Тим сел на широкий подоконник и обхватил голову руками. Голова болела, как будто целая артель вооруженных кирками шахтеров спьяну крушила там все, что только попадалось на глаза. Тим поморщился – и даже не столько от боли, сколько от бестолковости и устаревшести подобного сравнения. Однако делать было нечего – он испытывал именно такие и, надо сказать, весьма мерзопакостные ощущения. Более того, казалось, что наиболее рьяные из трудяг, засевших в его голове, уже пробили ее насквозь, и что мысли теперь кружат по ней, как бумаги, сорванные сквозняком со своих мест.
Мысли были беспорядочными, но при этом такими интересными, что Тим начал здорово сомневаться, правда ли они принадлежат ему и не задуло ли их случайным ветром снаружи. Откуда они вообще беруться и что это за «снаружи», он не знал, просто потому что не привык задумываться над подобным, но винить его за это никак нельзя – честно говоря, даже самые седобородые и уважаемые психологи над этим не задумывались.
- Вот, к примеру, я – чем я хорош? Ну конечно – у меня красивые глаза и неплохие волосы. И фигура ничего, по крайней мере, все на своих местах. Но кто сказал, что какой-нибудь неандерталец не был в этом лучше меня – они ж вообще питались только экологически чистыми продуктами и наверняка были понакаченней Шварцнегера. А я… наверное, я хорош тем, что много знаю. Но с этим связаны две проблемы – во-первых, мои знания об управлении компьютером или машиной ничуть не более значимы для меня, чем знания о уходе за хлебом или за лошадью для какого-нибудь крестьянина средневековья. А во-вторых, если его знания были полезными непосредственно, то мои сведения о кодах к играм или о последних гаджетах вряд ли помогут прожить мне в лесу. Выходит, это вряд ли можно назвать плюсом. Говорить о своей храбрости или честности я не хочу – потому что это очень сложно назвать главной добродетелью нашего поколения. Тогда, может быть, гуманистичный? Возможно, но что это значит? Терпимый? Вряд ли, все мы ругаем хачей и смеемся над неграми. Милосердный? Тоже нет… Так что же?? И вообще, если уж оно так пошло, зачем оно мне так надо – быть хорошим, быть лучше кого-то?? – Тим в некотором ужасе отбросил эту мысль, и тут же в лицо ему полетела другая:
- Я хороший. И прекрасный. Не почему-то, а просто так. С самого рождения, с того момента, как меня положили ей на живот, а она смотрела и немного устало улыбалась. А первым, что запятнало меня, были правила. Я нарушал их и становился хуже. И меня тогда называли маленьким засранцем, лентяем или дураком – в зависимости от случая. И я становился хуже – Я!? Я не мог стать хуже, я же прекрасен по определению.. Хуже становилось отношение других, а я почему-то зависел от него… Почему?
- А я вообще живу? Так, чтобы по-настоящему? И как часто это со мной происходит? Раз в год? В пару лет?
- Меня половину жизни учили, что думать надо, нужно, и тут надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что это сложно и неприятно. Но почему оно так?? Школьные годы учат уважать тех, кто ловко списал, а не тех, кто реально подготовился – и не тех, кто смог понять. Учителя учат уважать тех, кто смог выучить – а не тех, кто смог понять, переоценить, сделать выводы. Почему? Почему хитрость и зубрежка ценятся больше разума? И если в случае с учителями что-то понятно – да, они хотят получить послушных, дисциплинированных, не лезущих дальше сказанного.. и
, в итоге, не думающих детей, максимально приближенных по функциям к диктофону, - то зачем обществу нужны хитрецы? И почему так мало ценится разум, способность задавать вопросы и видеть новое в очевидном?
Почему прогресс это хорошо, а вот раньше было плохо?
Что я знаю о себе? И правда ли то, о чем я имею знания – это я?
Тим потряс головой, стараясь избавится от навязчивых мыслей, но она только заболела сильнее, а мысли закрутились вокруг него с совсем уж пугающей скоростью, покалывая его кожу космическим холодом. Больше терпеть это сил у Тима не было. Он стремглав бросился к аптечке, выпил сразу три таблетки снотворного и уснул, едва добежав дивана. Из его губ сонно вырвалось:
- Черт побери эту бабку с ее святой водой! А еще говорила, что от нее голова светлеет…