Настроение сейчас - спорное

Я обязательно уеду. Нет, правда. Пускай не в эти выходные, но обязательно в следующие. Непременно уеду. Я соберу друзей, мы набьем всем походным рюкзаки, и поедем к берегу прекраснейшего озера Зюраткуль, в прозрачной водной глади которого отражаются вершины горных хребтов, со всех сторон окружающих озеро. Эти хребты покрыты темнохвойными лесами, и создается впечатление, что ты попал в какой-то средневековый таинственный и глухой лес, полный мистических существ, где веками идет своя сказочная жизнь, неизвестная, манящая и завораживающая, и такая далёкая от всего современного. Я обязательно уеду, и будет костер, и гитара, и песни, и задушевные разговоры обо всем и ни о чем, и дружба, и любовь. И в воздухе будет парить что-то неосязаемое, но такое родное душе каждого человека – то, что объединяет людей, и делает лучше, чем мы есть на самом деле. А потом будет поход вокруг озера или восхождение на вершину одного из тех хребтов, и только природа вокруг, единение с природой, и чувство, что ты еще не утратил связи с планетой, на которой живешь. Я обязательно уеду. Я преодолею силу притяжения и покину землю, и войду во взаимосвязь со вселенной под какую-нибудь нереальную этно-музыку на Пустых Холмах. Музыку, которая заставляет тебя забыть о том, что ты есть. Музыку, благодаря которой ты начинаешь чувствовать себя частью мира, гораздо большего, чем тот клочок земли, на котором ты существовал до того, как услышал то, что в одно мгновение перевернуло всю твою жизнь. Музыку, что не ограничена ни временем, ни пространством. Музыку, которая вводит тебя в транс, и ты счастлив этим. И вокруг будут совершенно волшебные люди, самые светлые и оригинальные люди, которые только живут в этой стране. Для них не существует форматов и правил, и нет ничего дороже любви и свободы. Эти люди искрятся и сверкают, в них столько врожденной любви к жизни, к этому миру, и у каждого эта любовь выражается как-то по-своему: будь-то сумасшедшие ирландские мотивы, под которые невозможно удержаться на месте, или душераздирающие блюзовые мотивы, которые убирают из тебя все посторонние мысли и проблемы, и мир вокруг уже кажется каким-то позитивным и возвышенным, или африканские барабаны, с помощью которых оказывается можно творить совершенно удивительные вещи, или вечные аккорды регги, которые одинаковы у всех и везде, но при наличии таланта и любви в душе исполнителя, они переносят тебя на солнечные пляжи Ямайки, изменяют твоё сознание без косяков и травы, и на твоем лице возникает улыбка, говорящая о том, что ты уже умеешь не беспокоиться о мелочах, хотя еще пять минут назад ты был совсем другим, или просто одинокие звуки гитары и голос, простой голос, простая мелодия, простые слова, но боже мой, сколько всего такого знакомого, пережитого, прочувствованного говорит тебе этот простой голос простого человека с гитарой, руки которого усыпаны феньками и хипповскими побрякушками; этот голос рассказывает тебе о красоте жизни, свободе в душе бродяги музыканта, о том, как легко и сложно иметь независимое мнение, о жизни без погони за сиюминутным и без особых планов и целей, о путешествиях и дороге. Ты заворожено слушаешь эти песни-судьбы и создается впечатление, что ты тоже там побывал, и то тоже видел это, и ты тоже немножко пережил это. А потом ты отходишь к другой сцене, или к другому костру, а там другой человек, и другая история, и другая судьба, но что-то общее, объединяющее всех людей вместе, есть во всех этих историях. Я обязательно уеду. Я выйду на трассу, протяну руку, и как когда-то я пересек половину американского континента, я доберусь до склонов величественных Саян, где на многие километры раскинулся прекрасный Байкал – самое красивое место на земле, таковым он остался в моей памяти из окна поезда. И я дал себе обещание, что я непременно вернусь к этому месту, и, как мало дите, хорошенько разбежавшись, окунусь в это чистейшее чудо природы. И я снова непременно увижу, как солнце заходит за заснеженные даже летом горные вершины под бесконечную колыбель озера. Я проеду по городам и поселкам нашей нескончаемой страны, таким непохожим и таким одинаковым. Я увижу Россию изнутри такой, какой, может быть, я ее еще никогда не видел. И хорошие и добрые люди будут подвозить меня, кто из жалости, кто из интереса, а кто просто со скуки, ведь нужен же какой-то собеседник в пути, чтоб не дал заснуть за рулем. И мы будем обмениваться этими глупыми дорожными байками, а может быть начнем изливать друг другу душу, потому что это так легко делать, когда перед тобой случайный попутчик, который встретился тебе здесь случайно на трассе, и побольше в жизни вы скорее всего никогда не увидитесь. А потому здесь нет ни будущего, ни прошлого, а есть лишь настоящее, в котором априори не может существовать никаких табу и запретных тем. А может быть, утомленный дорогой и уже обсудившие все на свете – от устройства двигателя Камаза до причин инфлции в России или того, кто же победит на выборах в США, мы просто будем молчать, и слушать автомобиль и дорогу, и в этом молчании не будет той лживости, которая возникает когда непременно хочется разорвать тишину, а будет самый искренний и простой разговор – разговор молча. И будет совершенно неопределенная дорожная еда, и необходимость ночевать где попало, и желание поскорее добраться куда угодно лишь бы там был душ, и много чего еще будет, что знакомо каждому, кто хоть раз в жизни путешествовал автостопом. Я гораздо лучше чувствую себя в дороге. Я люблю ехать и не люблю приезжать. Я обязательно уеду. Я брошу все, перспективы, возможности, постепенно устраивающуюся жизнь, и поеду работать волонтерам куда-нибудь в Южную Америку, помогать зеленым спасать тропические леса амазонки, которые колоссальными темпами уничтожаются для того, чтобы на их месте выращивать огромные урожаи кукурузы. И эта кукуруза потом идет не на помощь голодающим, число которых на нашей планете достигает 500 миллионов, а на воплощение утопической программы одного сумасшедшего, который решил покончить с нефтяной энергозависимостью своей страны, и заменить нефть этанолом; или я уеду в Африку на помощь вымирающему кочевому племени масаев, которое живет на планете земля уже 5 тысяч лет, и лишь в 21 веке они оказались под угрозой вымирания из-за изменений климата, спровоцированных современным человеком и вызвавших острую нехватку питьевой воды в этом регионе; или сяду на корабль, идущий к берегам Антарктиды, и вместе с группой каких-нибудь ученых энтузиастов мы будем с условиях, несопоставимых с нормальной жизнью, среди белых медведей и пингвинов искать ответы на загадки этого единственного неизведанного материка покрытого тайной и льдами; и я буду жить другой жизнью, и буду работать бесплатно, и откажу себе во многом, без чего не моя жизнь не мыслима сейчас, и я не буду знать, ради чего и ради кого я это делаю, я просто буду жить. Я обязательно уеду. Я буду брать уроки медитации у буддийских монахом в Тибете или разводить домашних животных на ферме в Новой Зеландии, где живут храбрые воины Арагорн и Леголас, а еще много маленьких эльфов и хоббитов, и красавица Эовин, которую невозможно не любить, я преодолею аравийскую пустыню с караваном арабов по шелковому пути, как это делали торговцы и странники в древние времена и как это описано в Алхимике у Коэльо, или отправлюсь в археологическую экспедицию вдоль великой северной реки Лены, я буду добывать алмазы в южной Африке или ловить идущего на нерест лосося в холодных водах Берингова моря у берегов Аляски, или пересеку пешком, без снаряжения и еды эту прекрасную Аляску, как это делал один из героев Джека Лондона, или буду обучаться восточной философии и единоборствам в деревянном доме посреди горного озера, затерянного в корейских лесах, где несравненный Ким Ки Дук снимал свое кино, которое без слов рассказывает тебе о том, что такое жизнь, и как стоит ее прожить. Я уйду в леса, и буду жить в гармонии с природой и окружающим миром, как это делают люди Радуги, в внутреннем мире которых еще живы и Джимми Хэндрикс, и Джон Леннон и Боб Дилан с их хипповскими идеями всеобщего мира, добра и любви. Ведь эти такие простые идеи близки каждому человеку, но так сложно найти их воплощение в окружающей действительности. Я обязательно уеду.
Я подхожу к окну. Дождь, уже темно, привычный картина двора, дерево, которое своими ветвями заглядывает ко мне в окно, сколько я себя помню. Я Закрываю глаза. У меня дома есть изобретенный мною же ингалятор - устройство, без которого я не могу прожить и дня. Я представляю себе Зюраткуль, горы Саяны или величественный Алтай, тропические леса Бразилии или холодные льды Антарктиды, аравийские пустыни или буддийские храмы Гималаев, и комната исчезает, и играет такая прекрасная музыка, какую еще никто и никогда не слышал, потому что она может жить лишь внутри человека, и я уже далеко от Челябинска, и я дышу, дышу, дышу…. Я обязательно уеду. И без этой ежедневной терапии меня давно бы уже не стало. И только этот воздух дает мне силы. А старая и спертая атмосфера, где я должен ходить на работу, писать диплом, заниматься спортом, соответствовать определенному реноме, а в перспективе строить успешную карьеру и счастливую семью, и делать еще много того, к чему моя душа совершенно не расположена – эта атмосфера давит и отравляет меня. Когда я думаю о далеких и неизведанных мною странах, в моих глазах загорается огонек, который, возможно, и есть единственное хорошее, что есть во мне, но когда я думаю о дипломе и обязанностях, мне хочется свернуть калачиком, как в детстве, и занимать как можно меньше места в пространстве, исчезнуть. Я обязательно уеду. Я дышу.