Пишет Урулоки (real_uruloke) @ 2008-10-20 10:57:00

Я специально ждала понедельника- чтобы вывесить это письмо. Что бы все могли его прочитать, а не пролистать как очердной "непотріб" во френдленте.
Это письмо Лёшиной мамы. Она его долго писала и очень просила разместить в интернете, что бы мы все это прочитали и кто-то хотя бы смог ответить на вопрос, виноваты ли врачи или так судилось?
Это предострежение и крик её души, всем нам будущим родителям.
Не поленитесь- прочитайте. Такая ситуация может коснуться всех.


Скорая доставила Алешу в 17-ю Киевскую городскую больницу. Сын успел позвонить еще два раза. После страшного сообщения от отца друга, мы, наскоро собравшись, вышли на вокзал, чтобы ехать в Киев, когда он сам сообщил, что попал в аварию, что у него вероятно перелом бедра или таза и еще удивился, что по такому “пустяку” мы собрались в Киев. Потом он потерял сознание и через какое-то время, придя в себя, опять набрал мой номер, потому что не договорил тогда. Ему было очень-очень больно, но позвонил, чтобы как-то успокоить нас. Рано утром, 15-го, мы были в Киеве и около часу искали 17-ю больницу. Было воскресенье, людей на улице мало, а из тех, кто попадался, оказывались либо приезжими, либо не знающими этого района Киева.
В приемном покое нам сообщили, что Алеша в реанимации, я заплакала, но подумала, что это естественно после операции. Но когда один из врачей, делавших операцию (это был Владислав Анатольевич), описал все повреждения Алеши стало понятно, что сын в тяжелом состоянии, что, кроме перелома с правой стороны таза, у него сильные ушибы сердца и легких, а правое легкое разорвано. Ему удалили селезенку, а печень «сваривали», т.е. сшивали. Алеша потерял много крови, как потом проговорилась одна из врачей чуть ли не всю свою кровь. После второй операции. которую делали травматологи днем, случилась первая остановка сердца. Срочно нужна была кровь! Но в стране выходные и праздники – это случилось на Троицу – а значит, никто не работает. В реанимации крови нет, в близлежащих больницах тоже, а донорам, которые приехали сдать кровь, сдать ее некуда, потому что Киевский Центр переливания крови тоже закрыт на выходные и праздники!!! В Киеве и в других городах Украины – масса супермаркетов, которые работают круглосуточно, а учреждения, призванные спасать жизнь человека, закрываются на выходные и праздники!!! Без бутылки газировки, пива или булки хлеба в течении суток нельзя прожить, а без крови, жизненно необходимой, оказывается можно?! Владельцы супермаркетов находят средства, чтобы оплачивать труд своих сотрудников в ночные часы, а государство, которое якобы «печется», что нас украинцев все меньше и меньше, не находит возможности обеспечить бесперебойную работу Центров переливания крови. И это в столице, что же тогда делается в регионах? А Законы, принятые представителями народа, о донорстве? Наверное, наши депутаты надеются жить вечно, или, по меньшей мере, уверенны, что с ними такое не случится, потому что их Бог – ДЕНЬГИ – решат все проблемы, которые могут возникнуть на их пути. Да они, не скрываясь, и лечатся за границей, давно уже не доверяя отечественной медицине, прекрасно осознавая, в каком она состоянии.
Волна поддержки, которая поднялась в Киеве и Хмельницком, в помощь и поддержку Алеши, потрясла нас. К нам, в больницу, приходили Алешины однокурсники, археологи, друзья, друзья друзей, родители друзей и поддерживали, как могли. Приносили деньги, наперебой предлагали остановиться у них, находили телефоны знакомых врачей-специалистов, связывали с ними – и все выражали твердую уверенность, что Алеша очень сильный, он выдержит, он все преодолеет. Его друзья создали страничку, посвященную Алешке, и даже незнакомые люди, люди из других стран присылали средства на лечение и восстановление сына. И очень много людей молилось за него. Алеша пережил 5 остановок сердца. Я неистово молилась и вместе с молитвой мысленно запускала его сердце. И он вернулся к нам. Последняя остановка была 1 июля. Я благодарила Бога за то, что он не забрал моего сына, подарив ему второе рождение. Я думала, что обязательно буду отмечать этот день как еще один день рождения сына.
На фоне всего этого, врачи считали своим долгом постоянно напоминать в жесткой форме нам, что мы должны быть готовы ко всему, что они не боги. Одна из них высказывала предположение, что 3-ей остановки сердца он не переживет, а профессор, светило в области реанимации, мне прямо в глаза заявил, что он безнадежен. Но мы, вопреки всему, верили, потому что знали, что наш сын очень сильный. Для меня, как матери, самым ужасным и непростительным было видеть в их глазах неверие в него, они с самого начала были уверенны, что он не выживет и удивлялись, что он пережил 5 остановок сердца.
Через 6 недель у Алеши начало пробуждаться сознание. Лечащий врач, собираясь в отпуск (мы тогда не знали об этом), назначила лекарство для стимуляции мозга - инстенон, которое ему совершенно не подошло, вызывая судороги. Причем на это обратили ее внимание именно мы. Потом, в течении, наверное, недели, или больше у него каждый день подымалось давление, температура за 38, и держалась тахикардия. Давление сбивали резко, например со 170 до 100-110. На вопрос, чем же вызвано такое состояние, дежурный врач отвечал нам дежурно: а разве у него мало причин для этого. И спросить больше некого, так как лечащая врач, не предупредив нас об этом, ни том, кому же она передает лечение Алеши, уходит в отпуск. Потом узнаем, что лечение сына будет вести заведующий отделением, у которого в этот отпускной период была куча административной работы. Наконец, в один из выходных, его повезли на КОТЭ (компьютерную томограмму) и обнаружили затемнение на правом легком, оказалось, что это гнойный абсцесс. А на следующий день на УЗИ — гематому в районе мочевого пузыря. Поставили дренажи…
Мой сын выдержал и это... Началось улучшение — легкие чистые, снимки хорошие, анализы нормальные. Алеша стал приходить в себя: поворачивал и даже иногда приподымал голову, когда его звали, на мою просьбу открывал рот, чтобы я почистила язык, отвечал глазами «да» и «нет» - мы с ним договорились о таких символах ответа, иногда улыбался и даже слегка пожимал руку. Это было!!! Нам рассказали, что профессор Макаров на пятиминутке об Алеше сказал: пациент медленно выздоравливает. Мы так радовались!!!
Наша жизнь с 15 июня была связана только с больницей. Мы с папой Алеши с 7 утра и до 9 вечера были на территории больницы. Мы спали по 5 часов. У нас сложился четко отработанный график: в 5 утра встаем, готовим ему питание до обеда и на 7 утра - в больницу. Передавали еду или сами кормили, если разрешали (в последний месяц разрешали). Потом я шла в больничную церковь молиться за выздоровление, после - легкий перекус на больничной скамейке, затем в магазин и на базар. Я отправляюсь готовить еду для сына на после обеда, а папа идет в больницу за назначениями, чтобы тут же из аптеки доставить все необходимое, встретиться со специалистами, узнать как у Алеши дела. Я с приготовленным питанием на 13.00 спешу в больницу, чтобы к 3-ему кормлению принести теплый бульон (с 13 до 15 родственникам разрешали пройти в палаты). Мы научились кормить его через зонд, менять пеленки, поворачивать на бок, измерять температуру, делать уксусные обтирания, если надо было снизить температуру. Я вела записи Алешиного состояния изо дня в день... У моего сына был шанс выжить и жить дальше такой интересной и насыщенной жизнью, которой он жил до аварии. Но система государственного здравоохранения, в том уродливом виде, в котором она существует, этого шанса моего сына лишила!!! а заодно и лишила смысла жизни нас, родителей. Где-то в первых числах сентября стало заметно, что Алеша резко похудел на лице, оно стало очень изможденным. Никто не мог ответить на вопрос, почему это произошло. К этому времени лечащая врач вышла из отпуска (28 августа)...
Понедельник 8 сентября, за неделю до смерти. После кормления Алеша закашлялся и суп, которым его кормили, попал в фильтр аппарата искусственного дыхания. Мы всполошились, но дежурный врач на это особого внимания не обратила, а лечащий врач в понедельник и вторник была на конгрессе врачей-реаниматологов, который в это время проходил в Киеве. По жестокой иронии судьбы именно этот конгресс, очевидно, сыграл роковую роль в жизни и смерти моего сына. Потому что как только лечащая врач появилась на работе 10.09, она сообщила, что у Алеши образовался свищ между трахеей и пищеводом и это опасно. Тем не менее, предпринимать ничего не стали, сказали, что он неоперабельный в силу своего измождения, но разрешили кормить, заверили, что легкие чистые, дырку закрыли трахеостомой, и пища никуда попадать не будет, а в понедельник — 15.09. - они решат, что делать дальше.
Лечащая врач, Валентина Николаевна, очень уважаемый в области реаниматологии специалист, и, несмотря на то, что она с самого начала смотрела на моего сына, как на потенциального смертника, я, преодолевая материнское отчуждение, верила в ее опыт и интуицию.
Но понедельнику предшествовали два выходных и их надо было пережить. В субботу, когда стало очевидно, насколько Алеша ослаб, дежурный врач — Ольга Ивановна — уверяла нас, что легкие чистые, что свищ надежно закрыт, а состояние моего сына соответствует показаниям его состояния. С нами разговаривали жестко, называли паникерами, при этом к Алеше приставили неопытного медбрата, новичка. Я обратила их внимание, насколько у сына ухудшились анализы: еще 11.09. лейкоциты были 9 тыс., 12-го они выросли вдвое, а 13-го — еще вдвое. Это никак не комментировалось а только твердилось: ВСЕ БУДЕТ РЕШАТЬСЯ В ПОНЕДЕЛЬНИК!
Безумная тревога охватила нас утром, в воскресенье, когда придя в 7утра, увидели, насколько ему стало трудно дышать. Старшая смены, Ольга Ивановна, явно не желая с нами общаться, удалилась в ординаторскую, и тогда я обратилась к другому дежурному врачу - Анне Викторовне. Она послушала его, сказала, что легкие чистые, но она не знает почему он так дышит, даже предложила, с явным оттенком раздражения и насмешки, мне послушать. Сделала медбрату, тому самому новичку, замечание по поводу воздуха в манжетках трахеостомы (по его виду я поняла, что он ничего в этом не понимал) и отправилась за стол писать отчет о дежурстве. Алеше было явно плохо, и я опять бросилась к ней с просьбой позвонить и вызвать лечащего врача, чтобы что-то предпринять сейчас, не дожидаясь понедельника. Она ушла к старшей по смене советоваться и вышла от нее с отказом звонить «Все будет решаться в понедельник», - беззапеляционным тоном заявила она. На мои слова, что до понедельника еще дожить надо, небрежно махнула рукой: «Доживет до понедельника».
Мой сын дожил до понедельника, но только до 7 утра... В воскресенье днем мы его покормили, и после кормления Алеша опять закашлялся и пища опять чуть-чуть выплеснулась через трахеостому. Врач сказал, что мы перекормили. Каждые полчаса контролировалось давление, т.к. оно упало до 80. Дежурный врач, Владислав Анатольевич, нас заверил, что такое давление для него в норме, бронхоскопист в легких ничего не обнаружил, кроме пневмонии, которая легко прослушивается ухом. Тем не менее от пневмонии никаких антибиотиков не назначили.
В семь часов вечера нас не пустили, дежурный врач мотивировал это тем, что его перевели на капельное кормление, не надо его беспокоить, давление он держит, температура в норме, и чтобы мы приходили завтра. Нам разрешили звонить, чтобы справляться о его состоянии. И мы звонили каждый час — в 20, 21, 22, 23 часа. По телефону звучал стандартный успокаивающий ответ: давление держит, температура в норме, пульс учащен. И оказывается все это время нам врали!!! Уже тогда они начали «как бы» спасать Алешу, именно как бы, потому что даже тогда, когда он умирал, лечащему врачу не позвонили, по крайней мере, на мой вопрос звонили ли ей, она ответила отрицательно.
Утром мы пришли к сыну в 7.05.. Сразу вышел Владислав Анатольевич и сказал, что в 7 утра Алеша умер. Горю нашему нет предела. У меня все время перед глазами его изможденное порезанное, поколотое, еще теплое тело и застывшие глаза.
Я не могу смириться с мыслью, что у моего сына, у которого было явное улучшение сознания, анализов, общего состояния, из-за халатности медиков отобрали шанс жить дальше. Я думаю, что и роковой свищ образовался не сам по себе, а из-за неумелой смены трахеостомы (меняют ежесуточно) кем-то из младшего медперсонала, хотя трахеостомы больным должен и обязан менять только врач, а никак медбрат или медсестра. Его, свищ, и не заметили сначала, (лечащий врач на конгрессе, помните), а потом, когда заметили, поняв всю серьезность положения, по чудовищным законам корпоративной солидарности и умолчанию, оставили умирать до понедельника, чтобы не брать ответственности на себя, а отложить до консилиума, ведь так решило большинство и вроде и никто конкретно и не виноват. Моя подруга, работающая в Германии, рассказала об этой ситуации немке-врачу, ее вывод был однозначен: Алешу можно было спасти. А врач за халатность у них был бы обязательно наказан. Вы слышали хотя бы об одном таком наказании в нашей стране? 94 дня мой сын, сильный, накачанный, умный, талантливый парень боролся за свою жизнь. Он очень хотел жить! Его жизнелюбию поражались все, знавшие его. 94 дня мы, не зная отдыха, боролись и верили... Мы обеспечивали сына всем, что только назначалось врачами, мы выполняли любые распоряжения медперсонала, мы терпели откровенную жестокость и грубость со стороны некоторых из них — только бы помогли, только бы не навредили. Я каждое утро начинала с молитвы, в которой, в первую очередь, просила у Бога защиты от врачебных ошибок, а уже потом помощи в исцелении. Я задаюсь вопросом и не могу найти ответа: почему в отделении реанимации нет запасов крови, когда надо спасать жизнь человека. Возможно, если бы ему сразу влили кровь, у моего сына не было бы остановок сердца. Почему в критической ситуации, когда речь идет о жизни, и она случается в выходной день, нельзя и собрать консилиум или хотя бы позвонить лечащему врачу? Ведь это отделение реанимации!!! Почему дежурный врач, сообщив мне о смерти сына, на все мои вопросы отвечал: я не знаю, я не веду этого больного, все вопросы к руководству, он даже не захотел ответить, когда начали «спасать» Алешу, опять таки посылая нас, обезумевших от горя, к руководству, которому тоже, по большому счету, «все до лампочки». Их дети живы... Зачем же тогда в отделении такой дежурный врач? Горе наше беспредельно. Умер наш единственный сын, наша Любовь, наша Радость, наше Солнце, наша Сказка, наша Песня, наш Свет, наша Опора и Смысл Жизни. Как же нам жить теперь? Живите ради его памяти - посоветовали нам. В феномене жизни ради Памяти нам еще предстоит разобраться, потому что жить, чтобы потом встретиться с ним там, в другом измерении, надо, и силы для этого найти надо. Мы будем искать отражение Алеши в его друзьях, в людях, которых он любил и уважал, но, конечно же, горевать до конца своих дней.
Нашего сына не вернешь, но хотелось бы, чтобы в медицине работали бы по призванию, чтобы медики все-таки не привыкали бы к смерти, не относились бы к своим пациентам, как к человеческому материалу. Мне кажется, для врача, который работает по призванию, нет выходных и праздников, нет ненависти к родственникам больного, нет равнодушного ожидания смерти так называемого безнадежного больного. За 3 месяца мы познакомились с массой хороших ребят и девушек — студентов-медиков Киевского медицинского университета, которые работают в тяжелейших условиях реанимации, и хочется верить, что из них получатся настоящие народные врачи, врачи по призванию. Я никому не желаю пережить того, что пережили мы. Но... тот автомобильный беспредел и хамство, что процветают у нас в Украине, а в Киеве особенно, заставляют думать, что еще не одна невинная душа попадет в отделение реанимации 17 больницы города Киева. Поэтому хочу предупредить всех: будьте бдительны, не доверяйте врачам так беспредельно, как это делали мы, тормошите их, проверяйте их действия. И все равно не верьте ихним самым жестоким и самым безнадежным прогнозам, потому что человек, даже в коматозном состоянии, очень связан со своими близкими и очень надеется на их веру и помощь. Но упаси Вас всех Господь Бог от такой участи...

Большая просьба разместить подобный пост у себя в ЖЖ или просто хотя бы дать сслыку на мой пост или на пост Юли Мавочки: http://mavo4ka.livejournal.com/150226.html
Пожалуйста не поленитесь- вас это может коснуться в любой момент, не отврачивайтесь буд-то если вы не знали Лёшку, то вас это касаться не будет. Ребята жизнь долгая и не предсказуемая штука- и от вас так же в вашем горе смогут отвернуться и вам не к кому будет и обратится и попросить о помощи. От вас как от "чужого горя" так же отвернуться. Задумайтесь, а стоит ли так нос воротить? Мы все ходим под богом и богами- и закон бумеранга существует...