Интересно, как это, начертать свое имя на другом человеке? Совсем чужом, отличном от тебя. Как это, вписать себя в его судьбу... нет, не судьбу (ее нет), - жизнь? И как это быть ему?
Не знаю, я не выводила свое имя, и меня никто не клеймил.
А как понять, вписал ты или начертили на тебе? Каким образом? Зачем? Надолго? Хм, навсегда… навечно. Ты и сам не заметишь, как это имя станет частью тебя, тобой. И тогда уже будет глупо что-либо отрицать и противиться... самому же себе.
Мы все хотим оставаться свободными, но попадаемся в свои же ловушки. И то имя, своеобразное клеймо, мы заставляем выводить, кладя пальцы поверх чужих рук, причиняя боль себе по своей же воле. Мы хотим быть чьей-то вещью, а лучше любимой игрушкой. Мы знаем, что так не будет вечно, но хотим удержать "хозяина", заставляя признать себя его рабами. Этим причиняя вред и себе, и ему...
Мы так хотим оставаться независимыми, принадлежа кому-то. Абсурд, но именно так мы и живем…
А, начертав свое имя, ты обязан заботиться о другом человеке, ведь ты в ответе за тех, кого приручил… и как же глупо получается, когда ты не можешь справиться даже со своей жизнью, не говоря уже о чужой. Но мы желаем владеть всем и всеми, чтоб весь мир лежал у наших ног. И не важно, что потом будет с теми "вещами", на которых вырезаны наши имена.
Жизнь - забавная вещь, кидающая и разбивающая нас о камни реальности…

***
...и только тонкая змейка крови стекает по белоснежной коже, бежит по только для нее известной траектории... то огибая, то останавливаясь, то, наоборот, набирая скорость.
Клеймо... навечно... боль, сейчас и навсегда...
Но как приятно и спокойно на душе, ведь у тебя есть хозяин. Ты променял свою свободу на то, чтобы не быть одному в этом мире, быть чьим-то... принадлежать кому-то.
И ты покорно кладешь голову на колени к нему. Его руки гладят твои волосы... И вроде все как всегда, но ты - его вещь. Он надел на тебя ошейник. Теперь ты не посмеешь ослушаться.
Властный поцелуй накрывает твои губы...
Он не щадит, упиваясь своей силой над тобой. Губы искусаны в кровь, синяки на руках, засосы на шее - еще одни метки на твоем теле, говорящие, что ты его... Боль. Она была, она есть и будет. Но теперь у него есть оправдание, когда он причиняет тебе ее, - ты полностью его, и он вправе делать с тобой все.
Невольно улыбка касается твоих губ, совсем невесомая, почти незаметная... Он не увидит ее, он упивается своей властью. А ты все так же продолжаешь радоваться своим мыслям: это узы, это обоюдная связь, он так же уже не может без тебя как и ты без него…