Доставка питьевой воды в любое время и не дорого. Я рекомендую потому что осталась довольна услугой на все 100%


[330x452]Обломались, однако, иудеи с Пилатом: сын всадника и Пилы был очено непрост, а иудеев презирал. Они не хотели нового разбирательства и надеялись, что Пилат сразу утвердит вынесенный ими приговор. Пилат же, чувствуя подвох, сразу поставил иудеев на своё место по отношению к себе, как представителю императора: "Если я не знаю, в чем состоит обвинение, то вы возьмите Его и по закону вашему судите." Понимая уже, что положение у них безвыходное, иудеи жалобно скулят: "Нам не позволено предавать смерти никого."
Они вынуждены изложить свои обвинения против Христа: "Мы нашли, что Он развращает народ,... называя Себя Христом Царем" (Лук. 23:2). Обвинение чисто политического характера, чтобы добиться утверждения смертного приговора. Но Пилат наедине внутри претории спросил Иисуса: "Ты Царь Иудейский?"
– "От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе обо Мне?"
Ответ Пилата дышит презрением к иудейству: "Разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. Что Ты сделал?" Никакого царственного достоинства во Христе он не допускает, а только хочет знать, в чем состоит Его вина. Иисус успокаивает Пилата: ему не надо опасаться Его как претендента на власть, потому что "Царство Мое не от мира сего." Сомнение Пилата в существовании какого-то другого неземного царства понятны, и он ставит точку: "Итак, Ты Царь?" Тогда Господь объясняет, что Он Царь духовного Царства и пришел свидетельствовать об Истине, – раскрыть людям высшие духовные принципы бытия. Его подданные те, кто внимает небесному учению. Пилат грубый язычник и не верит в существование истин или безусловных ценностей. "Что есть истина?" – презрительно бросил он и отошел, не желая вести беседу на бесполезную, как ему казалось, тему. Пилат понял, что Иисус ничем не угрожает Риму, и, выйдя к иудеям, объявил им, что не находит в Нем никакой вины.
Иудеи взвыли было, но Пилат уже решил сбагрить иудейский вопрос иудеям. Услышав, что Христос пришел из Галилеи, Пилат отправил Иисуса к царю Ироду, по случаю праздника тоже прибывшему в Иерусалим. Это был тот Ирод, по прозванию Антипа, который обезглавил пророка Иоанна Крестителя. Вот Пилат и решил переложить на плечи Ирода неприятное судебное дело. Ирод, польщенный признанием Пилата его царской власти, с того времени подружился с ним.
Хитрый полукровка Ирод не принял серьезно обвинений иудейских начальников и, надругавшись над Христом, облек Его в белую одежду и отослал обратно к Пилату. По обычаю римлян в белую одежду облекались кандидаты на какую-либо начальственную или почетную должность. Ирод тем самым хотел показать, что он смотрит на Иисуса только как на жалкого фанатика, никому ни чем не угрожающего.
Так это понял и Пилат. Ссылаясь на Ирода, Пилат предлагает начальникам, наказав Христа, отпустить Его. Этим Пилат надеялся удовлетворить их злобу. Они решительно отклонили его предложение. Тогда Пилат вспомнил, что у иудеев есть обычай перед Пасхой просить правителя отпустить на свободу одного из осужденных на казнь и спросил в последней надежде: "Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?"
Понятно, что фарисеи поспешили убедить народ просить за Варавву. Когда Пилат вторично спросил: "Кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам?" – люди в один голос заявили: "Варавву." "Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?" – спросил тогда Пилат. На это они закричали: "Да будет распят!" Тогда Пилат снова спросил: "Какое же преступление сделал Он?" Но толпа, не имея что ответить, еще сильнее завопила: "Да будет распят!"
Пилат решил успокоить-таки их жажду крови, отдав Невинного на бичевание: он ещё плохо знал иудеев и это дорого станет ему. И он пока совсем не понимал, КОГО он бичует, а скоро отдаст на крестные муки. Это будет стоить ему жизни. Через год кара Божия постигнет Пилата за малодушие и неправедное осуждение Того, Кого он сам назвал Праведником. Он отправится в ссылку в Галлию и там через два года, изнуренный тоской, терзаемый угрызениями совести и отчаянием, окончит свою жизнь самоубийством.