Перевод братьев LiRiRe
http://blogs.privet.ru/community/sopor_aeternus/47377098


Это продолжение интервью, опубликованного в апрельском номере Оркуса. Те же герои, те же декорации)) Перевод был сделан нами (братья LiRiRe) и нашей замечательной и любимой подругой Fatasur Raira. Интервью объемное, так что решили разделить его на три части, чтобы не повторять ошибок прошлого))) Что еще добавить? А... ну, возможно, то, что на этот раз мы не сильно литературничали, оформляя перевод, а, наоборот, постарались, чтобы наш текст как можно меньше отличался от оригинала.

Ну что ж... пока это последний из наших переводов...)

Жером: Это правда, что первоначально вместо «Les Fleurs du Mal» на самом деле планировался совсем другой альбом? Мне кажется, я где-то читал о книге.

Анна-Варни: Да, это правда. В сентябре 2005 года мы даже провели весьма дорогостоящую фотосессию для этого проекта. Однако все это время меня не покидало странное нехорошее чувство… да, я ощущала себя как-то виновато, потому что, по масштабам SOPOR, по сути была отвратительно неподготовлена. Проблема заключалась в том, что я даже не полностью подготовила музыку. На самом деле, я металась между двух огней: с одной стороны, потому что я все еще страдала от последствий неразрешенной энергии «La Chambre d’Echo»; с другой стороны, потому что я, не осознавая этого в тот момент, имела в голове одновременно два совершенно разных альбома, так что я не могла продвинуться вперед в своей работе. И как только я нашла решение полностью проигнорировать уже начатый альбом и вместо него сконцентрироваться на «Les Fleurs du Mal», у меня неожиданно появилось сильное чувство: «Вот видите! Теперь Вы, наконец-то, на правильном пути, потому что этот альбом будет просто ПРЕКРАСНЫМ!!!»

Хотя до этого у меня не было ни одной готовой вещи, я знала, что могу доверять этому голосу: в конце концов, это был не первый раз, когда мне сообщалось что-то таким образом. Ну что ж… так все и вышло.

Жером: Артворк лимитированного deluxe edition получился довольно «трешевым», если можно так выразиться. Я имею ввиду, что он производит впечатление не только очень «старого», но и выглядит прямо-таки почти «панково».

Анна-Варни: Хммм… да… как-то так. Это было дальнейшим, чрезвычайно необходимым экзорсизмом. Сразу после выхода лимитированного бокса «La Chambre d’Echo» со стороны лейбла возник вопрос: «Разве можно сделать следующий альбом лучше?» Когда мы затем взялись за книгу, я не могла перестать думать: «Это же просто смешно. Куда все это должно привести?» Я имею ввиду, что же оправдает целое издание? Мало того, что создавать новый альбом довольно утомительно, не хватало еще и ожидать, чтобы я вступила в состязание с самой собой. Неужели мне и так уже не достаточно плохо?

Однако с принятием решения просто отложить все это в сторону и работать в совершенно ином направлении одним ударом решилась и эта проблема. Так как все наши деньги были уже потрачены на фотосессию, мне не оставалось ничего иного, как в этот раз взять оформление на себя… - что удивительным образом оказалось чрезвычайно освобождающим. Так, я могла безнаказанно купаться в оттенках темно-розового, прежде всего, сбросив с себя колоссальный груз грязи, и в целом это было точно так же, как и в ранние дни SOPOR. И самым лучшим было то, что духов тоже забавлял такой неожиданный поворот событий, потому что быстро стало ясно, что, нравится мне это или нет, с той поры в общем-то ничего не изменилось.

(Анна-Варни внезапно оборачивается, как будто кто-то окликнул ее по имени. Она хмурит брови. На долю секунды кажется, что она, словно рассерженная тем, что ее перебили, своей злобной гримасой хочет заставить исчезнуть того мнимого нарушителя спокойствия. Но потом ее лицо снова светлеет, так же внезапно, как до этого омрачилось. Она смотрит вниз на свою чашку, осторожно приподнимает ее и делает один крохотный глоток).

Жером: Что касается обложки винила, мне понравилось…

(Анна-Варни внезапно ставит чашку обратно, хватает свою сумку, снимает зонт с края стола, отталкивает стул и встает, слегка покачиваясь).

Анна-Варни: Извините.

Жером (смущенно): Ну разумеется.

(Жером поднимается. Анна-Варни поворачивается и, крепко схватив свою сумку и зонт, с каменным лицом направляется прямиком к женскому туалету. Молодой официант, который, по-видимому, наблюдал за ней, опережает ее и открывает для нее дверь. Анна-Варни кивает ему и скрывается за дверью, которая закрывается автоматически. Едва замок защелкивается, со своего места за витриной с выпечкой выходит гигантская ирландская овчарка. Она подбегает к женскому туалету и ложится на пол прямо под дверью. Ее лохматое серое туловище полностью загораживает проход.

Молодой официант с явным недовольством замечает это. Но ни ласковые уговоры, ни настоятельные дергания за ошейник не могут заставить сильное животное подняться с только что выбранного места. Жером, снова сев, наблюдает за этой сценой со своего места. Он подзывает официанта и заказывает еще один кофе).

5 минут спустя

(Дверь туалета открывается. Анна-Варни появляется в дверном проеме, останавливается, смотрит вниз на серое чудище у ее ног… и улыбается. Пес поднимает голову, смотрит на Анну-Варни и тотчас начинает вилять хвостом, ударяя им об пол.

Анна-Варни наклоняет голову набок).

Анна-Варни (нежным голосом): Привет, мой милый. Пропусти меня, пожалуйста.

(Пес мгновенно поднимается, радостно виляя хвостом, и освобождает путь Анне-Варни. Она ласково гладит его по голове, роется левой рукой в кармане своего пальто и как по волшебству достает маленький кусочек собачьего корма в форме звезды. Огромный зверь, не дожидаясь приглашения, садится перед Анной-Варни, при этом его лохматый хвост подметает пол подобно метле. Анна-Варни осторожно кладет кусочек ему в пасть, снова треплет его по голове и возвращается к столу. Пес, жуя, наблюдает за ней, и потом, продолжая махать хвостом, убегает обратно за витрину.

Жером быстро приподнимается, когда Анна-Варни снова занимает свое место).

Жером: Что-то не так?

Анна-Варни: О, напротив. Спасибо.

(Анна-Варни ставит свою сумку обратно на пол и вешает зонт на край стола).

Анна-Варни: Мне кажется, вы только что хотели сказать что-то об обложке винила.

Жером: Кхм… да… это так. Честно говоря, она мне очень понравилась. Уже хотя бы потому, что она совсем другая, нежели ваши прежние оформления обложек. Собственно, она не похожа на все ваши остальные фотографии. Когда смотришь на нее, может показаться, что «Les Fleurs du Mal » - это поп-пластинка. Было ли это сделано намеренно?

Анна-Варни: Ну, идея была такова, что поверхностный наблюдатель действительно должен подумать, что это не более чем совершенно обычный и абсолютно посредственный «Beauty-Shot» («beauty-shot» - изображение лица или отдельной части лица крупным планом, помещенное на обложке журнала или в рекламном объявлении (например, в рекламе косметических средств) – примечание переводчика) какой-то модели. Только со второго взгляда бросается в глаза, что кое-что на этом изображении кажется совершенно неправильным. Платье меньше по крайней мере на два размера, при этом плечи слишком широки, макияж осыпается, румяна и тени для век нанесены слишком густо и смотрятся скорее как инфекция или кожное заболевание, нежели чем результат работы профессионального визажиста. Что, может быть, сначала было принято за прядь волос, при ближайшем рассмотрении оказывается огромной трещиной в черепе, и также лицо, которое можно было посчитать довольно симпатичным несколько секунд назад, неожиданно начинает казаться странно пустым, если не сказать глупым. Все вместе это создает образ на фотографии, имеющий сходство с живым человеком меньше, чем со старой бракованной секс-куклой… - пускай и очень дорогой.