Его «коммунары» не были комсомольцами и не питались лебедой во время Голодомора

Кому нужна икона?

1 апреля 1939 года в Подмосковье, прямо у пригородной электрички, умер человек. Помог женщине поднять в вагон мешок с картошкой, схватился за сердце… Последние слова: «Я - писатель Макаренко…» Был Антону Семеновичу всего 51 год.

Писателем Макаренко в Советском Союзе зачитывались. «Педагогическая поэма», «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «Книга для родителей» - не плоды авторского воображения, а перелитое в строки время его уникальной работы с «трудными» подростками в колонии имени Горького под Полтавой, в Куряже на Харьковщине, в трудовой колонии имени Дзержинского в Харькове и в Броварах под Киевом. Но сейчас мало кто знает: именно при жизни Антона Семеновича, в тридцатые годы, власти объявили эту систему воспитания «не советской» и развернули борьбу с «макаренковщиной». Зато после смерти (похоже, она спасла педагога от репрессий и лагерей) впали в другую крайность - стали канонизировать наследие, а самого Макаренко превращать буквально в икону авторитарной школы. Чем больше времени проходило, тем больше скепсиса вызывало само упоминание об Антоне Макаренко. Сталинист, мол, какой-то, сухарь… Кому он сегодня нужен?

Отщепенец в стенах советской школы

Примечательно, что в наши дни открыли миру «живого», настоящего Учителя не в России, не в Украине, а в Германии. Там и опыт его широко применяется, и действует исследовательская лаборатория «Макаренко-Реферат» под руководством профессора Гетца Хиллига, где с 80-х годов издают полное, без купюр, двуязычное издание трудов Макаренко и сборники материалов о нем. Доктор Хиллиг уже опубликовал воспоминания младшего брата педагога - эмигранта, белогвардейского офицера Виталия Макаренко. Антон Семенович, несмотря на огромный риск, переписывался с братом, воспитал его дочь Олимпиаду.

Оказывается, биография Антона Семеновича складывалась не столь правильно, как хотелось бы историкам советской поры. Первую супругу, с которой много лет жил гражданским браком, Антон, влюбившись, увел у попа Григоровича. Отец не простил Антону такого проступка и до смерти с ним не разговаривал.

Бесконечно романтичным, ранимым, поэтичным человеком предстает Антон Семенович в своих письмах второй жене, Галине Салько-Макаренко. Сборник «Ты научила меня плакать…» действительно нельзя читать без светлых слез.

Именно Галине Макаренко судьба уготовила двоякую роль. Она, член партии, выступила редактором полного собрания сочинений мужа: адаптировала их под соответствующий партийный стандарт, вносила правки. Но тем самым уберегла имя педагога от анафемы и полного забвения. Ведь над Антоном Семеновичем в последние годы жизни сгустились тучи. Мало того что он не был коммунистом, но еще и осмеливался называть колонию имени Горького «непартийной педагогической провинцией»! Галину вскоре наказали за мужа: исключили из рядов ВКП(б).

Но беды не закончились. В сентябре 1936-го харьковские коллеги из коммуны имени Дзержинского написали в «органы» донос: мол, Макаренко критикует самого Сталина и поддерживает украинских оппортунистов! А кроме того, сопротивляется созданию в колонии комсомольской организации, утверждая, что в ней «нет надобности». Нет места такому отщепенцу в стенах советской школы! (Только один факт. В тридцать третьем, в пору Голодомора в Украине, воспитанники колонии отнюдь не ели лебеду, как их «свободные» ровесники. Коммунары учились, трудились на производстве, летом отдыхали в Ялте и питались в ресторане на самостоятельно заработанные деньги. «Дзержинка» действительно была каким-то отдельным, несоветским государством в государстве…)

Друзья спасли Макаренко - помогли переехать в Москву. Угнетенный травлей, он с горечью заключает: «Плохо не то, что кто-то кричит и плюется, а плохо, что я не могу защитить никаких позиций: у беспартийного человека позиций быть не может». И решает сломить себя: подает заявление с просьбой принять в ряды авангарда строителей коммунизма. Скоропостижная смерть не дала осуществиться этому намерению.