Выкладываю еще одну главу. Мне она не очень нравится, но она нужна, чтобы двигаться дальше. Я постараюсь поскорее выложить продолжение)))

Глава 2

Шли годы. Мы общались уже реже. Встречались только по праздникам и летом, на даче.

Я закончила начальную школу. Родители настаивали на моем переходе в лицей.

Пятый класс… Время, о котором я предпочитаю не вспоминать.

Я четыре года была отличницей, звездой школы, надеждой класса. Но у меня не было ни близких друзей, ни какой-то другой жизни, помимо школьной. Мне хотелось дружбы, понимания… не знаю, возможно, у меня есть качества, черты, которые отталкивают от меня людей, возможно причины в моей закрытости, но класс меня не принял.

Насмешки, злые шутки и бумажные шарики – мои вечные спутники в те нелегкие ля меня годы.

Ты учился в параллельном классе. Мы мало общались тогда, по этому, я думаю, ты даже не подозревал о моих проблемах.

В пятом классе я познакомилась с Мариной, твоей двоюродной сестрой (этот факт я узнала значительно позже). Мы стали лучшими подругами. Она во всем поддерживала меня, а я, в свою очередь, старалась отвечать ей тем же.

Наверное, наша с ней дружба помогла мне пережить те годы сохранив в себе себя.

***

Эти воспоминания всегда вызывали у Леры ощущение некой опустошенности. Сейчас она сидела на диване, обхватив руками подушку, и думала. Вспомнилось стихотворение Эдуарда Асадова «Чудачка»:

     Одни называют ее чудачкой

     И пальцем на лоб - за спиной, тайком.

     Другие - принцессою и гордячкой,

     А третьи просто синим чулком.

     Птицы и те попарно летают,

     Душа стремится к душе живой.

     Ребята подруг из кино провожают,

     А эта одна убегает домой.

Как же знакомо! «Странная» - говорили многие у нее за спиной. Она уже привыкла к этому, но такое отношение тяготило ее. Ей хотелось любви, поминания…

***

Я помню, после четвертого класса, ты перешла в наш лицей. Мы оказались в параллельных классах. Возможно, это и к лучшему, ведь видеть тебя постоянно, ежедневно, я бы просто не выдержал…

Лерочка, что случилось с тобой тогда? С каждым днем, неделей, месяцем ты становилась все более серьезной, печальной, задумчивой. Кажется, тогда ты окончательно распрощалась с детством. Исчезли те озорные искорки, тот лукавый блеск в твоих глазах. А во взгляде появился легкий оттенок светлой грусти, а возможно даже глубокой душевной печали…

Я не понимал, что происходит, но чувствовал, что у тебя проблемы.

Связующим мостиком между нами в те годы была Марина. От нее я мог узнать хотя бы то, что у тебя, как она говорила «почти все в порядке». Об этом странном «почти» она молчала, как партизан.