Второй вопрос в предложенной теме - это начальный этап (4 век ) христианской государственности. Роль Императора Константина в истории рождения христианского государства. Теократическое сознание Империи и его значение в настоящем и будущем Византии.
После эпохи гонений, следующий важный вопрос неразрывно связан с именем императора Константина и изменением положения Церкви в жизни общества. Мы уже выяснили, что борьба Империи с христианством была неизбежной и даже носила характер «фатальный». И без всякого преувеличения можно сказать, что мир, наступивший между ними – это была заслуга одной личности. Обращение императора Константина в христианство привело к коренному изменению, к важному перелому из всех, когда - либо пережитых Церковью.
Роль Императора существенна и ее никто не оспаривает. Но оценка тех перемен, которые произошли в церковно-государственных отношениях и в условиях жизни Церкви являются порой диаметрально противоположными. Для восточных христиан деятельность св. Константина воспринимается как дело святое, поскольку он есть зачинатель всего христианского мира. Западные христиане видят в мире, который принес Константин, как порабощение Церкви государством, т.е. лишение ее той исконной свободы, которую она имела от начальных времен.
Прежде чем перейти к более конкретному рассмотрению данного вопроса, необходимо сказать несколько слов о тех эволюционных исторических изменениях происходящих в жизни самой Римской Империи. После преобразования Рима в мировую державу, когда римская государственность соприкоснулась с эллинской культурой, происходят изменения в государственном устройстве. Постепенно идет перерождение римского принципата в теократическую монархию. Роль Императора возрастает, он уже начинает восприниматься как имеющий божественное происхождение и, по сути, есть связующее звено между богом и миром. Разрабатывается культ императора. При Аврелиане с 3 века он уже становиться официально правительственной религией. Прот. А. Шмеман пишет: «Уже культ…,был тесно связан с этим новым религиозным переживанием монархии. Монарх отделен от простых смертных, он «священен» и потому священно все, что его окружает. Ему воздается религиозное поклонение и …, в священном ритуале, в который отныне облечена вся жизнь царя, символизируется божественная природа государства, как небесного строя, отраженного в мире»[1,стр102].
В это время вектор религиозного мировоззрения греко-римского мира направлен в сторону монотеизма, т.е. к вере в единого Бога. Различные духовные (восточные культы) и философские (нео-платонизм) течения этой эпохи утверждают Единое Начало, Единого Высшего Бога. Константин являлся типичным представителем нового религиозного сознания.
Теперь стоит поговорить о самой личности императора. Есть свидетельства его биографа Еп. Евсевия Кесарийского, что будущий император вырос в семье своего отца Констанция Хлора, где сочувствовали христианам, а сама атмосфера в которой он рос была очищенной от грубого язычества. Он с детства верил в свое избранничество, у него всегда был мистический интерес и вера в видения и озарения. На историческую сцену он выходит после отречения Диоклетиана и последовавшим за ней разрухой и междоусобицей враждующих между собой императоров. Ему самому предстоит вступить в борьбу против Максентия, который правил в это время в Риме. Переправившись, с небольшим по численности войском, через Альпы, он приблизился к Вечному Городу. Здесь перед Мальвийским сражением Константин вдруг порывает с прошлым и обращается в христианство. Исполнив все, что ему было явлено, он одерживает блестящую победу над противником.Его приход ко Христу произошел в самый тяжелый момент его политической жизни. Сами же события его обращения в христианство в дальнейшем обрастут различными подробностями – не без помощи самого же Константина.
К чему ведется вообще разговор об обращении императора Константина в христианство и как эта тема может быть связана с темой о взаимоотношении Церкви и государства. Вся проблема власти и Церкви в то время, и вопрос рождения христианского государства лежит в плоскости религиозно – политической идеологии и в понимании психологии самого императора, через которые можно придти к осознанию роли Константина в христианской истории. Он пришел в христианство не через крещение, которое только и может по настоящему сделать человека христианином. Вера во Христа ему была дарована лично, непосредственно для победы над врагом и выполнения им царского служения. Крещение же он примет лишь через 25 лет, в конце жизни. Одержанная же им победа и те знамения, которые были дарованы ему Христом, будут восприниматься не иначе как знак, как санкционирование Богом его власти, а в лице его и всей Империи.
Самое удивительное, что приход Константина в христианство не изменило, ни повлекло за собой к пересмотру того теократического самосознания Империи, в котором государство и мыслилось. И эта теократическая природа государства станет той основой нарождающейся христианской Византии и в то же время проблемой, через которую будут возникать сложности в отношениях Церкви и государства.
Это в дальнейшем мы увидим на некоторых примерах. Христиане, да и сама Церковь с самого начала были убеждены в избранности Императора, а в Империи видели богоизбранное и священное Царство. Но в тоже время во всем этом просматривается некая двусмысленность и некий парадокс. Действительно с этого времени Империя стала христианской, а сам Император был христианином вне Церкви. Прот. А Шмеман говорит: « В лице императора Империя стала христианской, не пройдя через кризис крещального суда».[1,стр104].
Далее мы перейдем к практической деятельности императора Константина и к тем проблемам, которые возникли в период его правления. В 313 году был принят «Миланский эдикт», который заложил основные принципы и определил приоритеты религиозной политики. Была провозглашена свобода исповедания религиозного культа и разрешено каждому следовать той религии, которой каждый пожелает сам. Но объявленная свобода продержалась не долго и вскоре уже монополия христианства стала безраздельной по всей Империи. Это привело в дальнейшем среди историков к крайне противоречивому отношению к эдикту и соответственно возникло множество вопросов относительно объявленной свободы. Было ясно одно, что свобода объявленная Константином не имела ничего общего со свободой христианской, которая основана на независимости религиозного выбора, и которая корениться в абсолютной ценности человеческой личности.
Да и на тот момент Церковь не смогла в происходящих событиях связанных с обращением императора в христианство и изменением положения самой Церкви в жизни общества увидеть и пересмотреть в свете евангельской истины прежний теократический абсолютизм античной государственности. Древнее язычество умирало и выбор власти был сделан в пользу новой религии. При этом император и не скрывал своей симпатии к христианству. Его сердце принадлежало новой вере. И даже если и была объявлена свобода «ради спокойствия нашего времени», то это была лишь свобода переходного времени, до тех пор, пока не восторжествует в обществе христианская вера. Язычество же было обречено на гибель и гонения со стороны государства. Дело то в том, что в самой Империи по-прежнему жило все то же языческое ощущение государства. Где религия есть дело государства по преимуществу, а Константин все так же сознавал себя религиозным законодателем Империи. И по этому религиозная свобода будет сходить на нет, а в обществе постепенно станет доминировать христианство. Об этом времени замечательно сказаноизвестным историком: « Две «логики», две веры: теократическая и христианская сплетаются в двусмысленном единстве, которое и определит судьбу Церкви в рождающейся Византии».[1,стр106].
Дальнейшая деятельность Константина в вопросах церковных будет проходить под знаком активного участия государства в жизни Церкви. Время его правления связано с возникновением смут и расколов, а так же приближалось пора великих богословских споров – эпоха Вселенских соборов.
Первая вводная часть – это раскол в Карфагенской Церкви или дело «донатантистов». По началу, стараясь сохранить мир, император не вмешивался в дела церковные и оставлял все в руках соборов и епископов. Но в дальнейшем, когда ситуация усложняется, он вмешивается требуя пересмотра уже принятого церковного решения. Когда же виновники были выявлены и осуждены, прибегает к наказаниям. Гонения, развернутые против них превращают раскольников в мучеников, и пожар смуты разгорается по всей Африке. Таким образом, это был первый шаг, с которого начинается многовековое трагическое недоразумение между теократической Империей и Церковью. «Так был нанесен первый удар по независимости Церкви и замутнено сознание ее инородности по отношению к государству».[1,стр107].
Еще сложнее и трагичнее будут складываться новые взаимоотношения во времена арианской смуты, которая начнется при Константине и его сыновьях, а закончится при Феодосии Великом. Собор против Ария состоялся весной 325 г. в Никее. Внешне он закончился благополучно: осудили еретиков, был принят «орос», в котором утверждалось «единосущность» Сына Отцу. Все вроде бы было замечательно, за исключением маленькой ошибки, власть вновь смешивает суд Церковный с судом Кесаря, осужденные были вновь подвергнуты гонению. Но это было не самое страшное. За внешней стороной стояли и внутренние противоречия, которые были вызваны борьбой за Истину. Они сразу же станут осложняться участием в ней государственной власти, и из чисто церковного, приобретут и государственное измерение. Все это породит смуту, в которой, как в прочно связанном узле сплетутся множество сложнейших вопросов.
Сама смута продлиться несколько десятилетий. Константин с самого начала являлся главным лицом в разрешении проблемы церковного кризиса. Для Церкви после 3 веков гонений это имело большое значение, поскольку власть теперь являлась центром притяжения - это окрыляло, многие мечтали о распространении христианства по всему миру. Но сближение с властью порождает и проблемы иного рода, вокруг императора появляется придворные епископы - карьеристы, возникает круг христианских советников. Наиболее видным станет Евсевий Никодемийский, роль которого в разжигании самой смуты, да и в преследовании истинного поборника православия Св.Афанасия будет заметной. Вся эта придворная свита явиться опорой арианству на протяжении всего времени смуты. После собора казалось, что все должно успокоится, но нет, ариане не сдались, они путем сложных интриг пытаются влиять на власть. Если в отношении с Константином им это не совсем удалось, то Констанций будет поддерживать арианствующих, в особенности после 553г, когда он станет единовластным правителем Империи.
Весь ход арианской смуты был насыщен множеством событий. Но можно остановиться лишь на одном важном моменте во взаимоотношениях Церкви и государства, чтобы понять всю сложность и двусмысленность положения самой Церкви. Власть в лице Констанция начинает оказывать тотальное давление. Св. Афанасий Великий в борьбе за никейское вероопределение обратился в Рим, где и нашел поддержку. Власть стремиться осудить св. Афанасия, но для этого ей необходимо вселенское решение Церкви. Без положительного участия Запада это было невозможно. По настоянию императора был созван собор, на котором путем грубого давления было принято решение осуждающее св.Афанасия. Несогласных сослали. Среди них был и папа Либерий. Прот А.Шмеман пишет: «Через 40 лет после обращения Константина Церковь лежала, раздавленная, у ног его сына! Оставался один Афанасий, живой вызов насилию, свидетель независимости Церкви».[1,стр128].
Арианская смута высветила тот спектр проблем и ту сложность отношений Церкви и государства, которые будут иметь место, как в настоящем, так и в будущем. Где победа порой становится для Церкви как поражение. Да и свобода, которую она обрела после эпохи гонений, вылилась в зависимость от власти. И все-таки не давление государства, ни раболепство епископов не смогло изменить ничего. Над властями и авторитетами был провозглашен принцип объективной Истины. И Афанасий Великий и Василий Великий в конечном итоге будут прославлены Церковью.
В конце 4 века к власти пришел один из замечательнейших императоров - Феодосий Великий (379-395). С его именем связано завершение начального этапа развития новых церковно-государственных отношений. Мы помним, что при Константине был принят «Миланский эдикт», который объявил религиозную свободу. Но с самого начала она была обречена и всему этому одна причина, которая заключена в теократической природе самого государства. Преследование язычества началось еще при Константине, но уже во времена правления его сыновей оно усиливается. Вначале запрещаются языческие жертвоприношения, но уже при Констанции закрываются храмы и осуждается всякое идолопоклонство. Но язычество еще сильно, и приход в христианство Императоров, обрекает его на исчезновение.
И вот, наконец, в 380 году Феодосий принимается эдикт, в котором христианство объявлено обязательной верой и получает окончательно статус «государственной религии». Теократическое сознание становиться присуще и христианам. Ко Христу приводят теперь не только благодатью, но и силой закона. «С Феодосия Великого Церковь – это уже не только союз поверивших, но и союз обязанных верить».[1,стр151]. Церковь получила небывалые возможности, и благодаря этому многие придут к вере и ко спасению.
После этого был второй Вселенский собор (381г), с которым связано торжество Никейского Православия. Начальная глава богословских споров завершилась. На соборе принимается знаменитое вероопределение, которое известно всем христианам. Сам же дух собора не столь торжественен как в Никее. Церковь прошла через страшную арианскую смуту и несколько десятилетий разделений и, по сути, собором были подведены итоги этого пути. На этом заканчивался начальный этап христианской государственности, пришла к концу весна православной Византии. И какие бы формы отношений не возникали между Церковью и государством, с Константина христианство действительно становится судьбой мира. В этом непреходящее значение этой эпохи.