Ничто не двигается. Почему Платон стоит на месте, почему не идет  взрывать свое гребаное метро? Весь мир уже принадлежит ему, вся эта чертова окружающая действительность, так чего же он ждет на рассвете восьмого июня, здесь, в паре километров от Белого дома, где даже шагу ступить нельзя, чтобы не думать о политике? Зоил уже обрел плоть, он не просто образ из ночных кошмаров, а реальный человек на кресле-каталке, так о чем еще можно думать? Но нет, он все размышляет, льет воду, или скорее молоко, растягивает до бесконечности, отдаляет этот самый мерзостный момент - начало. Элиза уже спустилась по эскалатору, все готово, утром она выгладила рубашку и спустилась в его сраный мир, она внутри, и ничто уже не помешает совершиться трагической развязке, но нет, он все еще не уверен, не хочет открывать блокнот, потому что там, в этом блокноте - всё: и начало, и конец, и смерть, и воскресение, и эта глупая, ненужная любовь, и он все ждет.