ОТЕЦ ГЕРОНТИЙ
День близился к завершению. Утомившееся солнце, слегка приглушив свой дневной блеск, медленно уплывало за крыши домов и верхушки липовой аллеи. Величественные деревья с двух сторон обрамляли брусчатку почтенного возраста улочки, за узкими тротуарами которой, надмено выпячивали свои фасады дома, некогда, в далёкой памяти, принадлежавшие отцам города.Отцы старались доказать друг другу своё богатство и значимость, и городу досталась уютная улочка, с непохожими домами в которых дремали давно забытые тайны и события.
Отец Геронтий, в своём церковном одеянии, неторопливо шёл по улочке.Его мысли были грустные. Иногда отец замедлял и без того медленный шаг,чтобы расслышать свою память,которая возвращала его в те времена. когда он был юн,влюблён,мечтал и вовсе не помышлял о служении. Он приходил исповедать ту, что некогда занимала всю его сущность, весь его мир. И вот теперь она умирала и ей вспомнились те чудесные мгновения, которые дальнейшая судьба решила изменить. ну а память припрятать. И она позвала его.
Мысли Геронтия вдруг споткнулись.Нет, они не возмутились возникшей вдруг помехе. Наоборот, то,что заставило их споткнуться было созвучно. Оно вырвалось из открытого окна дома, дома, огородившего себя вычурной чугунной решёткой и кованными воротами, намекающими на былую роскошь.
Это были звуки рояля. Отец Геронтий обладал великолепным слухом и сам обучался некогда в музыкальной школе. Он сразу определил что инструмент был дорогой и очень почтенного возраста.Но больше всего его поразил не сам инструмент а то, что издавало его нутро.Это не было музыкальным произведением.Пальцы человека,играющего на нём стремительно перемещаясь по клавишам явно не подчинялись написанным кем то нотам. Импровизация, рождающаяся прямо сейчас и вряд ли способная запомнится и повториться в точности когда либо потом завораживала , заставила отца Геронтия забыть о том, что он стоит на улице, забыть за чем приходил и ,что собирался делать дальше. Он старался понять и не мог разобрать тех чувств ., что нахлынули на него. И рояль был не один. Ещё был голос . Они творили вместе. Рассказ или молитва предназначалась кому то , кто лишь один мог бы услышать просьбу о помощи. Потому что звучала просьба, отчаянная просьба. Звучала не словом , голосом.
Рояль едва поспевал за ним.Казалось, что голос не мог принадлежать одному человеку или принадлежал вовсе не человеку настолько были необычны его тембр и сила.Взрослый и детский мужской и женский. Внезапно всё оборвалось тишиной. Казалось что тишина сама прозвучала , как последний завершающий аккорд как ответ на эту молитву.
В проёме окна показалась фигура человека. Свет падающий из окна не позволял детально разглядеть его лица. Геронтию показалось , что оно принадлежит подростку. Его отрешённая поза указывала,он всё ещё находится во власти своего порыва.
-Как твоё имя , дитя моё ? желание отца Геронтия отозвалось вопросом на то, что почувствовалось ему призывом о помощи.
Подросток в окне вздрогнул , пытаясь вернуться в действительность.Увидев перед собой под окном настоящего священника он видимо был ошеломлён настолько,что ответ на вопрос об имени лишь на миг опередил внезапно вспыхнувший собственный неосознанный вопрос, вырвавшийся из мучительного плена его подсознания
-Даниэля. А убить, чтобы спасти чью то жизнь ,это грех? и добавил смущённо видимо осознав вернувшуюся реальность - святой отец.
Громко хлопнула дверь на втором этаже. Чей то громкий окрик спугнул магию момента, оставив вопрос Даниэля без ответа. Поверну голову Даниэля исчез в глубине комнаты , чья то рука задвинула шторы. Отцу Георгию показалось, что волосы на голове Даниэля были разного цвета. Ровно на половину. Возможно это просто игра света подумалось Геронтию. Его ноги вдруг вспомнили, что они стары и больны, чтобы долго идти или стоять на одном месте. И отец Геронтий вызвал такси.