Я влюблялась много - по моим меркам - и так нелогично.
Стоило влюбиться, заподозрить влюбленность - и начинала изнемогать от восторга центробежной силы, стремительно увеличивающей мир.
Я влюблялась в человека - и в его привычки, интонации, запахи, в его родных и друзей, в номер его телефона и время обеда, в его детей, жен, мужей, любовников, любовниц: мне хотелось переменить к лучшему их судьбы, стол и гардероб. Я радовалась, что есть я - на которую увеличится их возможность. Даже человек становился не так важен: он был так важен, что я не могла вынести - и болталась в его пределах, любя опосредствованно, через то, к чему он прикасается. И когда он исчезал, оставшиеся несли его след, приобретали самостоятельное значение и утешали в изгнаньи.
Но я никогда в этом не признаюсь. И незачем признаваться в том, что становится тканью моей жизни, прирастающей судьбами и чувствами.

(с) Алиса.