Жизнь как брошенный цветок. Хотя – нет
/слишком уж возвышенно/,
как брошенная пивная бутылка. Та, которую высосали до дна и бросили даже не в урну – а просто бросили, прямо стеклянным лицом об мокрый серый асфальт…
Об нее будет стучаться дождь, плача грязными каплями
/потеками туши/…
Ее буду пинать, отпихивать ногой с дороги, словно она мешает тем, что она – есть…
Грешные серые тучи…
Не будут оплакивать, если ее разобьют чьи-то твердые грязные гады…
Не будут тосковать, если она исчезнет, рассыпаясь осколками в пыль…
Не захотят спасти, а просто пнут, за ненадобностью. Она уже никому не будет нужна. У нее нет никаких надежд на спасение…
Смотрю на нее, пустую и жалкую, и думаю: и это все?
/все, кому она нужна – сама же и отвечаю себе/
Она несла когда-то в себе пьянящую порочную жидкость, и только пока в ней оставалась эта жидкость, она была нужна… ее выпили до дна. Как и меня. Меня уже не осталось. Меня просто нет.
А сколько в мире таких же… пустых жизней.
Нет, мне и моей пустой не хватит, чтобы сосчитать. Да мне это и не надо…
/хочу остаться…/
Прости, но у меня сосем не осталось капель, чтобы сказать тебе всю правду. Вот если бы кто-то меня наполнил, поднял с холодной земли, пригрел в теплых ладонях… но – нет.
/не будет/
Пусто…
И все.

Настроение сейчас - пустота...