Конец близится... А я начинаю просто обажать Новикову! Как же образ Маши Капустиной в сериале плохо раскрыт!



Усталость и тяжёлый страх всё-таки сморили тебя. И ты уснул. Уснул, подложив под бок одеяло – уже прошло столько лет, но ты до сих пор помнил какие эти кровати неудобные. И уже сквозь сон почувствовал, как кто-то накрывает тебя одеялом. Ты хотел оглянуться, посмотреть, кто это, но голова была совсем тяжёлая ото сна. И ты вновь склонил её на подушку…
Проснулся ты от невнятного перешёптывания. Открыл глаза – так и есть. Дверь была прикрыта и коридор почти совсем не видно. Ты встал с кровати и, ополоснув лицо холодной водой, вышел к остальным.
Народу прибавилось – подошёл Фрол и…
Сначала ты не поверил своим глазам…
- Новиков?
Рыжеволосый мужчина обернулся к тебе и удивлённо раскрыл глаза – уже не скрытые за стёклами очков:
- Лобов?
Вы потрясённо смотрели друг на друга, а потом Рудольф первым протянул руку. И ты её пожал…
- Ты как здесь?
- Не «ты», а «вы»,- покачал головой Рудик.- Машенька сейчас в реанимации. С твоей Лерой.
- Что?- встрепенулся ты.- К ней пускают?
- Нет,- Фрол обнял тебя за плечи и усадил на кушетку.- Просто Маша…
- Машенька – крупнейший специалист в области гинекологии,- с гордостью сообщил Новиков.- И как только Фрол нам позвонил, мы сорвались на самолёт. В этой Швейцарии, кроме зарплаты и оборудования, хорошо только то, что транспорт исправно ходит. Вот, мы успели на последний самолёт. А тут – по быстрому вещи в гостиницу забросили – и к вам.
- А Капустина…
- Новикова,- поправил тебя Рудик.- Сейчас с Лерой. Она ей поможет. Всё будет хорошо. Я обещаю…
Хлопнула дверь, ведущая на лестничную клетку, впуская…
- Здравствуйте,- Олег Викторович оглядел всех и, остановился взглядом на тебе. Ты пожал плечами и покачал головой.
- Дела…- Лобов-старший почесал затылок – даже немного комично получилось – и кивнул тебе.- А Лиска-то где? Соскучился…
Сейчас ты был благодарен отцу. Благодарен за то, что он каким-то чудом не только умудрился сохранить присутствие духа, но и делиться своим вечным позитивом с окружающими.
- Она в Чехии осталась. Учится, танцами занимается.
- Молодееец,- Олег Викторович вынес из палаты стул и уселся на него.
И тут же все замерли.
Потому что дверь реанимации приоткрылась, и из-за неё выскользнула женщина в оперхалате, шапочке и маске. Новиков тут же рванул к ней, и только из его поведения ты понял, что это – Маша, когда-то Капустина.
- Машенька, Машенька, всё? Ты как?
- Нормально, Рудик,- через силу улыбнулась она, открывая глаза.- Мне бы присесть…
Все, кто сидели на кушетке, ловко вскочили с неё. Маша благодарно улыбнулась и тяжело села. Рудик тут же присел рядом.
Уже твёрдой рукой она стянула маску и шапочку: золото длинных рыжих волос, собранных в высокий хвост, растеклось по плечам, а она прислонилась к мужу и снова прикрыла глаза.
В напряжённой тишине прошло около минуты, а потом она заговорила.
Голос был совсем не такой, каким ты его помнил. Да и сама Маша поменялась…
- Я всё сделала,- проговорила она, не открывая глаз.- Всё будет хорошо. Я ручаюсь.
- Лера…- ты подался вперёд, словно подгоняя Новикову.
- Лерка – молодец,- Маша открыла глаза.- Она сильная. Она выдержит всё.
- А малыш? Сказали, что возможен выкидыш…
- МалышКА,- с улыбкой поправила тебя Новикова.- Сами они – выкидыши медицины – так отцов пугать. Я провела кое-какие процедуры и назначила лечение. Ничего с твоей… твоими девчонками не случится.
Выдох облегчения.
Ты прислонился к стене и, запрокинув голову, зажмурился от нахлынувшего лавиной облегчения и счастья.
«Всё будет хорошо».
И совсем шальная мысль:
«Девочка… Дочка…»
- Ну, сынище…- ты выпрямился, чтобы увидеть стоящего рядом отца, который сиял радостной улыбкой.
- Папа…- ты улыбнулся и обнял отца…

- Рудик,- прошептала мужу на ушко Новикова.
- Что, Машенька?- полный ласки взгляд.
- Смотри. Глеб впервые так улыбается открыто.
Новиков всматривается в смеющихся Лобовых: отца и сына – и кивает.
- И как красиво у него это получается,- вновь прошептала Маша.
- Что?- Рудик непонимающе сжал руку жены.
- Улыбаться…

И снова с тобой осталась Вика.
Ты практически с боем уложил её спать на единственную в палате кровать, а сам вышел в коридор. Покурить.
Вышел.
Открыл окно.
Достал сигареты…
И тут же тонкая женская ручка выбила их у тебя.
Ты обернулся, с намерением отчитать нахалку, но…
Перед тобой стояла, сложив руки на груди, Маша Новикова и устало ухмылялась:
- Лобов…
- Что, здесь и курить теперь нельзя?- ты возвращаешь усмешку.
- Почему, можно… Только не тебе.
- И чем это я провинился?
- Думаешь, провинился?- она склонила голову на бок и лукаво улыбнулась.
Понимание холодной волной скользнуло по позвоночнику, пальцы судорожно вцепились в подоконник за спиной.
- Ты…
- Так, иди мойся… Всё, как на операцию – тебя, насколько я помню, учить не надо?
- И когда ты стала такой?..- ты озадаченно смотрел на неё.
- Какой «такой»? Я просто подруга… и просто врач. Давай, вход в реанимацию знаешь где.

Всё как всегда: оперкостюм, шапочка, маска, бахилы. Перчатки. Всё.
Рядом облачалась Маша…
Закончили вы почти одновременно, и Новикова, улыбнувшись, надела маску:
- Идём.

Белые коридоры реанимации. Шаги гулко раздаются в ночной тишине, нарушаемой только гуденьем осветительных приборов, шипом аппаратов искусственного дыхания и пищанием кардиограмм.
Маша уверенно идёт впереди тебя, попутно заглядывая в боксы.
А потом резко остановилась и, обернувшись к тебе, улыбнулась. Это было заметно даже через маску – по тому, как сузились её глаза. И ты вспомнил её улыбку: широкую и задорную. Интересно, а сейчас она также улыбается?
- Глеб, мы пришли. Только… Послушай меня! Она не спит – я вижу показания приборов. Припомни всё, что сейчас есть позитивного. Ей нужны хорошие эмоции. Расскажи про Алисины успехи. Рассказывай обо всём, только не о плохом. Ты понял?
- Да.
Новикова кивнула, открыла дверь и, сделав знак следовать за ней, вошла. Ты вошёл следом.
И вот тут всё хорошее, что успех вспомнить за эту секунду, выскочило из головы.
Осталась только пульсирующая какой-то щемящей болью мысль: «Лера…»
В этот момент тебе было не до кого. И наплевать, что она – чужая жена. Она – твоя любимая. И ребёнок – малышка у неё под сердцем…
Ты никогда больше не расстанешься с ними…
Маша проверила показания приборов, присела на краешек кровати и тихо позвала
- Лера…
- Привет,- на бледных губах твоей любимой обозначилась улыбка. Захотелось наплевать на все запреты, броситься и целовать, целовать, целовать… целовать они бледные губы, белые, безвольно лежащие руки. Но ты сдержался под тяжёлым взглядом Новиковой. «Где она успела так измениться?..»
- Ты как себя чувствуешь?- тихо продолжала Маша.
- Всё хорошо,- слабый голос Леры был едва слышен.- А как… как там Глеб?
- Там?- улыбнулась врач, делая тебе знак подойти.- Да что, как пёс цепной под дверью сидит… Или за дверью.
- За?- Лера удобнее переложила голову.
- Да,- и, встав со стула, Маша кивнула.- У вас 5 минут, Глеб.
- Глеб?- Лера привстала на локте, но тут же откинулась на подушки, зажмурившись от боли. Ты, уже не сдерживаемый более ничьими взглядами, ринулся к Лере и, упав на колени перед её кроватью, раздираемый любовью и страхом за любимую одновременно, наконец-то прижался щекой к её руке. И наплевать, что сейчас ты не можешь её поцеловать – мешает проклятая маска – тебе хватает только осознания того, что она здесь, рядом. И всё будет хорошо.
- Глебушка…
Она протянула вторую руку к тебе, и ты, сев, наконец, на стул, поймал её руку в свою и, склонившись над любимой, осторожно провёл кончиками пальцев по её нежной щёчке.
Лера, высвободив свои руки из твоих, и осторожно коснулась ими твоего лба.
Господи, какое это счастье! Снова почувствовать её тонкие, чуть дрожащие пальцы на своём лице…
Ты прикрыл глаза, чтобы сдержать слёзы. Наконец-то слёзы радости.
Не получилось.
Одна слезинка скатилась по твоей щеке и коснулась Лериной ладошки.
- Плачешь?- тихо спросила она, всхлипывая.
«Ты тоже»,- машинально отметил ты про себя, терпеливо ожидая, когда Лера вновь «посмотрит» на тебя.
Наконец-то…
Вы оба плакали, и оба пытались сдержать глупые, зачем-то катящиеся слёзы.
Не получается.
«Лерка, Лерка…»
- Я люблю тебя,- шепчешь ты.
- Глебушка…- она глотает слёзы, сильнее сжимая твою руку.
- Тихо, тихо. Не плачь,- тихо упрашиваешь ты, сам не в силах совладать со слезами.
Она осторожно пытается снять с тебя маску, но ты качаешь головой:
- Нельзя. Пока ещё нельзя.
- Я знаю,- вопреки самой себе, тихо вздыхает она, а потом проводит рукой по той части щеки, которую не закрывает маска, и улыбается.
- Что?- следом улыбаешься ты.
- Колючий,- улыбка не сходит с её губ.- Не брился… Почему?
«Почему? Господи, Лер… Потому что не отхожу от двери. Ни на шаг. Потому что не брошу тебя…»
- Так меня из постели дёрнули – к тебе бежать,- соврал ты, тут же давая себе зарок, что ей врёшь первый и последний раз.
Слишком мерзко…
А она поверила.
Улыбается.
- А малышка как?- отвлекаешь сам себя от груза мыслей.
- Всё хорошо,- Лера кладёт ладошку на животик.- Маша УЗИ делала… Сказала, что всё отлично.
- Слава Богу.
Тут в палату вошла Маша:
- Глеб! Тебе пора.
- Нет,- Лера тут же вцепилась в твою ладонь.
- Надо, Лер,- ты склонил голову, сдерживаясь из последних сил.- Ты поспи, а я потом снова приду. Честно.
- Придёшь…
- Придёт,- Новикова подошла к Лериной кровати и коснулась плеча подруги.- Мы УЗИ повторное делать будем, а Глеб посмотрит на малышку. Хорошо?
- Да,- кивнула Лера и отпустила твою руку.- Иди, Глеб. Только приходи побыстрее. И… как Алисочка?
- Отлично,- бодро улыбнулся ты.- Танцует. Вика тоже сюда приехала, а Толик там остался. Вчера звонил – говорит она на конкурсе серебро взяла.
- Умница моя…- улыбнулась Лера.
Совсем открыто, искренне.
И уже без слёз…

Вы вышли в послеоперационную и стали снимать оперодежду. Когда все бахилы и халаты остались в мусорном ведре, ты буквально вылетел из реанимации и помчался на лестницу. Курить не хотел совершенно.
Ты просто распахнул окно и полной грудью вдохнул свежий воздух. Такой пьянящий и чуть сладковатый…
- Ну, чего?- голос Маши теперь ты узнаешь из тысячи.
- Спасибо тебе, Машка,- ты резко развернулся и обнял её. А она сначала смутилась, но потом всё же ответила на объятия и улыбнулась своей солнечной улыбкой:
- Пожалуйста. Пусти.
Вы смотрели друг другу в глаза и улыбались совсем, как старые друзья – также открыто и тепло.
- Ну, придёшь на малышку смотреть?
- Спрашиваешь!- хмыкнул ты, слушая где-то вдалеке звук сирены медицинской машины.
- Тогда вот что. Иди поешь, а то нервы и голодовка до добра не доведут, и выспись, чтобы завтра быть адекватным. Хорошо?
- Да,- улыбнулся ты.- Но сначала в другое место…
- Куда?- нахмурилась она…

Ты вбежал в ординаторскую: за столом сидел Фролов и деловито перебирал бумаги. Увидев твоё отражение в зеркале, он резко обернулся:
- Бааа! Какие люди! Глеб, ты, вроде, повеселел. Лерке лучше?
- Да,- улыбался ты.- Я её видел – Машка провела.
- Ай да Капуууста!- хлопнул себя по коленке Коля.
- Новикова, Фрол. Новикова!- ты взъерошил ему волосы.- Дай бритву, а? А потом поедим чего-нибудь.
- Да ты оживаешь!- рассмеялся он, кидая тебе бритву.
- Да,- ты уже был у зеркала…

А в это время, в реанимации, наконец-то уснула Лера. Уснула умиротворённая и абсолютно счастливая тем, что она, наконец, увидела Глеба, что Алиса добивается успехов, и что, может быть, всё у них будет хорошо…