Он сам не помнил, как прошел веселый и суматошный день. Просто было так хорошо, что вечером, обнимая дремлющую Эрмион, он увидел, как стрелки часов движутся к полуночи и вздохнул так, что она проснулась.
- Ты что, Сев?
- Жаль, что этот день закончился, - честно сознался он. – Будь у меня маятник времени, я бы отвернул его на 24 часа назад и завязал в кольцо.
Она улыбнулась.
- Тебе бы надоело. – он отрицательно качнул головой, а она продолжила: - Жаль, что я так слаба в магии стихов. Помнишь, я говорила тебе о звездном лабиринте?
- Да, я нашел. Он может соединять времена…
- Он может все. Исполнить любое желание… Знаешь, - она приподнялась на локте, посерьезнела, - у меня крутится что-то здесь, - рассеяно провела по лбу, - словно еще чуть-чуть и я найду нужные слова…
- И построишь лабиринт? – усмехнулся он.
- Не смейся. Я люблю тебя. Подожди… - Она задумчиво проговорила: - Si je suis une rivière c'est pour y porter ta barque…
Показалось, или часы и вправду помедлили перед тем, как начать хрипло отбивать полночь? Он слушал мерные удары, а в голове крутилась простая, но странно манящая строка. Si je suis une rivière… Он наклонился поцеловать Эрмион и близко-близко увидел ее глаза. Что-то грохнуло за спиной, огнем полыхнуло в левой руке, Эрмион вскрикнула, он обернулся, успев краем глаза ухватить циферблат – стрелки подползали к часу ночи, она все-таки сделала виток, он с ужасом понял, что Метка горит уже давно, безжалостно давно, а грохнула дверь, открываясь перед Темным лордом, который пришел спросить со своего неверного слуги по всей строгости.
Не один. За его спиной маячили два Упивающихся смертью в черных мантиях и масках, и еще одна фигура, касавшаяся черным капюшоном дверного проема. Высокого дверного проема.
Темный лорд разрешил им одеться. Двое в масках (у них самих слегка подрагивали руки от присутствия дементора) взяли его за локти с двух сторон, вывели перед Волдемортом, который уже успел расположиться в кресле. Эрмион, дрожа, стояла неподалеку. «Аппарируй!» – приказал он беззвучно.
- Напрасный труд, Северус, она тебя не бросит, - в холодном голосе звучали печальные нотки. – Как жаль, ты так разочаровал меня. Ты клялся в вечной преданности своему лорду, и что? После инцидента с Люциусом я дал тебе шанс. А ты не явился на мой зов.
Северус стряхнул похолодевшую охрану (ледяная волна от высокой фигуры в черном забивала дыхание, он так и не смог определить, кто был под масками), припал к мантии Темного лорда.
- Простите, милорд. Я молю дать мне шанс искупить…
Волдеморт махнул белыми пальцами.
- Это моя ошибка. Я дал тебе не ту женщину. В ней был так силен голос чистой крови… Но с природой не поспоришь. Грязнокровка. Грязная маггла.
Он сделал разрешающий жест, и дементор поплыл к Эрмион. Она даже не кричала – упала на колени, прикрыла голову руками. Отвратительная рука выскользнула из складок черного плаща, откинула капюшон и без труда приподняла женщину.
Темный лорд предупредительно вытянул палочку над плечами Снейпа, и он не мог подняться. Слышал свой крик словно со стороны, умолял и клялся, и не мог отвести завороженных глаз от головы дементора, на которой не было даже лица, а только несытый рот, который прижался к запрокинутому белому лицу Эрмион. Тихий звук – отвратительное причмокивание – от которого зашевелились волосы. И тишина.
Дементор вновь отплыл в глубину комнаты. Эрмион осталась стоять возле стены, опустив руки, слегка склонив голову набок. Снейп ощутил, что давление на плечи прекратилось, одним прыжком оказался возле женщины, повернул ее лицо к себе.
У нее были пустые глаза. Зрачки сузились, когда на лицо упала его тень, но ни одна черточка в нем не дрогнула. Оно было спокойным, но не умиротворенным, а просто неподвижным.
- Герми, - тихо позвал он.
- Ее там больше нет, - отозвался Волдеморт. – Учти, Северус, я дал тебе второй шанс. Это просто непозволительная роскошь.
- Благодарю, милорд, - проговорил он белыми губами.
Наверное, его спас шок. Двигался и говорил по инерции, когда незваные гости исчезли в непроглядной темноте февральской, а вернее уже мартовской ночи. Потянул за руку неподвижную Эрмион, она сделала несколько механических шагов. Усадил в кресло ее безвольное тело, сел напротив и до рассвета всматривался в равнодушное лицо.
Когда небо посерело, дрова в камине прогорели и в комнату начала заползать зябкость, он уже знал, что будет делать. Отнес Эрмион в спальню, приказал Дарки топить в замке как следует и помчал к Темному лорду, готовый, если нужно, сровнять Лондон с землей, чтобы доказать свою преданность. В голове был воздвигнут твердокаменный блок, питаемый такой ненавистью, которую Северус в себе даже не подозревал.
Ненависть сродни любви хотя бы тем, что во имя нее человек готов на все.
