Представляем вашему вниманию вторую и последнюю часть фанфика Queer in life  начало которого находится  здесь.

Мы с Светлая_Лана желаем вам приятного прочтения и с нетерпением ждем отзывов.

В понедельник на съемочной площадке царила суматоха. Ничего особенного в этом не было, это вполне стандартное ее состояние. Срочно доснимали оставшиеся кадры и переснимали несколько запоротых.  Стоило Гайлу с небольшим опозданием войти в павильон, как на него несколько человек по очереди накричали по этому поводу, потом сунули в руки сценарий восемнадцатой серии и стали объяснять, какие именно куски срочно требуется переснять. Пленка с дублями куда-то таинственным образом делась, а премьера уже на носу, рекламная компания вовсю идет.

В течении следующий нескольких часов он абсолютно перевоплотился и стал неподражаемым Брайаном Кинни. Гайл умел настолько входить в роль, что даже думать начинал так же, как полагалось его герою в данный момент. Он повторял  уже произносимый ранее текст, неповторимо улыбался. Дубли вышли даже лучше, чем пропавшие, а Гейл в раз забыл о всех своих негативных мыслях и полностью отдался игре. До тех пор, пока (уже ближе к середине рабочего дня) дверь павильона, и через Минуту Гайл не приметил довольно улыбающееся лицо Рэнди. У него в груди все на секунду оборвалось, потом перекувырнулось и замерло. А сам Гейл, пребывающий в этот самый момент Брайаном, преисполнился решительности.

Появление актера в неурочное время отвлекло Гайла и Холла Спаркса, которого зрители привыкли видеть в образе Майкла. Режиссер громко выругался и накинулся на Рэнди.

- Тебя просили придти еще час назад! Где, черт возьми, тебя черти носят?!

- Я проспал, - нагло и без капли сожаления ответил блондин - Лег вчера поздно, с девушкой своей мирился...

Гайл не удивился. Если верить самодовольным рассказал своего коллеги, с девушкой он ссорился, а после «мирился» каждую ночь. Причем каждую ночь - с разной.

Поток режиссерской брани, казалось, уже почти иссяк, когда прибежал продюсер и продолжил это славное дело. Вымещать на ком-то раздражение для них было делом обычным, поэтому часто актерам приходилось играть, страстно мечтая лишь о том, чтобы на месте их партнеров оказались ненавистные рожи, которые можно будет хорошенько... Кхм... реалистично сыграть.

Провинившегося Рэнди немедленно погнали гримироваться и переодеваться, пообещав, что такое поведение скажется на гонорарах.  Уловив момент, когда он никому будет не нужен,  Гайл незаметно исчез с площадки, и, миновав длинный коридор в нерешительности замер перед дверью их общей с парнями основного состава гримерки. Обычно он никогда этого не делал, но в этот раз скромненько постучал. Дверь тут же распахнулась, на пороге очутился Рэнди. У Гайла Харольда слегка закружилась голова, но он тут же унял неприятное ощущение, чувствуя, как снова начинает нестерпимо злиться на себя. Все, абсолютно все казалось ему неимоверно глупым, а более всего то, что он пришел извиняться перед этим смазливым малолеткой. Который, к слову, открыл ему дверь абсолютно голый.

- А, это ты, - удивился  Харрисон - Чего стучишь?  Ты обычно вламываешься без всякого предупреждения.

- Случайно вышло, - бросил Гайл и попробовал придать голосу немного доброжелательности. Получилось не очень правдоподобно, поэтому он почти в манере Брайана выдавил сквозь зубы - Я хотел перед тобой извиниться...

- За что? - удивился Рэнди еще больше. Он в этот момент как раз застегивал ширинку на своих чересчур узких штанах, сквозь которые недвусмысленно прослеживалось отсутствие белья.

- Я сорвался в том баре в субботу. Сам не знаю, что на меня нашло.

- Да брось ты. Я и забыл уже... С кем не бывает? - Рэнди озорно подмигнул и через несколько секунд добавил: - Пошли. У нас сейчас несколько сцен подряд.

На разных площадках Рэнди и Гайл отыграли несколько дублей. Ничего особенного - простые диалоги. В работе актера самое сложное - запоминать и воспроизводить кучу пустых фраз... Последним этапом этого дня должна была стать самая сложная, постельная сцена. Как правило, Гайла страшно коробило участвовать в них. После он казался сам себе каким-то грязным, порочным... По сути, он никогда не был развратником. Но сегодня, пробежав глазами смету о последней сцене, немного отчего-то испугался и даже обрадовался.

Брайан целовал Джастина с нескрываемым удовольствием. Никогда еще эти губы не казались ему такими сладкими, мягкими, пьянящими, а руки, обвивающие его за шею - столь теплыми. Сам того не желая, от оторвался ото рта Рэнди и нежно поцеловал его сначала в уголок губ, потом в скулу, а затем нежно укусил за мочку уха. Джастин принимал ласки с нескрываемым удовольствием, вздыхал и закатывал глаза. Рай прервал громкий, как Иерихонская труба голос режиссера:

- Отлично, снято!

Гайл, находящийся не в силах выпустить Рэнди из объятий, опешил:

- Может быть, второй дубль?

- Нет, нет! - запротестовал режиссер - Харольд, ты сегодня превзошел сам себя. ТАК убедительно у тебя еще не получалось! Боюсь, лучше ты повторить уже не сможешь. А теперь раздевайтесь, и шагом марш в постель!

Брайан возлежал на темно-синих простынях, а обнаженный Джастин, прекрасный, словно Апполон, спустившийся на землю, страстно целовал его грудь.  У Гайла с трудом хватало сил сдерживать свое громкое дыхание и удержаться от сладострастных стонов удовольствия.  Хотя к чему это, Рэнди не мог не слышать, как сильно колотится в грудной клетке сердце. И не мог не чувствовать еще кое-чего - так как тело Гайла наполовину было прикрыто одеялом, никто не видел, как я сильная у него эрекция. Но Рэнди не мог этого не знать. Словно в издевку, он змеей на нем извивался и начинал целовать его еще с большим пылом, покусывая соски, проводя языком до самого живота и иногда поглядывая на лицо Гайла глазами, в которых плясали дьявольские огни. В помещении все равно царил интимный полумрак, и тот особый жар, ток взаимных касаний существовали только для них двоих.  Стояла уже почти ночь, все актеры разошлись, в павильоне оставались только Гайл, Рэнди, пара операторов и засыпающий в кресле режиссер, уставший, а оттого злой, как собака. Как правило, в таком настроении он заставлял все переделывать раз за разом, повторяя одно и то же, но именно в этот день он удовлетворился всего одним дублем, скупо похвалил актеров - сказал, что сегодня они явно в ударе. После встал, потянулся и со всеми попрощался. Операторы выключили камеры.

Рэнди легко вскочил с эпотажной кровати, на которой столь часто им приходилось разыгрывать страсть, и пошел в гримерную. Гайл, находящийся не в самом удобном положении, завернулся в простыню, на которой лежал, и пошел вслед за Джастином.

- Эй, простыню куда понес? - крикнул в спину кто-то из операторов, но Гайл сделал вид, что не слышит, и горделиво удалился.  

В гримерке было несколько душевых кабин для актеров. В одном из них весело плескалась вода - вероятно, Рэнди мылся. Гайл подумал, что и ему не грех будет слегка освежится, скинул шелковую простыню и прошмыгнул в кабинку, плотно прикрыв за собой дверь. О, дьявол! Больше не мог отрицать и врать самому себе, что ему нравится мальчишка. Что он хочет его - и еще как... Как же им дальше работать... Гайл вспомнил жаркие губы Рэнди, его взъерошенные волосы и рука его невольно потянулась к призывно стоящему члену. Всего пара движений - и он с наслаждением кончил. Не сумев сдержаться, Гайл испустил короткий стол наслаждения. Ему стало немного легче.

Внезапно дверь кабины (которая, разумеется, не закрывалась изнутри на замок!) распахнулась. На пороге стоял мокрый Рэнди, с волос которого капала вода. Гайл снова почувствовал некоторый дискомфорт чуть ниже пояса.

- Что?! - рявкнул он на парня - ТЕБЯ СТУЧАТЬ НЕ УЧИЛИ?!

- Хватит верещать, словно барышня, - бросил Рэнди - Ты с площадки простыню уволок, там у нас под дверью декоратор истерит.

Гайл чертыхнулся, схватил с полу бесформенный комок ткани, рывком открыл дверь гримерки, за которой и правда обнаружился злой как черт декоратор, без слов сунул ему в руки злосчастную простынку, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. Свет в помещении не горел, и от этого от совершенно не стеснялся своей наготы. Мокрое тело неприятно холодил сквозняк. Наконец Гайл заставил себя отклеиться от двери и пошел в душ - немного погреться под струями воды.  Дорогу ему прекратил Рэнди, обернувший полотенце вокруг пояса и оттого потрясающе сексуальный. Нервы Гайла сдали позиции окончательно.

- Ты. Меня. Достал. - Честно признался он - Сопляк, ты ведешь себя так, будто бы тебе все тут вокруг должны!

- Что я тебе сделал? - У Рэнди на лице застыло ангельское выражение. Посмотрев на него, можно было подумать, будто он святой, или даже ангел, спустившийся с небес на землю специально для того, чтобы выслушивать несправедливые упреки приземленных людей. Хотя, по сути Гайл и правда вел себя как мальчишка - резко, глупо и без особой мотивации.

Гайл, в глазах которого все померкло от желания, бороться с которым он больше не мог, почти не отдавая себе отчета в том, что делает, не сильно, но звучно наотмашь ударил Рэнди по лицу. У того в глазах застыло удивленное, обиженное выражение. Ничего не говоря,  Харольд протопал босыми ногами в открытую нараспашку душевую кабинку и захлопнул за собой дверь.

Свет в душе, разумеется, не горел, но Гайлу это было на руку. Он бессильно прислонился лбом к кафельной стене. Черт бы побрал Рэнди, черт бы побрал его мужское естество, черт бы побрал эти съемки с этим противоестественным сюжетом. Рэнди... О, черт, Рэнди... Интересно, что он сейчас думает?

Ответ на этот вопрос он получил буквально в ту же секунду, как подумал. Еще в эту самую секунду в мире произошло множество интересных событий - где-то умер человек, где-то родился, где-то далеко, за стеной здания бушевала Пятая Авеню. Но на этот миг весь этот мир для Харольда сдался до размеров скромной душевой кабины, дверь которой снова бесшумно отворилась, и в квадрате ослепительного света его глазам предстал силуэт Рэнди.

На его плечо легла рука Рэнди, в сантиметре от своего лица он увидел его глаза.  У Гайла отнялся язык, парализовало ноги и затуманилось в  голове. На его лице застыло не то удивленное, не то умиленное, не то просо непонятное выражение.

- Ничего не говори, - шепнул Рэнди. - Я не хочу слушать. Я хочу тебя.

Он сделал ударение на последнее слово  и прежде, чем Гайл что-то успел ответить, прильнул к нему всем телом и поцеловал. В этом поцелуе было столько страсти, столько невыразимой любви, какую он не смог вы выразить ни словами, ни чем-то другим. Он целовал резко, напористо - совсем не так, как обычно перед камерой. Но перед камерой его целовал Джастин, а сейчас перед ним стоял Рэнди - такой, каким он есть, без масок и притворства.

Любовники, не в силах стоять, опустились на мокрый кафельный пол, устроившись так, что струя душа била рядом с ними, а их разгоряченные тела обдавало лишь брызгами. Гайл забыл обо всем на свете. Он только как безумный обнимал Рэнди, исполняясь странной, жгучей, нестерпимой любви к нему, и целовал все с большей силой. Они словно были  не в силах прекратить этот поцелуй - когда отстранялся один, его губы тут же ловил другой.

Неожиданно для самого себя Гайл понял, что необходимо сделать. Он резко отстранился и сделал то, что никогда бы не сделал до этого момента, и принялся жадно покрывать поцелуями ровный и толстый член Рэнди, а после и вовсе целиком взял в рот и принялся сосать. Рэнди, в этот момент походящий уже разве что на ангела похоти, блаженно прикрыл глаза, слегка приоткрыл рот так, что были видны его шикарные белые зубы и лишь прерывисто дышал. Так продолжалось до тех пор, пока он наконец не кончил и не испустил громкий стон. Гайл с удовольствием проглотил сперму любимого - в тот момент она показалась ему вкуснее всего, что ему приходилось пробовать до того. Гайл в изнеможении прислонился головой к груди своего возлюбленного и прикоснулся к ней губами, постаравшись вложить в этот жест как можно больше нежности. Наконец  он шепотом спросил у Рэнди:

- Ты сделаешь меня сегодня счастливым?

- О да, - шепнул ему любовник.  - Я уже желаю только этого.

Мужчины поднялись на ноги. Гайл встал лицом к стене и повернул голову назад, чтобы поймать поцелуй Рэнди. Тот приобнял его за талию и шепнул:

- Я сегодня тебя люблю.

- А я тебя.

Произнеся это, Рэнди резко, безо всяких предварительных движений вошел в Гайла. Тот сначала почувствовал резкую боль, а затем сразу после этого какое-то почти мазохистское удовольствие. Он принадлежит в этот момент тому, кого обожает. Но уже после нескольких резких поступательных движений боль ушла, осталось только неземное удовольствие и напряжение, возрастающее с каждой секундой.

- Да! - наконец не выдержал Харольд - ДА! Резче! Глубже! Даааа...

Рэнди поцеловал Гайла в шею и начал двигаться интенсивнее. Кончили они почти одновременно. Гайл сполз по стенке обратно на пол, Рэнди наклонился, чтобы поцеловать его, а затем вышел из душа. Гайл с ужасом понял, что все кончилось, но он тут же вернулся - с пачкой сигарет и зажигалкой. Рэнди выключил воду аккуратнее, чтобы не замочить Мальборо, и присел рядом. Без слов он протянул партнеру пачку, Гайл дрожащими руками вытащил одну сигарету и со второй попытки закурил. Сигарета была самой лучшей в его жизни. Рэнди тоже закурил. Так они сидели почти пять минут. Холодно не было - не до того было! Наконец сигареты докурились до фильтров. Рэнди первый затушил окурок о лужицу воды и наконец произнес нормальным голосом, без шепота:

- Мне было хорошо с тобой.

- Мне тоже.

- Но ты же понимаешь, это все одноразово. Извини конечно, но нам еще вместе сниматься... К чему лишние проблемы?

-Я понимаю, -  произнес Гайл и вопреки смыслу сказанного улыбнулся      - Завтра все будет, как прежде. Но то, что было здесь - удивительно...

- У меня еще никогда не было ТАКОГО с мужчинами, - с усмешкой добавил Рэнди. - Наверное, мы слишком долго друг друга хотели.

- Наверное, - согласился Гайл и в последний раз поцеловал Рэнди в мягкие, теплые губы. На этот раз поцелуй был не таким неистовым, уже скорее спокойным. Рэнди ответил на него, а после резво встал на ноги и вышел из душа. Гайл слушал, как он одевается, застегивает молнию своей спортивной сумки и хлопает дверью. После всего этого он сам вышел, вытерся полотенцем - скорее для проформы, за то время, что они сидели с выключенным душем, он почти полностью высох! - наспех оделся, высушил волосы лежащим тут же феном и вышел из гримерки. В темном павильоне уже давно никого не было, кроме вахтера, проводившего Харольда удивленным взглядом. Но Гайлу было плевать на пожилого маразматика. Он был сейчас счастлив, спокоен и умиротворен, как никогда. В тот момент он подумал о том, что надо бы удалить из записной книжки номер Сары, снять новую квартиру и найти новую подругу. И друга тоже.

Нью-Йорк встречал одиноко бредущего сквозь первую в году метель из слабого, не упрямого, но колючего снега не очень приветливо. Гайл Харольд шел ужинать в «Сердце Америки». Сегодня ему как никогда хотелось превосходного пива и вкуснейших мясных отбивных.