Настроение сейчас - любознательное

The New York Times, США

Солженицын осуждал правительство США и американское общество за их поспешную капитуляцию во Вьетнаме. Он критиковал музыку этой страны, называя ее нетерпимой, и нападал на не знающую ограничений прессу, обвиняя ее в посягательствах на личную жизнь. Многие на Западе не знали, что делать с этим человеком. Он считался великим писателем, оказавшим открытое неповиновение российским властям. И при этом казалось, что он хочет бичевать в равной степени всех: демократов, секуляристов, капиталистов, либералов и потребителей. В 1970-х годах госсекретарь Генри Киссинджер предупредил президента Джералда Форда, чтобы тот избегал встреч с Солженицыным: <<Солженицын - известный писатель, но его политические воззрения смущают даже его соратников-диссидентов>>. Форд последовал его совету.

The Daily Telegraph, Великобритания

Большую часть жизни он прожил в заключении - вынужденном или добровольном. Став пленником в собственной стране, Солженицын вряд ли утешился, вкусив плодов свободного мира. Возможно, Америка была неудачным выбором для человека таких строгих моральных правил. Если он презирал тяжелую руку советской власти, то постепенно он в той же степени возненавидел и самодовольный гедонизм Запада. Его взгляды мешали ему расположить к себе американские СМИ, которые не теряли ни минуты, превращая образ героя-диссидента в фанатичного антисоциального отщепенца.

Его возвращение на родину приветствовали лишь немногие, в основном те, кто всегда готов пролить слезы, экзальтированные бабушки - единственное поколение, познавшее на практике то, о чем он писал.

Пророк вернулся в страну и увидел, как современная Россия страстно возжелала того фривольного, материального в западной жизни, что он так презирал. Те самые перемены, что позволили Солженицыну вернуться домой, сделали русских людей глухими к его учению. В глазах его современников пророк и фанатик слились в единое целое.

The Independent, Великобритания

В 1990-е годы московская политическая элита и разочарованные сторонники Солженицына на Западе посчитали его взгляды устаревшими и не вписывающимися в представления современной России, марширующей к интеграции с Западом. Однако через некоторое время его взгляды были эхом повторены в коридорах Кремля. Солженицын не пытался спорить с намерением властей заглушить голоса вольнодумцев в СМИ, маргинализировать политическую оппозицию и восстановить свою роль как непререкаемого центра власти в России.

Российские либералы провели черту между Солженицыным-писателем и Солженицыным-политиком. Они почитают первого и не хотят критиковать второго. Западные критики более откровенны. Они обвиняют Солженицына, заявляя, что он превратился в апологета авторитарного режима Путина.

Солженицын еще раз стал символом России - нации, застывшей между трагическим прошлым и неопределенным будущим, между верой в государственную власть и страхами новых репрессий.

Le Monde, Франция

Александр Солженицын - писатель и герой русского диссидентства. Как Толстой в России, как Вольтер или Гюго во Франции, он принадлежал к породе борцов, диссидентов, воплотивших в себе отрицание несправедливого общества, в котором они жили. Можно ли выделить из этой гигантской фрески какое-то центральное послание? Если такое послание и есть, то оно заключается в том, что справедливость в аристотелевском смысле этого слова потеряна, четыре основных добродетели Средневековья потеряны, прекрасная жизнь потеряна. В последние 15 лет он стал чем-то вроде живого классика, но его не оставляли ни юношеская пылкость, ни стремление исправить общество.

Le Figaro, Франция

В 1983 году благодаря телевидению французы открыли вермонтского отшельника - в памятной программе <<Апостроф>>. Писатель согласился немного приоткрыть для французов завесу над своей жизнью и своей душой.

В США его голос, немного сожалеющий о прагматичном образе жизни западного мира, не нашел поддержки. Если сенат США присвоил ему титул почетного гражданина, то интеллектуалам его радикальные воззрения совершенно не нравились. Его упрекали в том, что он ничего не понимает в демократии.

Президент Франции Николя Саркози назвал Александра Солженицына одним из самых великих умов России XX века. <<Родившись через год после русской революции, он на протяжении долгих лет советского террора был символом диссидентства, - отметил Саркози. - Отказавшись покидать свою страну во имя того, чтобы облачать злоупотребления власти, он под угрозой собственной жизни написал <<Раковый корпус>>, <<Архипелаг ГУЛАГ>> - произведения, которые являются скорее актом сопротивления. Именно Солженицын открыл глаза всему миру на реальность советской системы. Он принадлежит пантеону мировой литературы>>.



La Liberation, Франция

Историческая роль Солженицына заключалась в том, что он открыл всему миру бесчеловечность советских лагерей, которые он окрестил <<Архипелагом ГУЛАГ>>.

Патриот, обладающий силой пророка и решимостью, сравнимой с решимостью Достоевского, один из тех, кто был избран судьбой, позволившей ему победить рак, писатель, длинная борода которого делала его похожим на великих интеллектуалов XIX века, посвятил всю свою жизнь борьбе с коммунистическим тоталитаризмом. В 1994 году он триумфально вернулся в новую Россию, но и здесь, в новой посткоммунистической реальности, ему, часто пессимистически смотрящему на происходящее, было трудно найти себе место, пусть даже некоторые его взгляды разделялись согражданами, как, например, требование смертной казни для террористов или одобрение введения войск в Чечню. Солженицын сблизился с президентом Путиным, некоторые качества которого хвалил, констатируя при этом, что президент не следовал советам, которые он ему давал.

Gzt.ru