***


Иногда хочется просто молчать. Смотреть в глаза и молчать.
Следить за её губами, глазами и жестами.
Цепляясь за них, скользить по тонким плавным линиям. Быть на фоне звуков.
И когда всё движение сойдётся в одну точку твоего взгляда.
(единственное неподвижное). И она, вдруг, сделает паузу,
улыбнуться... И снова молчать.
Не оттого что нечего сказать, а потому что - всё сказано.
И в этом молчании, и в звуках, и в ней. Во всём этом
есть глубина свободы, её глубина. Пьянящее состояние
глубокого чувства, которое остаётся в памяти, до последней звезды

...
до последней песчинки песочных часов,
я смотрю в твои сны,
я смотрю, и не вижу там слов,
я готов всё сказать, я готов,
только, сказано всё...
до последней звезды,
до последней песчинки песочных часов...

И время не заставляет себя ждать. А кофе не стынет.
Пауза. Пауза начинает движение с соприкосновения взглядов.
И даже люди, находящиеся рядом, замолкают,
и невольно попадают в это магнитное поле глаз.
Иногда это заканчивается поцелуем, иногда просто... заканчивается.

И хочется просто молчать. Смотреть в глаза и молчать. Быть на фоне звуков.

[600x566]***
Ты живёшь в мире разбитых чашечек и пытаешься клеить из них блюдца.
Ручки для этого совсем не подходят. Ты складываешь их в отдельную кучку.
Блюдца получаются ужасно неровными.
Приходится бить большие кусочки фарфора на маленькие.
А если склеить две ручки друг с другом, получится сердце.
И теперь, когда ты пьёшь кофе или чай, ты думаешь: не разобьётся ли чашечка.
До нового сердечка не хватает ручки.
Нужно новое блюдце, под новые сердца.
И оно определённо будет более ровным и гладким.
Вдребезги.
И звук, сначала пугающий, становится привычным.
А в старом серванте пылятся обычные блюдца.
Мимо проходят обычные сердца; тёплые, и совсем не из глины.

Страшно быть фарфоровой куклой. Можно разбиться и не обнаружить в себе сердца.
 

/ денис ганенко