Это уже много раз отыгранный концерт. Я, бегущая за поездом, спотыкаясь, едва не упав на платформу. Ты уезжающий куда-то к морю, непонятно зачем и куда, ты - художник, настолько неудачливый, что часами пишешь программы за компьютером чтобы оплатить съемную квартиру где-то на окраине города. Как-то ты заявился довольный, сияющий весь, и заявил, что есть контракт, но нужно уехать, ничего серьезного, ничего сложного и ценного, но раз уж предложили и заплатят, то почему бы и нетω Я коротко кивнула и ушла на кухню заваривать чай.
Забавно, я даже и не вспомню где мы с тобой познакомились. Наверное у кого-то из общих друзей, а может быть на чьем-то концерте, квартирнике, выставке. Может быть я как обычно говорила о чем-то, а ты решился поспорить, возразить. Может быть мы были пьяны и курили на балконе, и смотрели на звезды.
Когда я первый раз вошла в твою квартиру - ты дал мне ключи. Связку металлических механизмов, которыми открывается дверь подъезда, квартиры, комнаты, мастерской. Мы тогда всю ночь говорили о живописи, и ты показывал мне какие-то программы, а потом я что-то поправляла, и мы писали ещё одну, и ещё, простенькую и сходу. За окном стрекотали кузнечики.
Где-то в июле ты предложил мне уехать за город, на пару дней и с ночевкой. Я наспех предупредив пару друзей, отключив телефон, и побросав в рюкзак какие-то вещи - согласилась. Загород - значило куда-то на поезде, а потом на электричке ещё пару часов. Я не стала утруждать себя, запоминая какие-то ничего не значащие названия.
Потом какие-то пряные ночи, поле до горизонта, россыпь звезд на небе, беспокойная, шумная речка. Мы говорили тогда как-то ни о чем что ли...Расслабленно, вязко, слова вырывались из рта и застывали в густом июльском воздухе. Я читала какие-то стихи, цитировала по памяти Гёльдерлина, Элиота. Он говорил что-то на латыни, оставлял на ней записки на столе, я находила их ранним утром, вялая, ещё не отошедшая ото сна. Он никогда не говорил куда он уходит.
А потом как-то вдруг пролетел август, суматошный и солнечный; я тогда уезжала в Варшаву, оттуда на пару дней убежала в Санкт-Петербург, там меня поймала тетка и заявила что мы уезжаем в Кёльн. Разумеется я никогда не предупреждала, тем более не предупредила его.
И отчего-то мы встретились только в октябре. Я с визгом бросилась ему на шею, целуя куда придется.
Я как-то сказала ему, что проще забыть мертвого человека, чем того кто просто ушел от тебя. Что дико осознавать: вот, человек дышит, смеется, говорит что-то, а больше ты не сможешь увидеть его, другие смогут - и будут! - а ты - нет. Я думаю, я эгоистка, раз посмела сказать такое. И тут он говорит: я никогда тебя не оставлю. Я засмеялась и спросила куда он дел сигареты.
Во-о-от...
А потом он говорит, что есть контракт, и что почему бы и нет, аω Я киваю и иду на кухню заваривать чай.
Поезд отошел от перрона, я едва не упала, споткнувшись обо что-то. Я смеюсь.