Настроение сейчас - грустное

ч.7
Времени остановиться, подумать, у неё не было. Потом, в тихой, спокойной обстановке. Но не сейчас.
-Глеб, я пойду…
Он ей не препятствовал. Отошёл в сторону.
Лера побежала к двери, чтобы он вдруг опять не вздумал её остановить. Иначе пришлось бы сказать ему правду. А она была не готова. Да и говорить-то, вобщем, пока было нечего. Выйдя на улицу, Лера увидела машину Саши. Вздохнула. «Всё-таки приехал. Вот упрямый!»

«Ушла…Промолчала…Уж лучше бы послала куда подальше, чем это мучительное молчание и недоговорённость!» Глеб медленно сполз по стене на пол, сел, ногами упёрся в противоположную стену, достал сигарету и затянулся. «Что сейчас делать? Куда идти? В клуб? К Инне? К Оксане? Может, напиться и забыться? Поможет ли?..»

Лера молчала весь вечер. Саше никак не удавалось её развеселить. Он понимал, что в доме Лобовых что-то произошло, только вот никак не мог выудить у неё, что именно. Поэтому решил отвлечь её.
-Лер, а у меня к тебе рационализаторское предложение… - он пододвинул чашку горячего чая ближе к ней.
Она взглянула на него. В глазах читалась невероятная усталость, которую девушка изо всех сил старалась ничем не проявлять.
-Ты очень устала. Я это вижу. Надо отдохнуть. Я тут подумал - а почему бы нам не скрыться на несколько дней на даче у Куратова, а? – Он мягко улыбнулся ей, обнял и провёл рукой по её волосам.
Лера глотнула чаю.
-Да, ты прав…Я очень устала…
Звук звонящего мобильного показался слишком громким в полной тишине маленькой кухоньки.
-Это мой, - Саша свободной правой рукой (так как левой он прижимал к себе своё «сокровище») извлёк мобильный из кармана и ответил.
-Гордеев слушает. Да, Ирина Васильевна, всё нормально, говорите. Кто? Да, всё понятно, скоро буду, - он отключил телефон и как-то уж очень горестно вздохнул.
-Лер, Ирина Васильевна звонила…Вобщем, семья на машине разбилась, мужчина погиб, а женщина и двое маленьких детей в тяжёлом состоянии… - он с опаской посмотрел на неё.
При слове «разбилась» Лера вздрогнула.
-Я всё поняла, езжай, ты им нужен.
Он поцеловал её, шепнул:
-Спасибо, за то, что ты понимаешь…

Глеб пробродил по улицам где-то два часа, потом попал под струю машины, моющей дороги, промок до нитки, продрог. Вернулся домой, почувствовал себя очень плохо. Его знобило, бросало то в жар, то в холод, голова совершенно не соображала принять хоть что-нибудь, чтобы сбить температуру. В том, что она была, сомневаться не приходилось.
Лежа на кровати, завернувшись в плед, Глеб дотянулся до мобильного, оставленного на столе и хотел, было, набрать номер «Скорой», но в голове мысли совершенно перепутались, и вспомнить две цифры он не смог. Зато практически машинально набрал раз и навсегда выученный телефонный номер. И когда на той стороне провода послышалось: «Алло!», он понял, что спасён.

Сначала Лере позвонил Саша и сказал, что он на вертолёте, вместе с ранеными, летит в Москву, потому что дети и их мать очень сильно пострадали, и в нашей клинике нужной аппаратуры нет. Из его кратких реплик она поняла, что он, возможно, задержится в Москве на сутки, а то и надвое.
-Я поняла тебя. Будь там столько, сколько нужно, - потом последовал его вопрос, и она ответила, окончательно убедив его в своей профессиональной подготовленности.
-Знаешь, на твоём месте я бы уехала только тогда, когда бы была уверена, как минимум, процентов на 90, что с моими больными всё в порядке.

Лера устроилась на диване с чашкой чая и книгой по нейрохирургии, собираясь почитать, но телефон снова вырвал её из медицинского мира.
-Алло! – бойко выпалила Лера, даже не смотря на номер.
-Лера… - странный голос, больной, но знакомый.
-Да, кто это?
-Глеб…
-Что с тобой? – беспокойство охватило девушку.
-Лер, я понимаю, что ты со мной говорить не хочешь, но мне очень нужна твоя помощь…
-Глеб, что случилось? Что с тобой?
-Лер, мне очень плохо…

После разговора Лера откинула в сторону книгу, надела куртку, схватила сумку и побежала на остановку. «Времени…полседьмого, автобусы ещё ходить должны…»

Он очень плохо себя чувствовал. В доме было тихо. А на душе – кошки скребли. В голове всплыла фраза – «Одиночество – это когда ты слышишь, как тикают часы». Где-то на каком-то форуме вычитал, только вот тогда не совсем понимал, что она значит. Зато теперь понимал её, как никогда.
«Лера… Лерочка…Где ты?.. Пожалуйста, только приди… Не бросай меня…Не бросай…»
Ему уже начало казаться, что он бредит, когда услышал, как хлопает входная дверь, кто-то взбегает по лестнице, зовёт Её голосом: «Глеб! Глеб, где ты?». Потом он словно очнулся, увидел её взволнованное лицо, прошептал:
-Лера…Ты пришла…
-Глеб, ты меня сильно напугал! Что случилось? Да у тебя жар! – Лера на мгновенье прижала к его лицу свою руку.
-Как хорошо, что ты рядом… - ему ничего не нужно было, он ничего не слышал, не видел и не чувствовал кроме её руки. Потом до него донеслись какие-то звуки, он понял, что она задаёт ему вопрос.
-…мокрый? Глеб, почему ты весь мокрый?
-Я…шёл по дороге, меня машина,… которая дороги моет, окатила, вот я… промок… - его сильно знобило, поэтому говорил он, заикаясь на каждом втором слове.
-Так, всё понятно… - Лера скинула свою куртку на пол, потом откинула одеяло Глеба, заставила его подняться и отправила в ванную комнату, переодеться. Он с удовольствием ей починился и поплёлся переодеваться. Когда вернулся, Лера уложила его в кровать, дала жаропонижающее, сама пошла на кухню, приготовить чай для больного.
Он лежал в кровати, чувствовал, что жар постепенно спадает, становится легче. Тело согрелось, мысли потихоньку приходили в порядок. Как ни странно, он совсем потерял ориентацию во времени. «Счастливые часов не наблюдают», - сказал кто-то из классиков. Глеб был в тот момент абсолютно счастлив: несмотря на собственное недомогание, он был невозможно рад, что Лера, и никто другой, ухаживает за ним.
Она принесла горячий чай, поставила рядом с кроватью, дала выпить ещё таблеток, потом, с книгой наперевес, устроилась в кресле напротив кровати и велела ему спать.



ч.8
В комнате горел только ночник, находившийся рядом с креслом, в котором сидела девушка. Её руки лежали поверх книги, голова - склонена набок, несколько прядей волос выбившихся из хвостика, прикрывали щёку. Девушка спала.
Напротив, на кровати, лежал Глеб и смотрел на спящую Леру. Пожалуй, ничего красивее в своей жизни он не видывал. «Уставший ангел. Нежный, хрупкий. Как же я тебя люблю…»

…Он ощущал, что проваливается в сон. Блики света, неясные образы, лица, всплывали перед глазами. Лера, её глаза, губы, нежнейшие руки, слова и взгляды, и много ещё чего. Потом он почувствовал, как кто-то касается его лба, щёк, шеи. Заставив себя проснуться, Глеб обнаружил Леру, сидящую рядом с ним. Она снова прикоснулась к нему, не давая встать.
-Лежи, тебе сейчас вставать нельзя. У тебя, кажется, опять температура.
Глеб откинулся на подушку. Лера протянула ему градусник.

«Боже, как же хочется всё поменять, повернуть время вспять, чтобы исправить все свои ошибки, чтобы объяснить ей, как давно я люблю её! Как я боюсь того, что она уйдёт и не вернётся! Как не хочу отпускать её от себя…»

Девушка вздохнула.
-Тридцать восемь и три. Да… - убрав градусник, она взглянула на часы. Два ноль-ноль.
-Лера, дай мне руку, пожалуйста…
Она протянула ему руку, он её поцеловал, потом прижал к сердцу.
-Слышишь, как бьется?
-Глеб, ведь у тебя температура… Вот и сердце… - Лера растерялась, не зная, что сказать.
-Не-ет, это потому, что ты рядом.
В комнате повисла тишина.
-Лера, ты не уходи. Не бросай меня, хотя бы до завтра. Я... Мне было очень страшно оставаться одному, в таком состоянии. Я испугался ещё, что ты не придешь, и мне придётся всю ночь провести в пустом доме наедине с самим собой и болезнью… - Глеб снова прижал к губам Лерину руку, сильно зажмурился, чтобы она не увидела, как маленькая слезинка скатилась по щеке. Лера сначала опешила. Она высвободила свою руку, поспешила, было уйти, но потом пришла в себя и на минуту представила, как он здесь мучался в одиночестве. Жалость захлестнула её, и она вернулась в комнату. Глеб сидел на кровати, уткнув голову в колени, прижавшись руками к животу. Она подошла, села рядом, позвала его. Глеб поднял голову, взглянул на неё, прошептал: «Прости меня…». Лера обхватила его голову, прижала к своей груди, поцеловала в лоб. А он обнял её за талию, как-то по-детски прижался, и чуть слышно прошептал:
-Лера…Не оставляй меня, я без тебя пропаду…

Она понимала, конечно, что уйти сейчас было бы невозможным свинством с её стороны. Поэтому и осталась. Жар потихоньку спадал, Глебу становилось легче. Они просидели вот так, в обнимку, в полной тишине, где-то с полчаса. Лера очнулась от этого странного состояния первая.
-Глеб, тебе нужно хотя бы немного поспать, - она немного отстранилась от него, - Да и я тоже устала, хочу отдохнуть.
Он открыл глаза, внимательно так посмотрел на неё, ничего не сказал, только снова притянул её к себе. Лера не знала что делать.
-Глеб, ну…тебе действительно нужно уснуть. Иначе завтра ты себя будешь чувствовать намного хуже, чем сейчас…
-Хорошо… Только ты не уходи. Когда ты рядом, мне становится легче.
Они так и уснули вместе.

Проснулся он рано, где-то в начале шестого. Лера ещё спала. Глеб посмотрел на неё близко-близко и подумал, что так счастлив он никогда не был. Только сейчас он в полной мере ощутил, что значит - жить одним человеком. Он дышал ею, он видел только её, хотел всегда быть рядом только с нею, слышать, как тихо бьётся её сердце, как она мерно дышит, когда спит. Прижаться бы вот так к её шее, вдохнуть запах её духов и больше ничего не знать, не чувствовать, и лежать с ней рядом целую вечность…

Ей снился папа. Во сне они бродили вместе по лесу. Это было раннее утро, когда птицы только распеваются – то тут, то там были слышны тихие трели; прошедший ночной дождь, оставив мокрые следы повсюду, наполнил воздух своим ароматом. Они шли за руку по росистой траве, говорили. О чём – Лера не помнила, единственное, что осталось после сна – это ощущение тепла папиной руки, свежего ветра на лице и одна, наверное, самая важная фраза, которую он ей сказал, когда пришло время расстаться.
-Лерочка, - папа повернулся спиной к солнцу так, что казалось, будто свет идёт от него самого, - запомни: когда тебе будет очень трудно и придётся делать сложный выбор, ты откинь все предрассудки и послушай, что говорит тебе твоё сердце. Лишь оно всегда право, лишь оно понимает, что тебе нужнее всего. Я люблю тебя, - папа провёл рукой по Лериной щеке, убирая её слезу, и растворился в свете, оставив Леру одну, на залитой солнцем поляне…

Она проснулась вся в слезах. Глеб смотрел на неё беспокойно, шептал:
-Лера, Лерочка, что с тобой?
Смахнув слезу со щеки, она, ничего не говоря, встала, высвободившись из объятий Глеба.
Он встал вслед за ней, подошёл, дотронулся до её волос. «Какая красивая…»
-Лер…
Он развернул её к себе лицом. Девушка плакала. Опять обнял, попытался успокоить, шептал что-то на ухо…
-Хватит… - Лера отстранилась, перешагнула через книгу, валявшуюся на полу, побежала в ванную. Глеб проследил за ней взглядом, потом раздвинул шторы и открыл окно. Ветер дунул ему в лицо, оповещая о том, что пришёл новый день.

Лера привела себя в порядок, потом заглянула в комнату Глеба. Его там не было, но кровать уже была заправлена, книги лежали на столе, её куртка висела на стуле. В открытое окно врывался свежий воздушный поток, колыхая тонкую штору. Девушка подошла ближе к окну, сдвинула шторы в самый угол, после села на подоконник, закрыла глаза. Ветер, холодный спутник весеннего утра, прошёлся по её лицу, волосам, освежил мысли и чувства. Эта ночь всё перевернула снизу вверх. Пришла мысль, что жар был, скорее у неё, нежели у Глеба. Он-то давно уже со своими чувствами определился, а она, кажется, только основательнее запуталась. Да, прав был папа – пора было делать выбор. Остаться с Сашей, или же окунуться в новое, странное чувство вместе с Глебом.
Лера прислушалась к себе – не говорит ли ей сердце, что делать? Но оно предательски молчало. Вот тебе и лучший советчик!
Мысли прервал крик из кухни:
-Лера! Спускайся, я кофе сварил!
Она подошла к порогу, оглянулась на окно, в котором виднелась цветущая яблоня, и почувствовала, что сердечко ей тихо-тихо шепнуло имя человека, с которым она будет счастлива. Лера улыбнулась, глубоко вздохнула и поняла, что теперь всё уже решено и мучаться неизвестностью ей не придётся.




Эпилог.

Любовь – она бывает разной,
Бывает – отблеском на льду,
Бывает – болью неотвязной,
Бывает – яблоней в цвету…

Да, любовь бывает разной. Но только вот настоящая любовь к одному человеку приходит однажды и навсегда, и ты понимаешь, что никого никогда больше ты так полюбить снова не сможешь.

Но есть ещё любовь такая,
Что незаметно подойдёт
И, поднимая, помогая,
Тебя сквозь годы поведёт,
И будет до последних дней
Душой и совестью твоей.

Я понял, что больше никого не смогу полюбить так, как любил Её, только год назад. Я уехал из нашего городка сразу после выпуска. Уехал в Питер. Прошло уже четыре года, но только любовь к ней у меня ещё живёт, цветёт и греет душу. Работа, коллеги, конкуренты, партнёры, друзья и подруги – всё это шелуха, которая надёжно прикрывает моё сердце, чтобы никто не видел, как он ещё бьётся, тихо ноет от любви. Я сам создал себя таким, каким меня теперь знают и уважают. Но я один.
Так я думал месяц назад. Зато теперь у меня есть Она. Маленькая копия моей любви. Все силы и всю свою нераздаренную любовь я адресую ей. Моя маленькая Валерия. Я удочерил её месяц назад. Общий язык мы нашли быстро. Удивительно, как она не Неё похожа. Те же умные карие глаза, каштановые волосы, упрямый нрав и нежное, доброе сердце. Я люблю её больше жизни. Как люблю всё ещё и Валерию Чехову. Но теперь она – Валерия Гордеева, ведущий нейрохирург, счастливая мама огромного семейства. Я видел её однажды, когда приехал навестить своих родных. Такая красивая, сильная, сияющая счастьем женщина. Не моя Валерия Чехова. В сердце что-то защемило, я поспешил уехать, чтобы остаться незамеченным для неё.
Она счастлива с ним, а я счастлив со своей малюткой – Валерией Лобовой, моей дочкой. Мы друг друга очень любим.
Если бы мне хватило смелости, то я бы подошёл к Ней, и поблагодарил за ту ночь, когда почувствовал себя абсолютно счастливым. Это ощущение очень редкое, поэтому я несказанно рад, что когда-то чувствовал себя именно так.
Спасибо тебе, моя любимая Лера!

«Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовь держится и движется жизнь…»
И.С. Тургенев.

ну вот и всё.