«Сегодня Дениску положили в больницу на обследование.
Вообще, жизнь несправедлива. Столько людей воруют, убивают, обманывают и ничего за это им не воздается. А тут – милый мальчишка, который даже кошек никогда не шугал… И за что ему такое?!
Ты бродишь по дому, словно тень отца Гамлета. И глаза у тебя постоянно на мокром месте. Ты боишься… боишься, что в этот раз результаты обследования будут хуже…
Я тоже так этого боюсь… Дениска стал мне не просто настоящим младшим братом... но и настоящим другом. Возможно, единственным НАСТОЯЩИМ другом.
А для тебя он тоже не просто братишка. Он твой единственный родственник на всем свете. Родная кровь…
Но я чувствую, что в этот раз все будет хорошо. Я верю, что все обойдется и сейчас, и вообще.
И тебе желаю того же. Как бы ни было трудно, верь, что все обойдется. Я же верю…
И знай…
Чтобы ни случилось, я с тобой. Хоть ты и не догадываешься об этом, я всегда рядом.
Я стою за твоей спиной, чтобы подхватить тебя, если ты вдруг оступишься.
Помочь, если с тобой что-то случится.
Может, даже хорошо, что ты этого не знаешь.
Может, помощь тебе и не понадобится.
Но если что…
Я здесь»

«Ох, Лера, Лерочка…
Каждый день ты носишься к Дениске в больницу, таскаешь ему всякие вкусности, а потом дома плачешь в подушку от страха.
Сколько раз, стоя под твоей дверью, я слушал тихие всхлипы, но ни разу так и не решился зайти. Утешить, обнять, приласкать…
Да и послушаешь ли ты меня?
Я для тебя никто. Зеро.
А ведь мне тоже тяжело. Но ты не думаешь об этом. Ты страдаешь сама по себе, не подпуская никого и близко.
А ведь мне тоже тяжело…

Вокруг обман, в душе лишь стужа…
Обидно… Никому не нужен.
В кармане денег ни гроша.
Но есть Душа, моя Душа…
Пускай черна и непонятна,
И блики света в ней невнятны…
Но все ж она моя, не чья-то.
Она за все грехи расплата…

Не бойся, милая. Всегда есть то, чего не вырвать ни у кого из сердца.
Всегда есть Надежда…
А если ее и нет… все равно в нее нужно верить. Верить всей душой. И она придет.

Пусть последней умрет надежда.
Так и было всегда от века.
Я хочу, чтоб так же, как прежде,
Не бросала б она человека.
Не бросала бы ни в печали,
Ни в сумятице будней серых.
Уводила б за дальние дали,
И вселяла бы в сердце веру…

Вера, Надежда, Любовь…
Пусть всегда они будут с тобой, милая…»

«Слава Богу, все обошлось.
С Дениской все нормально. Сегодня он вернулся домой, радостный и обиженный, что его забрали прямо перед контрольной по алгебре.
Ты счастлива. Ты просто летаешь по всему дому и всем даришь улыбки. Даже мне перепало…
Всего одна улыбка… Но настроение заметно улучшилось.
А потом упало.
Мы всей группой пошли в клуб. Там неожиданно нарисовался наш бывший одноклассник Игорь Степанов. Коротко бросив мне «Привет, дружище!», он весь вечер обтирался возле тебя, рассыпаясь в комплиментах.
Из-за Дениски ты была в таком радужном настроении, что смогла бы мирно беседовать даже с Гитлером.
Вы болтали, ты смеялась. А потом вы пошли танцевать.
Я наблюдал за вами, постепенно накачиваясь виски.
Почему?! Почему ты можешь быть с кем угодно, только не со мной?! Чем я хуже? Не человек, что ли?
Человек. Но не тот…
И я ушел.
Я брел по темной улице, честно стараясь идти прямо, но получалось почему-то зигзагом… Неужели я столько выпил? Вроде нет… или да?
Хорошо, что я не сел в машину… А то и так смутно помню, где газ, где тормоз…
Кое-как я добрел до дома. Внутрь заходить не хотелось, и я остановился на крыльце, с трудом сохраняя вертикальное положение. С третьей попытки зажег сигарету, но курить не хотелось. Так я и стоял, наблюдая, как она тлеет.
Когда сигарета догорела, я отбросил ее и все-таки вошел в дом.
Конечно, по закону подлости, мама не спала.
Выслушав несколько минут нравоучений, я отодвинул ее с дороги и ушел к себе.
Удивительно, но сегодня мне не хотелось ни петь, ни играть. Мне почему-то хотелось… рисовать.
Пошарив по комнате, я нашел лист бумаги и карандаш.
Усевшись с ногами на кровать и подложив под листок книгу, я провел несколько линий.
Это такое странное чувство… когда хочется рисовать, но абсолютно не знаешь, что именно ты рисуешь.
Задумавшись, я водил карандашом по бумаге. И идея медленно оформлялась, обретала форму…
Длинноволосая девушка, сидящая на камне и опустившая ноги в воду. Для первой попытки довольно неплохо получилось.
Только…
Лица у нее не было…
Сначала это было без умысла. Лицо я хотел нарисовать в последнюю очередь. Но передумал. И так вроде нормально.
Так эта Прекрасная Незнакомка и осталась без лица…
Хотел бы я быть таким же…
Нет лица – нет слез, усмешек, недомолвок…
Все становится проще.
Но нет и улыбок, поцелуев, нежных взглядов…
Хотел бы я быть таким же?
Не знаю…»