Настроение сейчас - Спать хочу

Граждане, прошу утопить меня через отравление. Почему каждый раз, когда я думаю, что нужно сокращать, у меня получается только длинней. Вот и сейчас. Планировала написать одно, а получилось другое. А то, что планировала отодвинулось на следующую часть. И вообще, у меня получается, чем дальше в лес, тем толще партизаны. опять меня куда-то не в ту степь понесло. Даже не знаю, что теперь делать. Может, выкинуть половину того, что задумывалось и урезать фик? Хотя вдруг от попыток сократить опять только длиннее получится?


Просыпаюсь утром — нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,

Александр Галич

Утро… Чудесное время дня…
Так может сказать, пожалуй, только человек, не относящийся к трудовой части населения. Последним скорее бы пришла на ум фраза известного юмориста: «Утро – это время суток, когда завидуешь безработным»…
А вообще, кто из нас хотя бы раз не испытывал отвращения к солнцу, как назло радостно пробивающемуся сквозь шторы, или желания размазать по стенке этот будильник, почему-то так противно пищащий. Или, как в старые «добрые» времена, отрубить голову гонцу, принесшему «хорошую» новость, что «солнышко светит, птички поют, нас из кроватки дружно зовут». Ну, как минимум, послать его куда подальше. Уверена, у каждого наблюдались симптомы болезни под названием «Вставай! Вперед! Труба зовет!»
Но если такое утро бывало у каждого, то чуть меньшее количество жителей планеты Земля испытали на себе еще одну маленькую радость жизни. И имя ей – утро с бодуна!
Похмелье!.. Как много в этом слове, такого родного для русской души. Здесь и фейерверк в голове, и чувство, что сотня индийских слонов станцевала на тебе танец живота, и полное отсутствие воспоминаний о том, что произошло в твоей жизни за последние сутки, и мучительные попытки все-таки вспомнить это.
Именное такое утро ждало гениального нейрохирурга Александра Николаевича Гордеева. Первое, что он почувствовал после пробуждения, это ужасный гул в части тела под названием голова. Казалось, что кто-то прямо там устроил рок-концерт. Причем играли тяжелый рок. Очень тяжелый. С ужасными воплями, битьем гитар и тому подобным. Когда в «концерте» наступил антракт, если можно это так назвать, Гордеев решил совершить подвиг и встать. Первая попытка не увенчалась успехом, и постель (хорошо, что не пол) с улыбкой встретила врача. Однако наш гений не привык сдаваться. Он рискнул еще один раз. Снова провал. Но, как говорится, Бог любит троицу. И действительно, с третьего подхода спортсмен Гордеев взял вес в виде своего собственного тела.
Следующим этапом в операции «Пробуждение» стала долгая дорога до кухни. Если точнее, до холодильника. А если совсем конкретно определять цель, то до банки с рассолом (ну, что тут скажешь, наш любимый врач был человеком опытным во всех отношениях и знал, какие «лекарства» первой необходимости нужно держать в доме – Прим. автора)…
Через полчаса. Гордеев уже сидел на кухне и восстанавливал в памяти события вчерашнего вечера. На столе стояла пустая банка, рядом лежала записка. По содержанию Александр Николаевич догадался, что она от Ульяны (собственно других вариантов и не было). «Протрезвеешь – позвони». «Да, не слишком многословно, - с ухмылкой подумал врач, - Зато информативно». В памяти стали всплывать образы. Последнее, что нейрохирург помнил четко, это как он входил в какой-то бар. А дальше… Стакан… Еще стакан… Бутылка… Вино… Водка… Пиво… «Кровавая Мери» (ее они еще в школе с одноклассниками сами делали и сами же пили)… Коньяк… «Ерш»… Портвейн… Дальше Александр Николаевич решил не вспоминать, так как почувствовал, что сейчас все это попросится наружу. «Господи, зачем же я вчера столько выпил? Давненько я так не «веселился». Как же я домой-то добрался? – врач снова попытался заставить мозг поработать. Приложив неимоверные усилия он все же вспомнил, что это не он добрался до дома, а что его подобрали. «Таисия Валерьевна... Мировая женщина. Прям как Ковалец» - Гордеев с улыбкой подумал о своей спасительнице, - А отчество-то какое красивое… Вспомнил! Вспомнил, зачем напился. В таком случае нужно было еще добавить. А… Я ж и хотел, но Герасина не дала. А как она там оказалась? Надо будет на работе спросить… Точно, работа! Я же опаздываю! Так, Гордеев, быстро трезвеешь и в больницу…»


- Вставай, родная. Птички поют, солнышко светит, а во сне красоты этой всей не заметишь. – сквозь сон услышала Лера чей-то голос. Почему-то он показался ей таким противным, и захотелось его обладателю, не давшему ей поспать врезать чем-нибудь тяжелым по башке, или сломать челюсть, чтобы он не смог больше ничего сказать.
- Я поверю на слово и не буду просыпаться. – пробормотала она пытаясь поймать ускользающий сон.
- Лерка, ну хватит дрыхнуть! Ты только посмотри до чего живописное утро. Может мне картину написать? Ну, проснись же наконец. Ты кстати на собеседование не опоздаешь? – Дмитрий, а это естественно был он, начал тормошить девушку за плечо.
Лера моментально вскочила с кровати. Собеседование! Как она могла забыть? И почему будильник не сработал? Видимо последнюю мысль она произнесла вслух…
- А это я его выключил. Ты так хорошо спала, и мне не хотелось, чтобы проснулась от этого ужасного вопля «Рота, подъем!» (а именно это стояло у Валерии как мелодия будильника – Прим. автора). И я решил сам тебя разбудить. – мужчина был явно доволен собой и ждал благодарности за такую заботу и сообразительность.
Лера решила его не огорчать и сказала «спасибо», хотя на самом деле такая забота ей была не нужна. Дело в том, что она любила просыпаться под «этот вопль». Почему-то ей нравился такой метод пробуждения. Наверное, из нее получился бы неплохой солдат, раз она так хорошо воспринимала армейские команды.
- Лерочка, а что ты сегодня приготовишь мне на завтрак? – ласково спросил художник.
- Прости, Митечка, но сегодня тебе придется готовить завтрак себе самому. – сказала девушка передразнивая его.
- Это почему? – удар ниже пояса. И Лера это понимала. Она прекрасно знала, что он просто терпеть не может готовки, как впрочем, и всех остальных прелестей быта.
- А потому, милый мой, что благодаря тебе я могу опоздать, и времени готовить, у меня просто нет. – сказала она направляясь в ванную, но на полдороги остановилась и добавила, - Кстати, собеседование может затянуться, поэтому обед скорее всего тоже на тебе. – девушка вышла, оставив совершенно растерянного мужчину, а в голове пронеслась мысль: «Нокаут! И безоговорочным победителем в этом бою становится Валерия… Чехова… Хотя так вела себя только Гордеева».


После столь насыщенного вечера, Александр Николаевич не рискнул сесть за руль. Нарваться на гаишника или попасть в ДТП, это, конечно, интересно. Но мысль расстаться с какой-то частью своих законных доходов или оказаться на работе в качестве пациента почему-то не слишком его грела. И он решил воспользоваться старым добрым Московским метрополитеном. Да, давненько он не бывал под землей. Уж лет восемь, наверное. С тех самых пор, когда уехал из Москвы. «Хотя, нет, вру. Был, когда приезжал за разводом с Евгенией. Значит шесть», - подумал врач и усмехнулся. Шесть… Как много у него было связано с этой цифрой. Шесть лет не ездил на метро, шесть лет назад получил развод, шесть лет назад узнал Леру, шесть лет назад был счастлив… Даже номер здания больницы, в которой он сейчас работал, был шестым. Он посмотрел на часы и чуть не расхохотался. Сейчас было шесть минут. «Становится даже интересно… А может я и еду в шестом вагоне. У кого бы спросить», - Александр Николаевич осмотрелся и чуть не остолбенел. В двух шагах от него стояла Лера и читала какую-то книгу. Забыв обо всем на свете, он бросился к ней.
- Лера!.. – Гордеев развернул девушку к себе лицом.
- А я Роберт. Очень приятно. – девушка оказалась с юмором, но это была не его бывшая жена.
- Извините. Я ошибся. – пробормотал нейрохирург.
- Я заметила. – но врач не услышал ее, так как мчался уже в другой конец вагона. Ему снова показалось, что там Валерия. Но, когда он посмотрел в лицо и к этой девушке, то понял, что вновь ошибся.
- Простите.
- Да, ничего. – еле выговорила перепуганная барышня.
«Так, Гордеев, хорошо, что ты не поехал на машине, а то поступил бы ты сегодня в институт… Склифосовского. Вот. Опять мерещится Лера. Ну, что? Пойдешь и ее до полусмерти испугаешь?» - он посмотрел на мирно дремавшую девушку в противоположном конце вагона. Он видел только ее голову, но готов был поклясться, что это его вторая жена. Однако опыт двух первых неудач заставил его остаться на месте. К тому же окружающие и так уже косо на него смотрели. «Лучше я за ней прослежу. Все равно в одну сторону едем. А там посмотрим, кто ты, призрак отца Гамлета?» - решил врач. Но его обзору помешал какой-то мужик весьма крупного телосложения, видимо собирающийся выходить на следующей станции. Тут поезд остановился и внутрь ринулся поток людей.


Лера дремала в вагоне метро. Она постоянно чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Вдруг у нее зазвонил мобильник.
- Да. Тома? Что? Встретиться? Сейчас? Ну, у меня найдется минут пятнадцать. Тебе хватит? А где ты? Отлично, я как раз подъезжаю к этой станции. Жди, сейчас подойду. – Валерия спрятала телефон в сумочку как раз, когда поезд остановился. Едва двери открылись, она вынырнула наружу…


Когда выход из вагона распахнулся этот амбал вышел, но Гордеев все равно не мог посмотреть на девушку. Мешали люди ринувшиеся внутрь. Наконец двери закрылись, и поезд тронулся. Путь для взора был открыт. Но на месте девушки сидела какая-то старушка…

Короче вот этот бред я написала на ночь глядя. Концовка вообще кошмар. Пятый класс, ей богу. Деградирую. Но не могу больше пытаться переделать, мама стоит со здоровенной клизмой с пропеллером и гонит спать. Поэтому извините те, кто дочитал, что кормлю вас "осетриной второй свежести" (привет от Булгакова). Пришлось вам давиться, плеваться, но кушать этот продукт.