Глубокая ночь. В темном парке стояла пронзительная тишина. Сегодня не было ни света луны, ни сияния звезд.
Небо плотно заволокли грозовые тучи.
Еще с вечера в отдалении слышались раскаты грома.
И в этот час непогода прочно заняла свое место над городом.
В отдаленных районах города уже накрапывал мелкий холодный дождь, распугивая редких прохожих.
Но здесь, в самом центре города, было еще сухо.
На одной из скамеек в парке, расположенной в самой глуши под фонарем, сидел человек.
В расслабленных пальцах тлел окурок дорогой сигареты, исходя сизым дымом.
Оставались считанные секунды до того как тлеющие искры обожгут кончики пальцев беспечного человека.
А беспечного ли?
Затянутые мутной пленкой раздумий, глаза потеряли блеск и перестали что-либо фиксировать в округе.
Волосы еще пару часов назад выбились из аккуратной прически и спутанными локонами падали на лицо.
Светлые джинсы пострадали еще раньше, от посадки на грязную скамейку.
Ее старое дерево давно потрескалось и было исписано разнообразными надписями и просто словами.
В глубоких трещинах прочно поселилась пыль и грязь, которой щедро поделились с грубоватой тканью.
Свитер не постигла та же участь только потому, что на черном цвете мало что можно разглядеть в этой темноте.
А тем временем тлеющий край опасно приблизился к пальцам, но в то же мгновение испуганно зашипел и потух, под первыми каплями начавшегося дождя.
Он усиливался с каждой минутой, лаская тело человека ледяными объятиями.
Капли стекали по лицу, огибая линию скул, стекая по щекам к плотно сжатым губам.
Некоторые капельки собирались в непрерывную дорожку, и казалось, что человек плакал.
Но своих слез не было.
Ведь человек был мертв.
Нет... тело жило, но душа уже умерла.
Оставалась лишь пустая оболочка, без чувств, желаний и цели.
Воля была сломлена и пустота на ее месте зияла кровавыми ранами.
Каждый вздох был как последний. Тяжелый. Поверхностный. Не приносящий облегчения.
Сердце все тише и тише отстукивало ритм, заложенный веками и тысячелетиями самой природой.
Тело еще полчаса назад затекло из-за неудобной позы.
Но человеку было плевать на это, ведь он четко знает, что не увидит рассвета.
Время шло уже не на часы, а на минуты.
Неуверенно двинув замерзшими руками, человек достал из пачки насквозь мокрую сигарету и попытался прикурить.
Безрезультатные щелчки зажигалки перекрыл звук первого разряда молнии.
Все чаще и чаще черное небо рассекали резкие изломанные линии.
Слепя глаза, они пронзительно вспыхивали, ударяя в отдаленные объекты.
Дождь стал невыносимо хлестким, сбивая пожухлые листья с крон деревьев.
В пару ему поднялся порывистый ветер, сметая и играя с мусором и листьями парка.
Буря бушевала еще два с половиной часа.
Смывая меловые рисунки с асфальтированных дорог, песочные куличики на детской площадки, и смывая последнюю надежду.
Дождь принимают как очищение. Под его каплями, чувствуешь как все негативное уходит, смывается и впитывается в потрескавшуюся от длительной засухи землю.
После окончания дождя чувствуешь словно родился заново.
Вот и сейчас...
Дождь окончился и первые робкие лучи утреннего солнца сумели пробиться сквозь поредевший заслон туч и осветить парк.
Кое-где уже было слышно пробуждение птиц и их звонкий щебет, но фоне мирного шелеста листьев.
Одна из маленьких птичек, которая впервые вылетела из родного гнезда, прилетела на влажную скамейку.
В несколько робких прыжков, она села на ногу человека.
Его бледное лицо не смогло окрасить даже золотистый лучик солнца.
Глаза же были закрыты.
Но теперь они были закрыты навсегда.