"Тени" Часть 8
Автор: Kaiyara
Бета:
Пейринг: Сай/Наруто; Итачи
Рейтинг: NC-17 (общий)
Жанр: ангст, романс, экшн
Состояние: в процессе

Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Кисимото Масаси

 


Глава 8.

 

Наруто изумленно вглядывался в бледное изможденное лицо Итачи, не в силах сказать хоть слово. Учиха же оставался совершенно спокойным, разве что мелькнула во взгляде легкая заинтересованность – не такой реакции он ожидал от джинчуурики.
- Ты все слышал? – раздраженный голос Цунаде разорвал гнетущую тишину. – Теперь можешь сказать, какого черта с ним происходит?
- Все, как мы с вами и думали, - отозвался Итачи. – При передаче генома моя чакра и чакра Наруто-куна смешались, образуя прочную связь между нашими телами. По неизвестным мне причинам эта связь не была разорвана, но позволила моей душе на время соединиться с душой Наруто…
- Подождите, - Узумаки не понимал ни слова из того, что говорил Итачи. – Какая связь, какая душа? Это все из-за той силы, что ты мне передал?
- Помолчи, - прикрикнула на него Хокаге. – Тебе еще предстоит объяснить мне, почему ты раньше ни словом не обмолвился об этой силе. – Наруто виновато опустил голову, он и сам не знал, почему умолчал о встрече с Итачи. Пятая, тем временем вновь обратилась к Учихе:
- Значит, это нечто вроде побочного эффекта от твоей техники?
Итачи задумался на несколько секунд, после чего отрицательно качнул головой.
- Нет. Скорей всего, после боя с Саске мое тело впало в состояние клинической смерти, мозг продолжал жить, благодаря чему сработал примитивный инстинкт самосохранения, и вытолкнул душу в живое тело, энергетическими потоками связанное с моим.
- Это теоретически невозможно, - Хокаге напряженно обдумывала выдвинутое Итачи предположение. – Даже при гипотермии срок клинической смерти может продлиться лишь от пятнадцати минут до трех часов, но никак не трех суток…
- А если жизнедеятельность поддерживается засчет другого тела? – Итачи взглядом указал на Наруто.
Цунаде хотела возразить, но так и застыла с открытым ртом. А ведь такое действительно было возможно, Узумаки не зря все последние дни выглядел чересчур уставшим, у него не восстанавливалась регенерация чакры, Сай говорил, что по пути сюда Наруто буквально валился с ног. Но прямой контакт с Учихой не только вывел Итачи из комы, из чего можно было предположить, что именно в тот момент душа снова оказалась в своем теле, но и вернул в нормальное состояние самого Наруто, будто из него перестали выкачивать силы.
- Поразительно… - в Цунаде проснулся алчущий новых знаний исследователь. – А эта техника нуждается в геноме клана Учиха?
- Да, - Пятая погрустнела, а губы Итачи еле заметно дрогнули в понимающей улыбке. – Для ее применения необходим Мангеке Шаринган.
- Даже так? – разочарованию Хокаге не было предела. – Ладно. Сейчас важно другое – чем все это обернется для Наруто?
Итачи устало прикрыл глаза.
- Пока не знаю, но его тело приняло мою чакру…
- С чего такая уверенность? – Цунаде недоверчиво заглянула в глаза Учихе.
- Чувствую, - спокойно ответил Итачи. – Мы по-прежнему связаны.
Пятая тихонько чертыхнулась, только этого не хватало.
- Баа-чан… - Наруто вдруг пошатнулся и упал бы, если бы не вовремя подхвативший его Учиха. – Я вспомнил…
Хокаге мгновенно оказалась рядом, помогла Итачи уложить Узумаки на кровать, встревожено вглядываясь в бледнеющее, покрывшееся холодным потом, лицо. В широко распахнутых синих глазах читался откровенный ужас, тело то и дело содрогалось в конвульсиях. Цунаде насколько могла тщательно осмотрела Наруто, просканировала ауру, но так и не сумела понять причин внезапного приступа.
- Черт! – Хокаге готова была запаниковать. – Да что с ним?
- Я догадываюсь. Позвольте мне… - Итачи приблизил свое лицо к лицу Наруто, не дождавшись ни согласия, ни протеста со стороны Пятой, активировал Шаринган. Цунаде обеспокоенно наблюдала за обоими, готовая в любой момент остановить Учиху, но не мешала. У нее не оставалось другого выхода, кроме как довериться.
Когда невидящий взгляд Наруто встретился с горящим кровавым огнем Шаринганом, все его тело охватила мелкая дрожь, из глаз заструились слезы. Итачи самому было мучительно больно вновь проходить через тот ад, в котором сейчас завязла душа ни в чем не повинного мальчика, невыносимо осознавать, что и в этих страданиях виноват он. Несколько томительно долгих минут он боролся с кошмаром, поглотившим Наруто, направляя по пути к реальности, заставляя страдающее сердце принять правду и смириться с ней. Было очень тяжело, но он справился. Вернее, они справились. Наруто, наконец, перестал дрожать, дыхание выровнялось, с лица стерлось выражение ужаса и боли, взгляд вновь стал осмысленным. Итачи приложил к его лбу ладонь, прикрыл на секунду глаза, прерывая технику, устало оперся на локти.
- Все, теперь все…
Некоторое время никто не решался нарушить восстановившуюся вслед за этим тишину. Наруто все также лежал на спине, уставившись в потолок невидящим взглядом, совершенно не замечая веса навалившегося сверху Итачи; сам Итачи не находил в себе сил не то что пошевелиться, он боялся открыть глаза – использование Шарингана не прошло для него даром: ему будто насыпали песка под веки, царапающего нежную поверхность слизистой при малейшем движении глазных яблок.
- Какого?.. – попыталась задать вопрос Цунаде, но вынуждена была изумленно умолкнуть, когда Наруто, наконец, вышел из своего оцепенения и напряженным, слишком несвойственным ему, сдержанным тоном спросил:
- Ты знала правду о семье Саске?
Хокаге так и замерла под требовательным, тяжелым взглядом потемневших, словно штормовое море, синих глаз.
Знала ли она правду? Знала ли она о том, что мудрые и предусмотрительные Старейшины отправили когда-то тринадцатилетнего мальчишку убить собственную семью? Знала ли о том, как потом на этого же мальчишку открыли охоту, чтобы избавиться от ненужного больше инструмента и слишком опасного свидетеля? Знала ли она правду?
- Да.
Цунаде было невыносимо видеть, как потухла искорка надежды во взгляде Наруто, как презрительно сощурились его глаза. Никогда еще не смотрел он на нее так - с отвращением, обидой, болью. И невозможно было не заметить усмешку Учихи, - не злую, скорей, печальную, понимающую, сочувственную. Сочувственную?!
- Разумеется, знала, - Хокаге распрямилась, взгляд вновь наполнился уверенностью, голос зазвучал строго, твердо. Ей никогда не требовалось ничье сочувствие, тем более его – этого «мертвого» ребенка, чья жизнь была положена на алтарь чужих амбиций, а душа заключена в оковах вечной вины. - Это моя обязанность - знать все о своей деревне.
- И ничего не сделала, – выплюнул Наруто.
- Что, например? – Цунаде с усталым вздохом прислонилась к стене. – Ты знаешь, как я должна была поступить?
- А что тут знать? - приподнявшись на локтях, закричал Наруто. - Наказать тех жалких старикашек за то, что они сделали, рассказать обо всем Саске и другим. Он бы не ушел. Он бы…
- Он бы просто выбрал другой объект для своей мести, - прервал его спокойный голос Итачи.
Наруто дернулся и ошеломленно уставился на Учиху, уже пришедшего в себя, и, смотрящего на него каким-то отстраненным взглядом.
- П-почему? – сдавленным сбивающимся шепотом спросил он.
- Потому что не может иначе, - все тем же отрешенным, едва ли не равнодушным голосом ответил Итачи. – Потому что я сделал его таким.
Наруто открыл было рот, чтобы возразить, но так и замер, вникнув в смысл сказанных слов. Он ведь забыл. За всеми событиями последних дней, он успел забыть, за что столько лет ненавидел брата Саске. Не за то, что Итачи вырезал весь свой клан и даже не за то, что он вместе с Акацки охотился за ним и другими джинчуурики. Нет. Наруто ненавидел Итачи за искалеченную душу его брата, за тьму, в которую он заставил Саске погрузиться, за то, что отнял его у Конохи, у команды номер семь, у… у него самого. И теперь с такой невозмутимостью говорил об этом, будто не испытывал ни малейшего укола вины, будто младший брат был для него чем-то… каким-то… экспериментом.
Привычная ярость уже почти захлестнула Наруто, призывая его уничтожить, покарать, отплатить за все бесплодные попытки вернуть Саске, за слезы Сакуры-чан, за свой страх, но… неожиданно на смену злости и гневу пришла растерянность. Итачи действительно был виновен во всем, что с ними случилось и заслуживал кары, но ему не было все равно. Наруто знал это, чувствовал все то время, что хранил в себе чужую душу вместе с ее радостями и печалями, болью, тоской и желаниями, надеждами.
Злость ушла сама собой, уступив место обреченной, опустошающей усталости. Наруто сел, подтянул к себе ногу, уткнулся лбом в колено и выдохнул едва слышно:
- Это все неправильно.
- Может быть, - вздохнул Итачи, переворачиваясь на спину, и, укладываясь рядом.
Наруто скосил глаза на него, пытаясь увидеть на изможденном бледном лице хотя бы тень тех чувств, что скрывались за непроницаемой маской невозмутимости и равнодушия. Ему хотелось понять, определить раз и навсегда, как относиться теперь к этому человеку: по-прежнему видеть в нем врага или принять, как единственного настоящего союзника; цепляться за свою ярость или простить. В сердце словно образовался тугой цветастый клубок, небрежно смотанный из самых разных нитей: черной – ненависти; красной – памяти; желтой – сочувствия; белой – прощения… И все они были слишком запутанно и крепко сплетены в общем хаосе, настолько, что становилось невозможно вытянуть одну, не зацепив при этом остальные. Глядя в красивое, идеально вылепленное природой лицо Итачи, Наруто искал способ распутать клубок, выбрать тот цвет, который успокоил бы его мечущееся сердце, и вдруг, словно наяву, увидел, как засеребрилась в этом буйстве красок еще одна нить – тоненькая, воздушная и прозрачная, как паутинка, но прочная, как шелковая нить. Лишь она одна с легкостью отделилась, почти выскользнула из узловатого плетения, затмила своей простотой и бесцветностью все остальные, оплела сердце, даря ему долгожданные покой и безмятежность.
- Так лучше? – видение отступило, а Наруто только теперь заметил, что все это время неотрывно смотрел прямо в алые огни Шарингана.
- Что это? – хриплым шепотом спросил он. – Ты?
- Почти, - Итачи как-то удивительно несмело и чуть виновато улыбнулся. И по этой его улыбке Наруто все понял. Это была их связь, само существование которой стало отныне важнее чувств, ведь от нее невозможно ни сбежать, ни спрятаться, ее необходимо просто принять.
- Да, - все также шепотом ответил Наруто. - Да, так действительно лучше.

- Что здесь происходит? - недовольный голос Цунаде неприятно резанул слух. Наруто вздрогнул, поднял голову, окинул Пятую утомленным хмурым взглядом, хотел было послать ее ко всем чертям, но вместо этого приглушенно выдохнул:
- Как же я устал.
Он и вправду устал и очень хотел прямо сейчас оказаться дома, съесть, как минимум три порции рамена и завалиться спать или просто поваляться на диване, наблюдая за успокаивающими плавными движениями изящной, перепачканной тушью руки Сая, рисующего очередную картину, а потом вместе придумывать ей название. Кажется, вечность минула с тех пор, как им в последний раз удавалось провести целый день вдвоем, а ведь Наруто искренне радовался часам умиротворения и сладкой неги, проведенным наедине, когда весь мир с его треволнениями будто отгораживался от них, скрывался за призрачной стеной, выстроенной заботой, нежностью и молчаливой поддержкой Сая.
Наруто сам удивился, насколько остро ощущалось сейчас отсутствие друга, ведь еще совсем недавно он сам был рад тому, что его нет рядом. И Цунаде, словно прочитав его мысли, смягчилась и предложила:
- Может, позвать Сая?
Наруто тупо кивнул, глядя прямо перед собой. Он как-то совсем расклеился: душевных сил на то, чтобы продолжать с ней спор не осталось совсем, их не осталось даже на презрение к ее малодушию.
- Наруто, - уже оказавшись возле двери, Пятая обернулась. – Надеюсь на твое благоразумие.
- Хотите сказать: на мое молчание, Хокаге-сама? – ехидно отозвался он. – Надейтесь.
- Сопляк…
- Успокойся, Наруто-кун, - Цунаде умолкла, крайне удивленная неожиданной поддержкой со стороны Учихи. – Хокаге-сама ничем не заслужила такого отношения.
- Но…
- Это ее долг – заботиться о спокойствии своих людей, - строго остановил его возражения Итачи. – Когда-нибудь ты поймешь, и пусть это будет первым уроком на пути к твоей цели. Ты ведь все еще собираешься стать Хокаге?
- Откуда?..
- Я достаточно хорошо успел изучить тебя за последние годы, Наруто-кун, - в глазах Итачи появились смешливые искорки, которые удивительным образом преобразили его и без того безупречной красоты лицо. – А еще я имел крайне близкое знакомство с твоим внутренним миром, прервавшееся всего несколько часов назад.
Как только до Наруто дошло, что имел ввиду Учиха, ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не покраснеть, однако жар, приливший к лицу, однозначно дал понять, что усилия не увенчались успехом.
- Ладно, ладно, - пробурчал он, стараясь придать своему облику хотя бы немного невозмутимости. – Я буду молчать.
- Спасибо, Наруто-кун, - предельно вежливо ответил Итачи, так что было неясно – шутил он или нет.
Цунаде наблюдала это сцену с изумлением, недоверием и настороженностью: такого послушания от Узумаки на ее памяти удавалось добиться только Саю и то далеко не всегда, - например, в данной ситуации Наруто вряд ли прислушался бы к его словам, а они ведь были по-настоящему близки. Как же Учихе удалось с такой легкостью успокоить неугомонного мальчишку? Хокаге совсем не нравилось это понимание, так внезапно возникшее между Наруто и Итачи. Несмотря ни на что, Учиха оставался опасным преступником, мало того – членом Акацки, и было бы непростительной глупостью начать доверять ему только потому, что самое страшное свое преступление он совершил по приказу и ради любимой деревни. Что тоже казалось Хокаге крайне подозрительным, - ни один тринадцатилетний ребенок, будь он хоть трижды гениальным и преданным своей стране шиноби, не решился бы на такое, не имея достаточно серьезных нарушений психики, и неизвестно еще, как все это повлияло на совсем юного в те времена Итачи в дальнейшем.
Цунаде приоткрыла дверь и отдала распоряжение дежурившему снаружи АНБУ привести Сая. В любом случае, первым делом необходимо было как можно быстрей выдворить отсюда Наруто, а потом уже решать, что делать с Учихой.

Последние несколько часов Сай провел под замком в камере, куда его отправила Хокаге после того, как Наруто лишился чувств. Он, естественно, подчинился приказу беспрекословно, понимая, для чего Пятой понадобилось их разделять, но легче от этого не становилось. Сай не хотел, чтобы Наруто встречался с Учихой снова, его пугала нелогичная тяга Узумаки к этому человеку. И не только. Сая не покидало какое-то беспокойное чувство, будто Итачи угрожал самому существованию их с Наруто хрупкой связи и с таким трудом установленному доверию. А еще была ревность. У него было достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, что он по-настоящему ревновал, видя, с какой бессознательной нежностью Наруто смотрел на Учиху, с каким трепетом касался его лица, словно… словно видел перед собой кого-то другого. Саске, например? Сходство между братьями было тому виной или что-то иное, но на Сая он никогда не смотрел так… завороженно, не прослеживал взглядом каждую черточку лица, будто запоминая, не дрожал от желания прикоснуться. Это пугало и причиняло боль, он не мог отдать Наруто кому-то другому. Еще нет.

Когда за ним пришли, чтобы отвести к Хокаге, Сай ни секунды не сомневался в том, что Наруто уже там, вместе с Учихой. И оказался прав, вот только даже представить не мог, что застанет их мирно о чем-то беседующими на узкой больничной койке, настолько узкой, что лежащий на спине Итачи вынужден был тесно прижаться боком к сидящему рядом Узумаки.
- Сай!
Теплые радостные искорки, вспыхнувшие в синих глазах, на миг позволили забыться в ощущении непередаваемой нежности и… облегчения. Но только на миг. Потом ему едва удалось сохранить невозмутимое приветливое выражение на лице, когда искорки погасли, и тоскливый, чуть смущенный взгляд Наруто вновь обратился на Учиху.
- Ты… ты не против… если я еще приду?
- Не думаю, что это хорошая идея, - Наруто опустил голову, пытаясь прикрыть челкой разочарованные, погрустневшие глаза.
- Действительно, - он слез с кровати и, прищурившись, улыбнулся широкой, беспечной улыбкой. Слишком широкой и слишком беспечной. – Бабуля и так, наверняка, надает по шее своим горе-охранникам, так что у меня вряд ли получится снова сюда проскользнуть…
- Узумаки! Не смей называть меня бабулей! – Наруто улыбнулся еще шире и показал Хокаге язык. – Звереныш невоспитанный. - Проворчала Пятая, тщетно пытаясь скрыть улыбку. – Иди уже отсюда.
Сай вышел первым и ждал снаружи, а Наруто не смог не обернуться, кидая последний прощальный взгляд на Итачи.
- Поправляйся, ладно?
Итачи кивнул и отвел взгляд, будто разом растеряв к джинчуурики весь интерес. Наруто вздрогнул, словно от пощечины, грустно сам себе улыбнулся и покинул палату, тихо прикрыв за собой дверь.

Весь обратный путь они шли молча в сопровождении выделенного Хокаге АНБУ. Саю невыносимо было видеть печальные, словно у побитой собаки, повлажневшие от обиды глаза друга, но и утешить его он ничем не мог. Как ни противно было это признавать, но внутренне он радовался страданиям Наруто, точнее, причине, их вызвавшей. Учиха явно дал понять, что ему плевать на Узумаки, к тому же, в скором времени его наверняка ждала казнь, так что у Сая не оставалось больше причин для беспокойства. А Наруто… Ну, у него ведь в любом случае не было другого выбора, кроме как смириться, главное – просто помочь ему забыть обо всем как можно скорей. И все вернется на круги своя. «Не забывай: есть еще Саске», - шепнул вдруг внутренний голос. Сай вздрогнул и чуть не замер на месте, вмиг теряя весь свой оптимистичный настрой. Но пришлось взять себя в руки под вопросительным взглядом Наруто и выдавить привычную ничего не значащую улыбку.
- В Ичираку или сразу домой? – ответом ему были хмуро сведенные светлые брови и подозрительный взгляд, фальшивые улыбочки Сая Наруто распознавал безошибочно и очень их не любил.
- В Ичираку можно, - видимо, на этот раз он все-таки был слишком погружен в собственные невеселые мысли и переживания, потому как, ответив, вновь уставился себе под ноги и пошел дальше.
Сая такое равнодушие, конечно, задело, но с другой стороны, не пришлось оправдываться и выдумывать причин своему поведению.

Со своим провожатым они распрощались только на улице, Хокаге приказала подчиненному убедиться, что оба покинули здание. Но Наруто, казалось, не обратил на это никакого внимания, он словно до сих пор пребывал в темном подземелье, раз за разом вызывая в памяти холодное прощание Учихи. В конце концов Сай не выдержал. Проходя мимо какого-то затененного переулка, он втащил туда не сопротивляющегося от удивления Узумаки и прижал его к стене ближайшего дома. Наруто открыл было рот, чтобы возмутиться, как его тут же заткнули не особенно нежным поцелуем. В широко распахнутых синих глазах отразилось непонимание, и Сай изо всех сил, всей своей любовью, обидой, желанием постарался донести свои чувства, показать, что сейчас – в эту самую минуту и всегда именно он рядом, а не далекий непонятный Учиха, что он ни за что не оттолкнет, не откажется. Но Наруто по-прежнему не видел или не хотел видеть ничего, кроме непроницаемых холодных черных глаз Итачи, не замечал отчаяния в других таких же черных и не менее красивых глазах, что с мольбой смотрели на него сейчас. И Сай, словно обезумел: он уже не целовал, он кусал разомкнутые подрагивающие губы, слизывал выступившие капельки крови и все крепче сжимал пальцами расслабленные, опущенные запястья друга.
- Вернись, - задыхающимся шепотом попросил он, оторвавшись и уткнувшись лбом в шею Наруто. - Пожалуйста.
- Отпусти меня.
Сай послушно отступил на шаг назад. Он мог бы увернуться, но не стал, позволив Наруто со всей дури вмазать ему кулаком под дых. Согнувшись пополам от боли, кашляя и хватая ртом воздух, он ждал нового удара, но… его почему-то так и не последовало.
- Придурок, - Сай поднял недоуменный взгляд на друга и увидел, что тот аккуратно ощупывает собственные губы. – Больно же. - Наруто оторвал руку ото рта, заметив его удивление. – Чего? Как я теперь буду есть горячий рамен?
Сай не сразу понял: шутка это или нет, - неужели Узумаки в такой момент и вправду волновал только рамен?! А потом, когда Наруто неловко, чуть виновато улыбнулся и несмело протянул руку в примирительном жесте, как-то сразу все стало просто и ясно. Это был его своеобразный способ извиниться, не теряя при этом гордости. И пусть дышать было все еще трудно, и горло жгло огнем от слишком больших и частых глотков холодного воздуха, Сай был по-настоящему счастлив. Его Наруто вернулся.

- Не думала, что когда-нибудь скажу это, но... спасибо, - Цунаде переступила порог и прежде, чем запереть дверь, добавила, не глядя во внимательно следящие за ней глаза Итачи: - Для него так будет лучше.
- Может быть, - раздался тихий ответ, но не был услышан, он вновь оказался один в пустой, безжизненной комнате. - До новой встречи, Наруто-кун...