Земля и люди.
Илюша пришёл из школы и, взяв на кухне со стола гамбургер и кружку молока, пошёл в свою комнату, сел за письменный стол.
« Надеюсь, мама не узнает, что я запиваю молоком гамбургер, но так не охота греть чай. Быстренько поем и сделаю уроки», подумал Илюша, отставив свой нехитрый обед на стол, на котором стоял глобус. Этот глобус подарил ему его папа, а его папе – его папа, так что Илюше он достался от прадеда. Илюша очень любил ткнуть пальцем в глобус и мечтать, что он находится в той или иной стране или в открытом океане.
Только он хотел откусить кусок от гамбургера и запить его молоком, как в дверь позвонили, и он побежал открывать.
- Пойдём скорее! Петьке батяня велик купил. Ни у кого такого нет! – запыхавшись от быстрого бега по лестнице и от восторга, сообщил эту новость его друг.
Илюша успел только полуодеть сандалии, и они уже неслись во двор смотреть Петькин подарок.
В квартире опять воцарилась тишина. Но эта тишина для нас. На самом деле, если прислушаться: всё, что в доме есть – всё разговаривает, все общаются между собой. Вот и мы прислушаемся к разговору между оставшимся на столе гамбургеру, молоку и глобусу.
- Ну, о чём вы говорите! Что вы глобус – Земля в миниатюре? Ну, если вы похожи на Землю, то люди похожи на меня. Всё, что есть у меня, то есть у людей. У меня сливки и у людей есть сливки общества. Нет сливок, нет и молока – одна вода! С надменным видом, говорило молоко в кружке.
- Голубушка, как вы скудно мыслите! – возразил ей, важно большой гамбургер – в вас действительно ничего нет. Одни сливки и вода. Покажите мне хоть одну нацию, в которой есть только то, что в вас!
- Да сколько угодно…
Но гамбургер не дал ей договорить, перебив.
- Люди называют своё общество по моему подобию. У меня есть всё. Вот смотрите – и он выпятил свои пухлые бока, чтобы Глобус и Молоко восхитились им, - я сейчас вам всё о себе и о них расскажу. Я состою из булочки, которую разрезали пополам, и прослойки. Вот это нижний слой булочки – это моя основа. У людей этот слой тоже есть, так сказать – рабочий класс, и он такой же большой, как у меня. Ведь у него самая трудная задача – держать прослойку и верхушку булочки. А прослойка состоит из листика салата. У людей – это дети; из зелёного пластика, огурчика, - у людей это молодёжь; из сочного мяса. Как бы вам этот слой понятнее объяснить? Гамбургер задумался.
- Вкус мяса играет огромную роль во всём, мне этот вкус – цвет нации. Вот, что это за слой – выдохнул гамбургер – без горчицы тоже не обойтись. Да и людям без людей, которые приносят огорчение и горечь, было бы скучно. Они, правда, всегда таких стараются изолировать от себя. Клетки для них придумали – тюрьмы, то есть. А у меня горчичку тонюсенький сырок прикрывает. Но ему бы лучше быть в масле, не во мне. Вкуса он никакого не придаёт почти, так себе. Вообще, не понимаю, зачем его кладут в меня? Наверное, чтобы верхушка крепче к прослойке прилегала, а так мне с ним одна морока. Меня в печку подогреть, а он весь растекается, сбегает всё куда-то. Кажется, у людей тоже есть такой слой.
Ну и голова моя – верхушка. Без верхушки никому не обойтись. Сами понимаете. Вот и всё.
- А почему ты ничего не говоришь про кетчуп, которым залита вся верхушка? – спросило его молоко.
- А зачем о нём говорить? Не только верхушка в кетчупе, по бокам то же его немного есть. Не хочу я вам о нём говорить. Не хочу и не буду.
- Конечно, кто и когда хотел говорить о крови? – тихо сказало молоко.
Не слыша, что говорит молоко, гамбургер продолжал:
- Лучше ты, Глобус, скажи, что я важнее вас всех и общество людей это по моему подобию.
Глобус молчал, он думал.
В этот момент Илюша вернулся с улицы. Он с большим аппетитом съел гамбургер и выпил молоко, крутанул глобус и побежал дальше гулять на улицу.
А глобус всё крутился и думал: «Сколько я повидал уже вас на свете и бутербродов и молока и разных всяких вещей. Но почему-то все вы исчезаете, старитесь, разбиваетесь или, как сейчас, пришёл мальчик и слопал в один момент. Вы и опомниться не успели. А по чьему подобию этот мальчик? А я всё стою на столе и верчусь вокруг своей оси. И сколько ещё буду вертеться, одному Илюше известно. Не сломает он меня и сколько я ещё тогда смогу увидеть!