало! Раны букв сливались, так что рассмотреть состав кровавых иероглифов было трудно. Но рядом всё равно не было охотников до столь жестокого чтива, а автор и кто-то там на небе и так всё знали. Раскрою тайну: «НЕТ».
«Сегодня вечером вырезал на руке слово «нет». Наверное, это что-то значит... Продолжать нет никакого желания» запись в дневнике от 15 ноября 20.. года. Через месяц его уже не будет в живых.
«Я не хочу жить. Я больше не хочу жить. Я никому не нужен, а я так не могу. Мне нужно любить! Нужно! А зачем любить? Чтобы через несколько минут счастья, с привкусом горечи, опять умирать... Это серьёзно, потому что когда ещё есть надежда, хоть малюсенькая, ты сам ищешь «спасателя». А я не ищу. Уже не ищу... Не вижу я теперь причин «чтобы жить». Хотелось, очень хотелось узнать: «Ради чего же всё-таки живут остальные?». Так я это и не понял... Жить просто так, без какой-либо цели, по-моему, не имеет смысла. Жить ради любви? А если её нет? Если я ошибся, поверив книжной романтике? А я ведь наверняка ошибся! Обвинять я никого не собираюсь – считаю, что если и виноват кто-то, то только я. Хоть я и не так много прожил, я видел немало таких «никчёмных, конченых людей», как я. Я не хочу всю жизнь бороться за место под солнцем! Не хочу! Я никому не нужен. У меня нет друзей. Мама? Я считаю, что ей будет легче, если она увидит, поймёт, что меня больше нет, но один раз, чем она будет видеть, как я опускаюсь всё ниже и ниже.
Такие, как я, не должны жить. Я не должен жить! Ведь я не хочу никому мешать, а я только и делаю, что мешаю! Я не хочу занимать чьё-нибудь место, потому что я никто. Я не имею права ни на что. Я своё пожил, пусть поживут другие. А я буду верить, что если я не доживу свои, допустим, ещё 30 лет, то кто-нибудь, кто хочет жить, доживёт их за меня. И намного лучше, чем мог бы прожить их я.
Я не хочу даже нечаянно делать кому-то больно. Наверное, потому что я знаю каково это... » - всё это написано карандашом. Может быть даже в неосознанной надежде, что и смерть можно стереть. Вот так просто встать из могилы и прожить всё заново. До чего же наивны бывают люди, идущие к пропасти, дно которой для них представляется цветущим.