Самайн, однако, удался. Пусть это и кельтский новый год, но я теперь почти согласна и в наш традиционный обойтись без подарков. Потому что все обязанности деда мороза уже выполнил мой братик нежданно-негаданно подарив мне билет на In Extremo.
Это был, без преувеличения, лучший концерт в моей жизни!
Начала долго ждать не пришлось - уже в 8-20 над сценой неспешно зазвучал Requiem и из тумана выплыли волыночники. Через пару мгновений из-за кулис выскочил Миха, началась 7 Koche и зал взорвался. Первые минуты я находилась в полной прострации, все вокруг казалось потрясающим сном. С моим ростом сцена была видна не вся, да и не всегда. Вот мелькнули блондинистые вихры Айнхорна (господи, да неужели это он?.. мама, держите меня...), прямо напротив нас расположился Люттер в обнимку с пятиструнным басом, с другого края сцены обаяшка Пимонт, Флекс и Пфайффер перемещались хаотично с волынками наперевес, иногда устраивая догонялки, вдалеке слева маячил Ланге... Барабанщика Моргенштерна удалось разглядеть только в конце, когда бравая семерка вышла на поклон. Но главным персонажем вечера был, все же, Михаэль. Айнхорн смеялся, шутил и блистал знанием русского языка периодически вставляя в речь "спайсибо" и "на здоровйе". В начале он даже представился "Менйя зовут Миша", на что в зале раздался дружный хохот, а потом заявил что де у вас здесь очень красиво, но "kalt, sehr kalt". А вот когда от переизбытка чувств центральная часть зала начала скандировать "Ох...но!" Миха скорчил рожицу и проговорил "Нэ панимайу". Кто-то рядом с нами крикнул "Вундербар, Миша!". Миша - это, конечно, нечто. Просто сгусток позитивной энергии. Потрясающий человек. А этот его голос с хрипотцой... Ах-ах... О чем это я?..
На сцене и в зале царила атмосфера всеобщего веселья и было заметно, что удовольствие от происходящего получают не только зрители, но и музыканты. Два часа пролетело одним мигом. Погружение в средневековье было почти полным. Все эти костюмы, стилизованные под старину, волынки, флейты, арфы... И смешение живых и мертвых языков - немецкого, старофранцузского, исландского, испанского, латыни... После зажигательной Omnia Sol Temperat Миха в который раз произнес "Спайсибо" и сказал, что следующая песня будет последней. Зал недовольно загудел как потревоженный пчелиный улей. "Мейби, мейби..." кокетливо улыбнулся Миха и спев еще одну песню действительно исчез за кулисами. Брат пихнул меня в спину, пошли мол. "Стааять, еще не все!" прокричала я ему в ухо. Остались мы не зря - через пару минут на сцену снова вышли Флекс и Пфайффер и заиграли какой-то заунывный мотив. Потом мелодия стала менее заунывной и показалась мне смутно знакомой. Где-то здесь подвох, подумалось мне. Уж больно физиономия у Пфайффера была ехидно-довольная. Ба, да это же калинка-малинка! Малинка плавно перетекла в Катюшу, ту которая про яблони и груши. Катюша на волынке это, скажу я вам, что-то. Потом было еще четыре песни и я чуть не поймала барабанную палочку. Хотя, в таком деле "чуть" не считается. А вот потом было действительно все. Мы отыскали нашего Миху, который бОльшую часть концерта провел в слэме, чему был крайне рад, хотя и помят изрядно. Люди нехотя потянулись кто к бару, кто к гардеробу. Чудо закончилось и превратилось в кусочки фольги под ногами. И мы вышли на улицу, в холодную ноябрьскую ночь. Почему-то она показалась мне действительно новогодней...
