Название: Всё дело в цене
Автор: Neon lights
Бета: Liland
Дисклеймер: очень жаль, герои не мои, и прав я на них не имею
Фендом: Наруто
Пейринг: Итачи\Саске, Сасори\Дейдара, Мадара\Итачи. Намёк на Кисаме\Итачи.
Рейтинг: здесь низкий. В конце фика решила замахнуться на NC
Жанр: Romance
Статус: не закончен пока что)
Размещение: да где угодно, но с указанием меня, как автора (желательно предупредить), но не думаю, что кому-то понадобиться это куда-то тащить)
Сюжет: Деньги могут дать многое: славу, уважение, комфорт. Вот только привязанность и любовь они вряд ли смогут принести, к тому же, если эти деньги заработаны не совсем честным путём...
Предупреждение: боюсь, что присутствует ООС, хотя, возможно, это лишь моё мнение. AU, инцест, педофилия.
От автора: блин, я это сделала!!!)))


Глава 5.

Хидан раздражённо прикусил нижнюю губу и поспешным шагом пересёк гостиную, не задерживая взгляда на улыбающемся Кисаме. Акулоподобный, заметивший подобное пренебрежение, лишь улыбнулся ещё шире и тихо рассмеялся, откинувшись в мягком кресле кофейного цвета. Выражение лица пепельноволосого его явно позабавило:
- Что, снова тебе указали на твоё место? – голос Кисаме был немного хрипловатым, с вечной ноткой насмешки, которая чаще всего воспринималась, скорее как ободрение, чем как издёвка. Тот, кого боялись даже самые влиятельные бизнесмены, человек, без зазрения совести торговавший чужой свободой, мужчина, не желавший вечно подниматься по вершине власти и решивший довольствоваться тем, что уже имеется, на деле, как понял Хидан, оказался довольно приятным человеком. Мир был бы слишком скушен, сотвори Создатель вместо людей шаблоны, которые можно было бы раскрасить лишь в один цвет. Даже у самой яркой и любимой вещи есть тень, без которой она просто неспособна существовать. Такая тень была у всех них: и у Кисаме, и у Зецу, даже у него самого. Судьба, часто надсмехаясь над человеком, дарует ему противоположные качества, чтобы каждый увидел в нём что-то одно, то, что было бы удобнее видеть. Слишком странно понимать, что киллер, не так давно убивший очередную жертву, тем же вечером накормил бездомного котенка.
- Заткнись, тебя не спросили, - пепельноволосый тихо фыркнул и, подойдя к одному из кресел, раздражённо схватил свою куртку, которая тут же была наброшена на плечи, но так и не застёгнута.
- Ну почему же, коллега, раз уж мы в одной упряжке, то и проблемы у нас, можно сказать, общие, - Кисаме задумчиво пожевал нижнюю губу, а затем спросил уже серьёзным тоном: - Что случилось-то?
- За блондина нам не заплатят, - неохотно отозвался Хидан, скривился и резко застегнул куртку до самого верха, едва не сломав не подготовленный к подобной агрессии замок. – Видите ли, нам нужна была не эта смазливая мордашка, а тот мужик, которому он кем-то там приходится. Мы с Зецу весь вечер скакали по этому идиотскому городу за даром.
- Забавно, - акулоподобный ухмыльнулся, заметив яростный взгляд собеседника, и пожал плечами. – А чего ты хотел? Думал, тебе так-то просто позволят выйти отсюда, быстренько рассчитавшись с долгами? Между прочим, три месяца, в течение которых ты был в деле, не такой уж и большой срок: Зецу твой, если хочешь знать, уже второй год не может выплыть из этого дерьма. Привыкай.
- Да не на того напали, ублюдки, - парень резко вскинул голову и мрачно сверкнул глазами. – Я в этой дыре не собираюсь отсиживаться даже больше года!
- Тупица, у тебя и выбора-то нет, так что будешь здесь торчать столько, сколько тебе скажут.
- Разбежался, - рассеянно похлопав себя по карманам и убедившись, что ключи от снимаемой им квартирки были на месте, Хидан недовольно хмыкнул и, на прощание кивнув Кисаме, вышел из комнаты. Акулоподобный лишь тихо фыркнул вслед пепельноволосому: по его мнению, мальчишка зря пытался спорить с судьбой. Трясина, на которую сначала наступаешь лишь одной ногой, не заметив изначально природной ловушки, имеет свойство рано или поздно поглощать тебя полностью. Когда твоя голова вот-вот готова скрыться в болоте, не стоит слишком уж отчаянно дёргаться: всего лишь пара лишних движений, и процесс лишь ускорится.
Хидан, тем временем оказавшись на улице, недовольно передернул плечами: несмотря на то, что на улице было не так уж и холодно, парень всё равно ощутил, как по телу несколько раз ровной трусцой пробежали мурашки.
Впрочем, особого значения этому Хидан не придал: он уже давно привык к тому, что, выходя из здания, в котором держали юношей и девиц, идущих в расход, свежий воздух оказывал на него какое-то подавляющее, едва ли не зловещее влияние. Странно было, отдав очередного парнишку на усмотрение Кисаме и его непосредственного начальника Итачи Учиху, идти по светлым улицам, а затем, несомненно, словно совершая ежедневный ритуал, подходить к светлому, едва ли не стерильному зданию больницы, чтобы в очередной раз убедиться в том, что…
Парень крепко стиснул зубы, не позволяя мыслям развиваться подобным образом, и решительно вошёл в здание больницы. Как и всегда, с безразличным видом пройдя мимо охранника, который уже даже и не спрашивал, что нужно молодому элегантно одетому человеку в здании, где лечат исключительно тех бедолаг, которые не могут заплатить за своё лечение полную сумму или вообще не имеют ни гроша, Хидан оказался в белом длинном коридоре. Аккуратные двери тянулись вдоль стен на протяжении всего коридора, а затем, так и не закончившись, заворачивали налево. Больница представляла собой здание, где палаты больных располагались по кругу, но сам пепельноволосый более-менее ориентировался только в этом крыле, где располагалась нужная ему палата, а также небольшая операционная, в которой, как когда-то рассказывала ему одна симпатичная медсестра, практически никого спасти не удавалось. Плохо оснащённая комната для операций выглядела довольно достойно, но всё же пациенты чаще всего умирали, глядя ошалевшими от боли глазами на белоснежный потолок или же на аккуратный подоконник и небольшое окно, за которым кто-то, словно назло, продолжал спокойно жить. Опять же со слов медсестры, денег, данных правительству на поддержание больницы, только и хватило на то, чтобы придать зданию более-менее жилой вид, о новом же оборудовании уже не могло и речи идти. Даже Хидан, располагая кое-какими денежными средствами, как один из приближённых Учихи Итачи, не был способен, даже если бы имел такое желание, поддержать больницу на плаву. Впрочем, заботиться о всех пациентах парень и не был намерен: хватало и того, что он и так отдаёт большую часть своего заработка на лечение той, кого сам едва ли знает.
- Простите, но в палате никого нет, - молодая девушка, одетая в медицинский халат и грустно покачавшая головой, когда Хидан поравнялся со знакомой дверью, слабо улыбнулась. Красивые синие глаза при этом остались грустными, что говорило о том, что улыбка пробилась на волю сквозь силу. – Девочку оперируют.
- Что? – парень, уже было потянувший дверную ручку на себя, непонимающе перевёл взгляд на медсестру. – Но она же поправлялась, мне говорили, что…
- После предыдущей операции возникли осложнения, и врач решил, что лучше будет сделать вторую. Боюсь, что вам придётся подождать, если вы хотите с ней увидеться.
- Чёрт, - парень мрачно стиснул зубы и недовольно посмотрел на девушку. – Какого чёрта мне никто об этом не сказал?!
- Простите, но вы ей не родственник, и мы просто не имели права… - заметив, с какой злостью парень блеснул фиалковыми глазами, девушка смущённо отвела взгляд и тихо продолжила: - Наш доктор уверен, что сможет сделать всё для того, чтобы девочка выжила. Думаю, операция скоро закончится. Вы можете подождать и лично убедиться, что всё в порядке, если хотите.
- Конечно же я останусь! – пепельноволосый раздражённо прикусил нижнюю губу и уже разомкнул губы, чтобы сказать что-то ещё, когда раздавшаяся из кармана куртки мелодия мобильного заставила его, пробормотав что-то вроде «Погодите-ка», поднести сотовый к уху. – Слушаю?
- Хидан, я, конечно же, по просьбе этого твоего Учихи закрываю глаза на то, что ты приводишь к себе дружков практически каждый день, мне даже плевать, что ты захламляешь мою квартиру всякой дрянью для этих твоих ритуалов, но…
- Слушай, либо говори, что там случилось, либо заткнись и брось трубку. Я не намерен слушать твоё нытьё, понял? – лениво посмотрев на испуганное личико медсестры, парень слабо улыбнулся и, отвернувшись к одной из белоснежных стен, продолжил слушать тихое недовольно бормотание человека, у которого он снимал квартиру. – Ну, так что там?
- Тут к тебе один тип явился, говорит, что хочет с тобой переговорить, - в трубке послышался сдавленный кашель, а затем голос вновь начал вещать. - И знаешь, у этого парня тяжёлая рука, а у меня плохо срослись сломанные рёбра. Одним словом, тащи сюда свою тощую задницу и разбирайся с этим уродом сам, понял?
- Он не коп?
- Понятия не имею, но, думаю, даже если он и не легавый, тебе всё равно придётся несладко. И не вздумай слинять, понял? Я тебя из-под земли достану, мелкий засранец! Будешь знать, как втравливать меня в свои чёртовы делишки!
- Никто и не собирается линять, идиот, - парень раздражённо фыркнул, и с досадой подумал о том, что, видимо, конца операции ему просто не позволят спокойно дождаться. – Буду минут через двадцать.
- В твоих же интересах, крысёныш, - несколько мгновений послушав короткие, словно ехидные, гудки, парень холодно сунул телефон обратно в карман и, развернувшись к девушке, которая по-прежнему стояла у него за спиной, отчётливо проговорил:
- Я вернусь ближе к вечеру, и если с девочкой будет что-нибудь не так, обещаю, больше никто и не вспомнит, что здесь когда-то была больница. Ясно? – дождавшись, когда медсестра испуганно кивнёт, Хидан уверенным шагом направился к выходу.
- Ну, как он? – не слишком молодая женщина, заметив, что пепельноволосый посетитель уже вышел из здания, торопливо подошла к застывшей на месте девушке и осторожно положила ладонь на её плечо. – Сильно расстроился?
- Страшный человек, - девушка судорожно сглотнула, словно не услышав вопроса, и тихо, будто самой себе, прошептала: - От него кровью пахнет.
- Может быть и так, но именно на его деньги мы кое-как начали вставать на ноги, - женщина пожала плечами. – Просто странный он: девчонка ему не родная, когда впервые с ней к нам пришёл, вообще сказал, что видит её впервые, а уже около месяца с ней мается. Он же из компании Учихи, они все со своими причудами.

Кисаме привык делать всё, что хотел от него Учиха Итачи. Даже то, о чём длинноволосый брюнет никогда не просил напрямую, Кисаме выполнял безропотно. Возможно, виною всему были красота и умение привязывать к себе людей старшего Учихи, а может быть, просто Кисаме на момент их первого знакомства нужен был кто-то, кому можно было бы подчиняться, при этом не чувствуя на шее туго затянутый ошейник, лишающий свободы. Впрочем, как бы там ни было, Итачи считал, и в общем-то был прав, что на акулоподобного брюнета можно было положиться в ситуациях, которые были достаточно щекотливыми, чтобы придавать им излишнюю огласку, и слишком важными, чтобы просто их проигнорировать. Именно поэтому именно Кисаме первым из близких приближённых узнал, что у Учихи Итачи пропал младший брат. Точнее, сначала акулоподобный узнал, что таковой брат вообще имеется, а затем уж понял из слов своего босса, что мальчишка куда-то пропал и больше не появлялся со вчерашнего вечера.
Кисаме знал, что для Итачи он являлся всего лишь хорошим подчинённым, возможно даже приятелем, но всё равно с довольно большой натяжкой. Кисаме понимал, что этот темноволосый юноша, который был младше его едва ли не на десяток лет, оказавшийся по воле судьбы на лестнице иерархии на несколько ступенек выше, чем он сам, не был обязан посвящать его в детали своей личной и семейной жизни, но… Когда Учиха, напряжённо глядя в окно, сказал о том, что его младший брат так и не вернулся домой с какой-то вчерашней тусовки, на которой в придачу ещё и должен был присутствовать владыка-всея-подпольного-бизнеса-в-основном-специализирующегося-на-борделях Орочимару, акулоподобный едва сдержался от того, чтобы не выругаться сквозь зубы. Помешал ему выплеснуть всю досаду и обиду как факт, что Итачи терпеть не мог, когда перед ним сквернословят (единственный, кому это прощалось, был Хидан, да и то лишь потому, что Итачи виделся непосредственно с ним довольно редко, а сам пепельноволосый не собирался отказываться от своей привычки зубоскалить), так и то, что Учиха, как ни как, является его непосредственным начальником, которого он не имеет права ни в чём упрекать. Всё же, мужчина мрачно сдвинул брови, глядя на фигуру длинноволосого брюнета, маячившую у окна, и тихо спросил, стараясь максимально скрыть раздражённые нотки:
- И сколько же вашему младшему брату лет, Итачи-сан?
- Семнадцать, Кисаме, - Учиха хладнокровно взглянул на подчинённого но, заметив, что тот явно был недоволен своей неосведомлённостью на этот счёт, улыбнулся краешками губ. – Не сердись, не один ты не знал, что у меня есть брат.
- Так поэтому никому из нас не разрешалось даже близко подходить к вашему дому? Ваш брат не знает, чем вы… занимаетесь?
- Верно, Кисаме, - Итачи задумчиво прикусил нижнюю губу, и акулоподобный едва удержал в себе восхищённый возглас: по его мнению, только Итачи удавалось выглядеть настолько невинно, при этом оставаясь безусловным авторитетом для большинства обладателей подпольного бизнеса. Молодой мужчина, по сути, ещё сущий мальчишка, повзрослевший раньше времени, и в тоже время хладнокровный человек, который, в чём Кисаме был уверен, не любил никого кроме себя и… возможно, ещё и младшего брата, о котором до этой минуты он никому не говорил. Красота и грация, мягкий тембр голоса и бездонная темнота глаз цвета самой глубокой ночи. Красота, к которой Кисаме всё никак не мог приблизиться, совершенство, которым уже обладал кто-то другой.
«Мадара, чтоб его…» - акулоподобный раздражённо отвёл взгляд от Итачи и посмотрел в окно. Эта бестия, этот ублюдок всегда заполучал то, что хотел, каких бы усилий ему этого не стоило. Стоило только тонким губам задумчиво прошептать «хочу», и вот уже, мгновение спустя, Учиха Мадара имел то или того, кто ему приглянулся. Кисаме уважал тех людей, которые могли осуществлять свои мечты или желания, честно говоря, он и себя предпочитал приписывать к их числу, до тех пор, пока в его жизни не появился изящный бледный подросток с уставшими пристальными глазами и женским именем. Куница, несущая смерть, как оказалось, заинтересовала не только его одного.
- А разве… эмм… вам не смогли помочь найти его?
- Если ты говоришь о Мадаре, то нет, он не собирается этого делать. Думаю, даже ради своего собственного брата он не пошевелил бы и пальцем, - Итачи пожал плечами и вновь развернулся к Кисаме спиной, наблюдая за тем, как торопливые прохожие поспешно снуют по улицам города.
О том, что Итачи Учиха спит с Учихой Мадарой, знали далеко не многие. Можно было даже сказать, что осведомлённых в этом вопросе с лёгкостью можно было пересчитать по пальцам обеих рук. Знал об этом Орочимару, догадывался Акасуна но Сасори, а так же ещё несколько лиц, имеющих не менее внушительное влияние. Сам же Кисаме понимал, что Мадара, с первого же взгляда решивший сделать длинноволосого брюнета своим, рано или поздно добьется своего, а потому просто был уверен в том, что как бы Итачи не пытался этого избежать, старший Учиха всё равно затащит его к себе в пастель. Понимал, что это неизбежно, но уже заранее тихо ненавидел тёмноволосого ублюдка, посмевшего на одной из сходок местных бизнесменов, буквально пожирать молодого парнишку глазами. Учиха Итачи так и не удостоил тогда брюнета взглядом, а Кисаме с досадой понял, что Мадара окончательно решил: мальчишка с хорошей деловой хваткой и манящими губами рано или поздно будет принадлежать ему.
- Вам лучше бы не лезть в эти дебри, Итачи-сан, - впервые Кисаме заговорил с Учихой после того собрания. Красивые, обрамлённые девчачьими ресницами, тёмные глаза с недоумёнием посмотрели на него. Кисаме едва удержался от того, чтобы не скривиться. Довольно забавно, наверное, смотрелось со стороны, как высокий мускулистый телохранитель Учихи Мадары отбился от остальных сопровождающих брюнета и даёт советы хрупкому изящному пареньку, который около часа настойчиво игнорировал откровенно раздевающие взгляды. Смазливый, явно не способный постоять за себя. Кисаме ухмыльнулся, намериваясь нарочно припугнуть тёмноволосого паренька: этому Учихе Итачи определённо нечего было делать в этом болоте. Разве может это существо, словно воплощение мужской красоты, граничащей с женственностью, успешно научиться лавировать в потоке интриг, постоянно сопровождающих бизнес? Разве сможет этот мальчишка…
- Я не люблю принимать советы от незнакомцев, - тёмноволосый чуть приподнял уголки губ и ровным тоном продолжил: - Представьтесь.
- Хошигаке Кисаме, телохранитель Учихи Мадары, - акулоподобный скривился как от зубной боли, но голос его не дрогнул. Возможно, этот паренёк и научится чему-нибудь, раз уже не боится в открытую скалить зубки.
- Хорошо, - тёмные глаза задумчиво пробежались по всей фигуре Хошигаке, а затем вновь взглянули в глаза акулоподобного. – И почему же вы считаете, что мне здесь не место?
- Я… - мужчина нервно облизал губы, пытаясь сформулировать хотя бы малейшее оправдание своему совету, но, глядя в явно насмешливые тёмные глаза, это сделать было довольно-таки проблематично.
- А ваш работодатель не будет возражать, если узнает, что его телохранитель, увиливая от своих непосредственных обязанностей, даёт советы его потенциальному конкуренту? – Кисаме побледнел и плотно сжал губы. А мальчик-то явно имеет острый язычок. Эта мысль тут же заставила его напрячься ещё больше: Мадара предпочитал подчинять именно тех, кто мог хотя бы некоторое время сопротивляться его давлению.
- Я лишь хотел сказать, что все эти люди, которых вы видели на собрании, практически не имеют никакого отношения к закону, и…
- Я в курсе, чем каждый из них зарабатывает свой основной доход. И меня это нисколько не смущает, - Итачи слабо улыбнулся, но глаза его внезапно стали холодными и, как показалось Кисаме, даже приобрели какой-то зловещий алый оттенок. – Возможно, вы хотели сказать мне что-то ещё?
- Нет, больше ничего, - «Маленький засранец!»
- Ну, тогда, наверное, вам стоит вновь заняться своими непосредственными обязанностями. Удачного дня, - худенький юноша кивнул и, резко развернувшись, направился к лифтам. Кисаме же ещё несколько минут смотрел ему вслед, размышляя об Учихе Итачи со смесью раздражения и восхищения.
На следующей неделе Хошигаке Кисаме узнал, что Учиха Мадара, словно свою собственность, передал его Учихе Итачи. И, несмотря на первоначальное возмущение, все последующие дни рядом с длинноволосым юношей он ни за что на свете не променял бы ни на что другое…
- …А как ты считаешь, Кисаме? – мужчина вздрогнул и рассеянно моргнул, поднимая глаза на задумчивого Итачи. Длинноволосый Учиха, подперев рукой подбородок, видимо о чём-то напряжённо размышляя, смотрел в упор на своего подчинённого.
- Итачи-сан? – Кисаме виновато поморщился и даже несколько раз мотнул головой, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, о чём только что говорил его босс. Итачи лишь фыркнул и, устало вздохнув, вновь принялся что-то объяснять:
- Я говорю, что стоит наведаться к Орочимару лично. Боюсь, что у него на меня слишком большой зуб, и он вряд ли поймёт, что трогать Саске плохая идея, если я лично не проясню для него ситуацию.
- Как скажете, Итачи-сан, - Кисаме с трудом подавил усмешку. Как и говорил Итачи, Орочимару был слишком уж заинтересован в находке мальчишки раньше самого Учихи. Судя по тому, как брюнет заволновался, стоило только его младшему братишке исчезнуть, этот Саске значил для его босса достаточно, чтобы за него Итачи согласился бы на выполнение парочки давнишних желаний длинноволосого извращенца. При подобном раскладе явно стоило лично навестить эту ехидную гадюку. За одно не помешало бы отрезать ему парочку лишних деталей, но это уже по обстановке. Орочимару Кисаме не любил практически так же сильно, как и Мадару. В основном потому, что и у первого, и у второго, как выяснилось, была явная приязнь к расчётливым куницам.

Мужчина задумчиво оглядел комнату, в которую только-только успел зайти, а затем едва сдержался, чтобы не улыбнуться: судя по всему, характер хозяина квартирки нисколько не изменился. Всё такая же обстановка в помещении: мало мебели, никаких излишеств, удобства сведены до минимума. Вдоль стен покоится мягкий бежевый диван, по бокам от которого сиротливо, словно смущаясь довольно просторной обстановки, ютятся точно такие же по цвету кресла. Небольшой журнальный столик, на котором небрежно разбросана парочка каких-то новомодных журналов, ворох одежды, сваленный на единственном стуле, покоящемся у небольшой, но явно удобной кровати. Пара каких-то то ли открыток, то ли вырезанных откуда-то цветастых картинок, висящих на голых стенах (на одной нарисовано море, играющее бликами в лучах заходящего солнца, вторая же изображает какое-то древнее божество неопределённого пола, угрюмо смотрящее на зрителя), да небольшой шкаф, как уже догадывался мужчина, практически доверху заваленный одеждой и ещё, скорее всего, какими-нибудь странными предметами, которые имеют огромное значение для самого хозяина квартирки, и назначение которых другие абсолютно не понимают. Никакого телевизора, никакой техники.
Мужчина неторопливо уселся на диван и задумчиво посмотрел на противоположную стену, чуть прикрыв глаза. Несмотря на то, что тот, кого он сейчас дожидается, изменил место своего проживания, эта квартира казалась до ужаса знакомой. Мужчина не знал, сколько уже здесь прожил пепельноволосый, но атмосфера комнаты уже приобрела тот оттенок своенравия и сумасшествия, которое было у самого обладателя фиалковых глаз, так что, если бы даже тот тупица, которого пришлось заставлять звонить Хидану на сотовый, и не сказал бы ему, что фанатик живёт именно здесь, он бы и сам понял это.
Рука, невольно откинутая в сторону, внезапно нашарила что-то холодное и округлое. Машинально сжав предмет в ладони и только потом повернув голову в сторону, чтобы получше рассмотреть случайно найденную вещь, мужчина скривился. Смуглая рука сжимала небольшой прохладный отполированный до блеска амулет: идеальный круг, внутри которого расположился равнобедренный треугольник.
- Чёртов фанатик, - с явным смешком пробормотал мужчина, небрежно бросая амулет на журнальный столик и вновь прикрывая глаза. Как сказал тот тупица, что звонил Хидану, светловолосая бестия примчится сюда уже через двадцать минут, а пока стоит расслабиться и немного обдумать тактику предстоящего разговора. Насколько знал Хидана мужчина, нахальный ублюдок может просто не захотеть его слушать, так что стоит хотя бы примерно…
- Какого чёрта ты здесь делаешь? – голос пепельноволосого не дрогнул, хотя брюнет мог бы поспорить на что угодно, что застывший в дверях парень с фиалковыми глазами едва сдерживается оттого, чтобы не разораться, так и не выслушав никаких объяснений. – И встань с моего дивана, ублюдок. Хватит мне продавливать личное имущество.
«Ну, похоже, по-хорошему у нас, как и всегда, не особо получится,» - Какудзу раздражённо открыл зелёные глаза и ухмыльнулся, разглядывая перекошенное лицо пепельноволосого.
- Давно не виделись, Хидан.

- Слушай, нам сказали привести кого-нибудь с длинными волосами, - Зецу старательно наморщил лоб, пытаясь открыть дверь, но ключ, упорно не желавший вставляться в дверной замок, по-прежнему не был употреблён по назначению. – Как мы узнаем, кого можно привести, а кого нельзя?
«Идиот!» - внутреннее я досадливо фыркнуло и тут же решило напомнить своей половинке истину сложившейся ситуации. «Нам сказали привести симпатичного мальчишку с длинными волосами, что, так трудно было запомнить?»
- А цвет волос? – брюнет поморщился, недоумённо повертел ключ в руках, и вновь возобновил попытки открыть чёртову дверь. – Как мы узнаем, какой цвет волос – верный?
«Бака, просто открой эту идиотскую дверь и заткнись уже, наконец!»
- Сам заткнись! – наконец-то вставив ключ, мужчина раздражённо открыл дверь и тут же недоумённо замер на пороге. Из глубины комнаты на него настороженно, и явно не очень-то дружелюбно, уставилось несколько пар глаз. – Ну, так что там с цветом волос? – Зецу задумчиво прикусил нижнюю губу, мельком окидывая взглядом каждого из возможных вариантов, пока не понял, что выбор у него не был таким уж широким.
«Как насчёт вон того, который рядом с новенькими сидит? Симпатичный, длинноволосый… Должен понравиться».
- Ну, пусть будет он, - брюнет без возражений кивнул самому себе и жестом приказал выбранному парню подняться. – Эй, ты, на выход.
Ответом ему послужила гробовая тишина, да пара широко распахнутых от ужаса голубых глаз.