### Intro ###

Это был обычный августовский день. Самый, что ни на есть обычный, в полном смысле этого слова. Солнце не светило как то особенно, а светило так, как светит в ясный летний день, так-же как и небо было самым обыкновенным летним небом – по-модельянивски голубым. Вокруг не наблюдалось каких либо аномальных явлений, НЛО не сыпались с неба, а короткоюбчатые девчонки вокруг меня не строили мне глазки как-то особенно, а смотрели так, как они смотрят на меня обычно – со страхом, уважением и интересом одновременно.

 

У меня было привычное эйфоричное настроение, на что имелось как минимум две веских причины. Во-первых, папин лучший друг, директор фирменного магазина „Мелодия“, практически единственного в нашем славном городе места, где можно было официально разжиться пластинками, получил очередную партию балкантонского винила.. По сложившемуся с годами ритуалу, мне всегда было великодушно позволено снять сливки еще до того, как пластинки должны были попасть сначала ПОД прилавки „Культтоваров“ ну а потом, что было уже совсем мало вероятно, НА них. Так как в формировании заказов я тоже играл определенную, скромную роль консультанта, я мог предположить, что среди прочего коньюктурного дерьма, типа Мадонны (like a virgin) и Джорджа Майкла (Faith), обещал находиться диск божественного Whitesnake во главе с Дейвом Ковердейлом, 1987 года с бессмертными хитами Still Of The Night и, конечно же This Is Love. Предвкушая сладострастный момент духовного единения со своими кумирами, я даже пяткой не мог предположить о том, что ЭТОТ день станет «очередным переломным» в моей жизни.

Пакет с заветными дисками уже лежал на работе у моего отца. Хочу заметить, что мой папа, спустивший первую часть состояния на книги, а вторую на пластинки всегда был, есть и будет Настоящим ценителем музыки и откровенно сумасшедшим меломаном. К совершенно искреннему сожалению это, пожалуй, единственное, что передалось мне от него по наследству. Спасибо папа, за любовь к музыке! Если я кому-то и обязан в этой жизни своими музыкальными пристрастиями, то тебе и только тебе! И несмотря на явную антипатию и открытую неприязнь к музыке, которую я обожал слушать, и более того, пытался воспроизвести на гитаре в маленькой 42-метровой родительской квартире (если бы он только знал, что в моменты его командировок я таскал домой барабанную установку!), папа все же принимал самое прямое участие в моей музыкальной жизни. Кроме упомянутых дисков, папа мне помог как минимум тем, что к своей чести он особо не мешал мне заниматься гитарой и упиваться гениальностью хитов собственного сочинения. Однажды, он помог достать мне мою первую настоящую гитару - болгарокастер «Орфей», правда очень даже неохотно, через вышеупомянутого директора „Мелодии“. После радикального тьюнинга, мой болгарокастер с расстояния 50 метров смотрелся почти как настоящий Fender Strat, и если бы однажды не был эффектно разбит на публику в наркотической эйфории о сцену рок-клуба «Боспагер», то сейчас вполне мог рассчитывать на бессмертие в зале славы рок-н-ролла, или как минимум занять достойнейшее место рядом с гитарой Джимми Пейджа в нью-йоркском «Хард-рок кафе».

Я шел вниз по Коммуне в сторону улицы Ташкентской. Увы, с родным городом проходили парадоксальные метаморфозы, подталкивающие меня все ближе к бегству из этой преисподней. Красный цвет, под которым прошла большая часть моего пубертатного периода, даже не попрощавшись, резко ушел из жизни, уступив место зеленому флагу ислама, и неизвестно, какое из этих двух зол было меньшим. Вывески уже пестрили на «коренном» языке, которым в то время владели разве что только ученые-лингвисты, но это не помешало правительству уже де-юро перевести все делопроизводство на казахский язык. Коммунистический проспект (который моя бабушка все еще упорно называла улицей Сталина) пал естественно одним из первых и, к тому моменту времени был почетно переименован в проспект мифического и некому доселе неизвестного Облай-хана (а почему не проспект Оторви-хану-яйца, спрашивали в то время мы?). Улица Ташкентская, несмотря на то, что ее видимо еще задолго до моего рождения переименовали в проспект им 50-летия Октября, после падения занавеса превратилась в проспект не менее загадочного Райнбека.

Майка Motley Crue. Что говорить, время вносило свои коррективы в жизнь и, разве что только хрустящие рубли, которые я нежно поглаживал в переднем кармане своих любимых рваных джинсов, оставались, пожалуй, единственным пережитком старины. Но ненадолго. Наличие их «не отсутствия», по сути дела, и было второй причиной для хорошего настроения – я только что получил стипендию, свое единственное честное месячное жалование размером в 800 лихорадочно инфлирующих деревянных. Достоянием это было назвать никак нельзя - в переводе на ежеминутно меняющийся курс твердых денег это означало что-то типа 2,5 долларов и, их едва могло хватить на три пачки любимых Luckies, вместо тридцати, необходимых мне для репетиций и выживания от стипендии до стипендии.

Подходя к заветному серому министерскому дому на Коммуне, я искренне удивился, обнаружив у главных входа бестолково толпящихся подростков. Пробившись к дверям, я не успел даже исполнить свой ритуал - поправить «начес», красуясь в затемненные стекла дверей режимного объекта, как двери гостеприимно распахнулись и министерский лакей, ласково улыбаясь, втянул меня за руку в здание и закрыл дверь на замок. Создавалось впечатление, что мы находимся в Бастилии на осадном положении, а революционно настроенная толпа вот-вот начнет штурм. И я был не по ту сторону баррикад!

Да, в этом здании меня все знали в лицо, ибо я - сын заместителя министра, что было для меня скорее недостатком, нежели преимуществом. Побаиваясь моего папу, добрейшей души человека, мне разве что не отдавали честь в этом заведении, хотя в глазах каждой уборщицы я порой наблюдал абсолютно неоправданную злобу и просто тупую ненависть.

- Смена поколений, объявлен конкурс на место министра? – я было попытался неуместно пошутить, практически попав в больную точку времени – новый курс требовал министра коренных кровей, а нынешний министр так же, как и мой папа был человеком исконно русским, из москалей.

Дежурный лакей пытался сообразить:

- А??? – по образовавшимся на его лбу складкам было заметно, что он действительно пытался напрячь свои извилины, но, едва заметив улыбку на моих губах, он театрально изменил гримасу - насупил брови и якобы грозно посмотрел на меня. Мне было всегда обидно за страну, в которой зарплата министерской технички или сторожа практически не отличается от зарплаты зам. министра – в советские времена это было 180 рэ против 220. Неужели цена интеллекта – 40 рублей? Одинаковые зарплаты, одинаковые одежды и одинаковые прически, прикрывающие одинаковые черепные коробки в которых гноятся одинаковые мысли, медленно убивали в нас личности, толкая общество все ближе к пропасти гуманитарной катастрофы…

Даже на самом низкоуровневом языке «Что?» было бы как грамматически, так и интеллектуально правильным вопросом на мой вопрос. Я попытался облегчить умственные страдания дежурного:

– Чем обязано Министерство такому интересу со стороны такого количества молодых людей?

– А!!! – эту букву алфавита он видимо действительно знал наизусть. Кроме того, по блеску в его глазах я понял, что он увидел для себя шанс реабилитироваться интеллектуально, конечно в силу своих возможностей - Это они, как его там… Ну, на радио, на работу… Конкурс. Вот…

Сейчас, с высоты лет я уже понимаю, что быть в нужнее время в нужном месте это не просто судьба или просто везение - это искусство, искусство жизни. Наверно судьба лукаво подмигивает только тому, кто действительно в нее верит. А я верил… верю… буду верить всегда. В тот момент времени я был действительно абсолютно непричастен к тому, что по стечению обстоятельств, вещательный центр "16-бит Радио", был расположен в бомбоубежище Министерства и сегодня, а точнее с сегодняшнего дня я могу входить в эти двери не как Иванов сын Иванова, а как Томский – причем совершенно официально, с корочкой. В том, что я уже резидентный диджей "16-бит радио" я уже не сомневался. А что могло мне помешать? Язык бескостный, мозги свежие… Rock n’ roll is tattooed to my bones, он течет в крови и им забиты мои штаны. И редко что собьет меня с ритма… Как вот это… Черт!!! У рок-н-роллного бита был очень серьезный конкурент. Если что-то и могло тогда сбить меня с ритма, то только стук каблуков.

Убойный бит Томми Ли выстукивавший в моей голове в тот момент Slice of Your Pie просто ушел в никуда, потому как в коридоре зазвучали каблуки. И если у меня тогда от ЭТОГО звука могло в лучшем случае просто свести дыхание, то в убойной визуализационной комбинации со 110-ю сантиметровыми ногами (это я замерил позже), такой стук мог запросто остановить биение сердца. Тем более если у ТАКИХ ног, как это было в данном случае, есть БОЛЕЕ ЧЕМ достойное продолжение в виде гитарной талии и ИДЕАЛЬНОГО размера девичьей груди. Картину завершала ИЗУМИТЕЛЬНО симпатичная мордашка, венчанная натурально светлым волосом, плавно спускавшимся за плечи. Если бы я не имел ничего с Русалкой с Огней за неделю до этого, я бы назвал чудо, стоящее передо мной Русалкой. Даже нет, Золотой Рыбкой – ведь ОНА поможет сбыться моим мечтам. Непонятно почему - может за блестящие щиколотки, может и за гладкие блестящие щиколотки, а может и за серебряный бюстгальтер 3ого размера (Глаз – самый точный оптический инструмент), а может просто по недоверию, про себя я назвал ее Килькой. Я не знал кто она, но судя по тому, что раньше в этом здании я ее не видел – было ясно, что ОНА и есть нужный мне человек с радио. Я думаю, что при виде этой радиоадминистраторши, даже бывалый Никки Сикс бросил бы гитару прямо на сцене. Я же просто стоял как вкопанный - Comfortfble Numb! И пока я оцепенело разглядывал ее физические достоинства, она разочаровано оглядела мои пустые руки достаточно агрессивно атаковала меня:

– ЯСНО ЖЕ СКАЗАЛИ – со своим материалом!!! Имя?!?

Holly Shit!!! Диски! Нужный мне кабинет, кабинет отца, где лежали мои диски, находился в 30-ти секундной досягаемости – два шага по коридору и по лестнице вверх…

- Я сейчас, я…. я их кажется оставил в туалете – пролепетал я и, оставив за собой кучку пыли сиесекундно испарился.

Пролетая по коридору и сбивая огромную кадку с каким то растением, которое с грохотом упало на лестничной клетке я в два шага преодолеваю лестничный пролет и минуя ошарашенную секретаршу пулей влетаю в папин кабинет… Ветер несущийся далеко позади меня поднимает кучу документов со стола и декабрьским снегом плавно опускает их на пол…

Папа абсолютно спокойно встал из-за стола и начинал собирать с пола бумагу. Секундой позже к нему присоединилась подоспевшая секретарша.

– Во первых надо ходить, а не летать… Но я знаю, ходить ты не умеешь… во вторых, мы с тобой договаривались – пока ты не подстрижешь свои космы и не определишься с только одним цветом… в третьих в джинсах – тем более в ЭТИХ. Ты понимаешь, что своим видом дискредитируешь меня… А вдруг у меня совещание? Ты мог бы постучать …

– Папа! Где они?

– Выдержка. Армейская выдержка. – папа был настолько спокоен и не возмутим, будто у него вместо крови был лед №9 - Господи, когда тебя, наконец-то отправят в армию?

– Папа, мне абсолютно некогда. Но хочу тебя обрадовать – с сегодняшнего дня мы будем видеться тут ежедневно. Я только что постпил сюда на работу. В качестве бойца невидимого фронта священной освободительной войны против несправедливости этого мира… – впрочем, в этот момент в кабинете уже звучало мое эхо, так как я с заветными пакетом был уже внизу, рядом с Килькой.

– Имя?!?

– аммм…. Нет…

Немного перехватив дыхание, я глубоко вдохнул, и продолжил уже более спокойным и вполне уверенным голосом:

 – Я хочу сказать, что у меня определенно есть имя, или даже могу более того сказать - у меня УЖЕ есть имя. Достаточно известное кстати… Но, боюсь, конкретно в Вашем списке, его нет. Меня зовут Майк Томски. Обратите внимание - на конце стоит буква Y-short… …то есть вай-краткий… - я рисую букву в воздухе – давайте я вам покажу… Я сам ее придумал… – гордо уточняю я и, улыбаясь, беру у нее из рук список и фломастер и вписываю туда себя в самое начало списка:

Mike Tomsk¥

- Хмм… Майк… допустим… Все же, как Вы сюда попали? Меня кстати зовут Ирина. – Килька разглядывает меня уже с неподдельным интересом – Это режимный объект, мы подали списки неделю назад и я исключаю возможность того...

Я перебиваю ее.

- Видишь ли, Ира… Сказать честно, я свалился с Луны… Если быть еще точнее то с ее обратной стороны… И только для того, чтоб стать диджеем-громовержцем на «16-бит Радио». Наверно это мое призвание. Ира, мы ведь правда сможем изменить мир к лучшему. Музыкой. Нашей музыкой. Моей. I’m THE messiah. И предотвратить гуманитарную катастрофу… Нет, мне не нужна Нобелевская премия по миру. «16-бит» – это моя судьба, а я - Ваша…- я не совсем точно помню как было произнесено слово «Ваша» то ли обращаясь к «16-бит Радио», то ли обращаясь к Ире на Вы, потому как я ей подмигнул и рассчитывал как минимум на улыбку с ее стороны но…

- Ирка, у нас эфир! - Я вздрагиваю от неожиданности, потому как не заметил, как в наш разговор вписался некто третий.

– Пойдем, Лунатик. Я – Сергей. Смотри, Килька, сразу видно – наш человек… - и показал пальцем а мой обесцвеченный чуб.

Сергей Кузнецов, директор и хозяин "16-бит Радио", местный нувориш, успешный и очень уважаемый в городе бизнесмен, который может позволить себе иметь сеть «точек звукозаписи» и собственное радио. В то время Интернетом пользовались наверно только в Пентагоне, а будущий изобретатель формата МР3 наверняка посещал ясли. Про Кузю в городе ходили легенды – у него дома был единственный в городе проигрыватель Nacamichi, стоимостью в 2 министерские «Волги», но в лицо я его не знал. Сейчас я понял, что видел его раньше «на Тополях», условным местом встречи всех меломанов города, Napster юрского периода. Там происходил обмен винилом и редкими еще тогда компактами. Естественно, что большая часть музыки менялась в основном на U$D. Если в городе, кто-то хоть немного разбирался в музыке, он был просто обязан тусить там. Я там естественно просто жил. Кроме уже упомянутого винила, я приторговывал старыми номерами журнала Metal Hammer, который мама присылала мне из Германии и, каждый номер которого, на поле нашего информационного голода, я ценил больше, чем жвачки и джинсы. Сергей сразу стал на пару лет моим идолом. То, что человек, начинающий свой бизнес с фарцы дисками дожил до того, что имеет свою собственную радиостанцию, подсказывало мне, что я иду верным курсом и недалек тот день, когда я сам стану владельцем какого-нибудь радио. Да почему какого-нибудь?!? Просто и со вкусом –Mike Tomsky Radio. Я спускаюсь на землю для продолжения своего участия в триалоге.

Сергей тоже ниспустился до того, чтоб подать мне руку, а зазрев пакет с винилом и вовсе раздобрел. Слегка сбрызгнув слюной, он бесцеремонно вырвал пакет с дисками из моих рук и запустил в него свою лапищу… – Можно посмотреть? Балкантон! Посмотрим… Джордж Майкл… Мадонна... с Москвы возишь? – Он меня уже любил…

Разглядывая свои диски в его руках, я был немного шокирован… Мадонной однозначно нельзя было изменить мир к лучшему. Я с одинаковой охотой скупал по 4 рубля любые диски болгарских пиратов – а попсу тем более. На тополях, где спрос на музыку гораздо превышал предложение, она уходила не хуже рока по 20, а то и все 25 неденоминированных советских рублей (считай что долларов), значительно помогая мне финансировать мои расточительные хобби. Но сейчас Мадонна была откровенно не в тему.

– … у нас строгий формат… Постарайся не болтать ничего лишнего… Просто скажи - группа Bananarama… песня такая то… Ну… что то в этом роде… и еще…– Сергей Кузнецов, которого все за глаза просто и лаконично зовут "Кузя", по дороге в студию по-отцовски кидает мне в затылок последние наставления, но я уже его не слышу… Он пишет мне  какой то бредовый текст на бумаге… а я делаю вид, что перечитываю… Мне пора. Я захожу в кабинку RJ и одев наушники копошусь в дисках… Черт, где же обещанный Whitesnake?!? Я замечаю диск с салатным кафелем и у меня замирает сердце… я знаю эту обложку… Неужели? Я остоожно, как хирург достою диск и не верю своим глазам – Motley Crue. Мир спасен… Только как сказать Кузе что «Бананарамы», увы не будет? Возможно никогда, при моей жизни»  Я нашел очень постой выход. Я показываю Кузе обложку диска The Faith Джорджа Майкла и, получив от Кузи в знак одобрения моего музыкального вкуса в виде двух поднятых больших пальцев вверх, шифруя свою широкую улыбку на лице закладываю диск Motley на вертушку. Кузя пальцами показываетдает мне отчет, прямо как перед запуском ракеты… Five… Four… Three… Two… One…. ПОЕХАЛИ!!!

– Аммм… привет. Жизнь коротка и прожить ее надо не так, как учили нас советские классики. Не стоит жалеть о гипотетически утраченном времени, а прожить так, чтоб получить от нее при этом максимальное удовольствие… - я отодвигаю заготовленный листок с текстом подальше от себя - диджей это призвание, настоящие диджеи по листу не читают… и вся чушь которую я несу, это откровенная импровизация и идет напрямую from my balls and the groin area. Через звуконепроницаемое стекло кабинки RJ я читаю по губам Кузи нехорошие слова. Я флегматично продолжаю, смакуя каждое произносимое мной слово. Я предельно спокоен.

– У нового времени - новые требования, ведь еще никто не отменял закон естественного отбора. На каждого картонного кумира всегда находился свой громовержец. У Сталина был Хрущев. У смокинга – косая кожаная куртка. У застоя музыкальной обыденности… Задумавшись однажды над этим вопросом, в мире появились the Beatles, журнал Melody Maker и конечно же…

…Я!!!

Привет всем слушателям и слушательницам «16-бит радио». я пришел НИОТКУДА и зовут меня Майк Томски. Постарайтесь запомнить это имя правильно. Если будете писать его на заборе или стенке вашего дома, учтите, что оно пишется через ¥, вай-краткий. Как вы уже наверняка понимаете - новый диджей это новая музыка, а новая музыка – это новый формат. Так что просто расслабьтесь – я старательно делаю упор на слово "расслабьтесь"- и примите максимум удовольствия... - Кузя показывает на часы и проводит виртуальной секирой по моему горлу.

- … Время??? Какая разница, какое сейчас время и сколько градусов за окном? Время перемен… У меня нет часов потому, что я счастлив быть музыкальным мессия, и термометр я тоже с собой не ношу. На улице определенно ранний вечер, скажем 17:30 плюс-минус десять, а может и все пятнадцать минут. Я не знаю, сколько градусов, летнее солнце радует нас своим теплом и по-модельяневски голубым небом с которого не сыпятся летающие тарелки. Расслабься, это заебатое время, это – бархатный сезон длинною в жизнь. It is only about sex, drugs and it’s all about rock-n-roll, baby. Лучшая музыка на волне "16-бит Радио"."Without you", из альбома "Dr. Feelgood" сАААмой рок-н-рольной команды наших дней Motley Crue. Крепко держитесь за крышу, что ее у вас не снесло... Поехали!

Сквозь стекло разделяющее меня от пестрой (Motley) команды (Crew) - коллегии всего радио, гарантирует мне безопасность на следующие 5:30 минут, пока играет пластинка. Я окатываю взглядом сидящих в студии. Первым в поле зрения выплывает равнодушно зависший в кресле, словно отлитый из воска пациент мадам Тюссо, еще один завсегдатай «Тополей», музыкальный редактор Игорь "Залипуха" Лактионов, мой постоянный клиент по обмену винилом. Ну да, место встречи изменить нельзя - где бы мы могли еще встретиться, как не здесь. Конечно же, рядом умопомрачительная диджейка Ирка-"Килька" (ту самую, которую я считал администраторшей) и сидящий за вторым пультом технарь Серега Благовестный. Все дружно выкатили на меня шары и прожигают меня взглядом насквозь. Но я не чувствую никакого дискомфорта в этот момент. Я встаю из-за пульта, даже не думая о том, что я всего лишь на просмотре и мне надо контролировать свои движения, стараюсь максимально остаться самим собой – громовержцем Майком Томским. На самом деле, я просто успокаиваю сам себя мыслью, что здесь или где-либо еще, так или иначе - я уже состоявшаяся звезда. Я пафосно достаю небрежно мятую пачку любимых Luckies (в то время еще не было коммерческих киосков и, сигареты мне привозили родители из загранкомандировок)... Медленно закладываю в уголок губ сигарету и невинно опустив глаза вниз шарю ими до тех пор, пока в окуляре снова не появляются Килькины икры...

– Молодец, смело... Только как-то слишком уж резко что-ли... – Кузя-консерватор опускает меня своим мрачным взглядом и вопросительно смотрит на Кильку.

Я постепенно поднимаю глаза и поджигаю сигарету...

– Майк, у нас не курят... – Килька нервно теребит пучок своих волос, скручивая его в маленькую косичку и раскачивая полуснятой туфелькой с 10 сантиметровым каблуком в такт слейд-гитарным оргастическим выкрутасам Микки Марса... Я стараюсь не смотреть на ее глянцевые щиколотки, сводящие меня с ума и, с трудом перевожу взгляд с ее ножек на глаза... Но они не менее притягательны...

– Теперь уже курят... – спокойно говорю и выпускаю кольцо дыма вверх. "Wow!!!", отмечаю я про себя – "...это первая девочка которая с первого раза выучила мое настоящее имя..." - я думаю совсем не о мерах противопожарной безопасности, а о пожарище, начинающемся в моих штанах...

– А как раз это и понравилось! У нас никто еще никто так не стебался в эфире... Это реально что-то новое, свежее... Давайте его в веченюю смену? Вместе со мной! Ты ведь не против?– Килька весело подмигивает мне и кидает умоляющий взгляд Кузе, который уже в свою очередь взглядом передает вопрос дальше по кругу Залипухе. Тот воскресает и пожимает плечами...

- Да знаю я его… Здорова, Томский… «На тополях» винилом торгует. Торчит на музыке, даже играет правильную музыку - по патлам видно! FREEDOM comes! – декларирует он слоган нашей группы. Я всегда подозревал, что несмотря на пристрастия к правильной музыке Judas Priest, кроме которых он не признавал никого, в «Боспагере», полуподпольном месте проведения рок-концертов, он тоже был завсегдатаем… - Короче – парень сечет в музыке - значит свой!

Я уже чувствую себя почти хозяином этого дома и кидаю окурок прямо на пол, Кузя отводит взгляд, делая вид, что не заметил....

– А где это НЕОТКУДА и как туда попасть? – Благовестный заливается заразительным смехом... – Бля, полная расслабуха! Кузя, вот он новый гений эфира... - продолжает он, просматривая длинный список пытающих сегодня счастья диджеев, переминающихся с ноги на ногу в коридоре в ожидании своей очереди... – Именно это нам и надо... Может остальных сразу домой отправим? Томский, откуда ты взялся? С Луны???

Я улыбнулся сначала Кильке, а затем уже и Кузе. Кузя переглянулся с Килькой и мы все дружно рассмеялись…