Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы... Сегодня ровно год как я пишу этот фик. Юбилей так сказать))))) И в честь этого знаменательного события я сегодня весь день писала проду. Стого не судите - все писалось на скорую руку и даже не проверялось.

О тени прошлого, как властны вы над нами!

Брюсов Валерий Яковлевич

Раз, два, три... Вызов!
Палец уверенно нажимает на зеленую кнопку и через секунду щелкает по красной.
Бл..ин!
Пятнадцатый.
Уже пятнадцатый раз за этот день выдающийся нейрохирург и просто гений Александр Николаевич Гордеев набирал один и тот же номер и прекращал вызов, едва успев его начать.
«Идиот! – подумал он про себя, – Так ты точно даже к пенсии не узнаешь, где искать Леру. Откуда в тебе эта подростковая неуверенность? Как дитя, ей богу!» Врач закурил, чтобы привести мысли в порядок.
На следующий день после возвращения из пансионата он понял, что совершил крупную ошибку. Нельзя было слушать девушку. Ни разу. Она же несла полную ахинею! При чем тут Митя? Любит она его – Гордеева, а позволить ей остаться с другим человеком лишь из жалости и надуманного чувства вины – самое настоящее преступление как по отношению к себе, так и к ним. И вообще. «Послушай женщину и сделай все наоборот». Как он мог забыть этот святой принцип! Не надо было уходить – надо было хорошенько прочистить Лерины мозги. Она всегда любила забивать их чепухой.
Но он проявил малодушие и испарился. Предпочел лелеять собственные гордость и самолюбие, уязвленные сожалеющим взглядом девушки, попыткам образумить ее. Да даже ее жалость можно было использовать с пользой для себя. Но нет! Он же у нас честный и благородный: играть на чувствах любимого человека – как можно!
Он же у нас гордый и нетерпимый: заткнуть свое самолюбие подальше и не слушать бред отвергнувшей его женщины – ни за что!
Твою мать!
Первый раз за свою жизнь Александр Николаевич пожалел, что он не Степанюга. Кто-кто, а Семен Аркадьевич всегда умел извлекать выгоду из всего, в том числе и из слабостей окружающих его людей. Вот он бы точно не упустил свой шанс.
Гордеев представил обнимающихся Степанюгу и бывшую жену. Почему-то эта картина оптимизма не прибавила. Только захотелось найти Сеню и начистить ему пятачок.
Александр усилием воли прогнал неприятное видение и начал метаться по комнате.
И ладно бы он просто ушел. Можно было бы подумать, остыть и вернуться. Нет! Нужно было уехать и при этом сжечь все мосты. Откуда в нем столько театральности? Вроде бы родители – приличные люди…
Естественно, очнувшись, он тут же помчался обратно. И естественно опоздал. Валерии и след простыл.
«А чего ты ждал? Что она будет сидеть и оплакивать тебя? Ты, конечно, козел, но она не Аленушка. Да и в пансионате нет пруда».
Но самым паршивым оказалось то, что Ульяны с Дмитрием там тоже не оказалось. Гордеев-то надеялся, что хоть художник подскажет, где ему искать Леру. Но теперь предстояло найти и самого художника.
Вообще-то это была бы не такая сложная задача, если бы не одно «но». Александр почему-то был уверен, что через Яну это сделать легче легкого. Нужно всего лишь позвонить. Но как это сделать? Особенно после его свинского исчезновение. Письмо это, конечно, красиво и пафосно, но вряд ли очень приятно. Если только вы живете не в девятнадцатом веке. А календарь на стене говорил, что нет. Проклятая театральность!
Вот теперь уже то ли два, то ли три дня (чувство времени покинуло его давно), он терзает свой телефон, набирая и сбрасывая номер Ульяны.
Ну не позволяла ему совесть позвонить, как ни в чем не бывало. Должны же быть какие-то пределы и границы, которые врач уже, кажется, перешел.
Но он должен узнать, где искать Леру!
С силой отброшенный телефон оказался на диване, который в свою очередь, возмущенный таким бесцеремонным вторжением, скинул его на пол.
Гордеев обернулся, услышав характерный треск.
«Ну вот, - подумал о, глядя на то, что минуту назад было мобильником, - вопрос «звонить или нет» отпал сам собой. Только от этого почему-то не легче».
Гордеев вздохнул и взъерошил свой вечный ежик на голове. И что теперь делать? Почему-то за полгода знакомства он не удосужился узнать домашний телефон Ульяны. Почему? Наверное, его это просто не интересовало. Номера мобильника ему было вполне достаточно. Даже адрес казался избыточной информацией – он был там всего пару-тройку раз, предпочитая оставаться на своей территории.
Адрес…
Гордеев резко вскочил. Кажется, все-таки он знает способ поговорить с Дмитрием, не обращаясь за помощью к Яне.
Уже через минуту квартира была пуста.


Как же давно она здесь не была!
Лера оглядела такой хорошо знакомый, но одновременно уже забытый двор, воскрешая в памяти картины прошлой жизни, которая длилась недолго, но была таким чудесным временем. Лучше было только в детстве с мамой, папой и маленьким Дениской.
И она сама так самозабвенно все разрушила. А сейчас, опомнившись, пришла сюда, с чуть теплящееся надеждой вернуть минувшее счастье.
Девушка долго не могла решиться прийти к Гордееву. Хоть слова Мити и звучали убедительно, сомнения так и не покинули ее душу. И сейчас цветут там буйным цветом. Но и находиться в неведении невыносимо.
Ну, с богом! Она толкнула тяжелую дверь.
В подъезде было совершенно пусто. Ни местной шпаны, ни влюбленных парочек, смущенно зажимающихся по темным углам. Абсолютная тишина, как в ночном музее. Валерия даже ступать по лестнице старалась тише, чтобы не сильно тревожить беззвучие. Но все равно ее легкие шаги казались грохотом каменных глыб во время раскопок. И девушка чувствовала себя археологом, собирающимся вот-вот вскрыть гробницу. Гробницу собственного прошлого.
Вот и дверь их… нет, его квартиры. Девушка глубоко вдохнула и всем телом навалилась на звонок.
- Батюшки святы! Кто к нам пожаловал? – раздался позади смутно знакомый голос. – Не трезвонь, нет его.
Лера обернулась. Перед ней стояла пятидесятилетняя женщина. Ее глаза смотрели оценивающе и с явным укором. Под этим взглядом девушка смешалась.
- Ольга Кирилловна, - пролепетала она, - добрый день. А я вот тут к Саше пришла.
- Да уж знамо дело, что не ко мне – я б тебя и на порог не пустила. Только не пойму зачем? – женщина сейчас была похожа на орлицу, защищающую свое гнездо. – Мало ты Сашеньке бед принесла?
- Ольга Кирилловна, я поговорить с ним пришла.
- Поговорить! Что, насмотрелась своих фильмов голливудских, прости Господи, начиталась книжек умных, спалить бы их все, где бывшие говорят «давай останемся друзьями» и решила тоже попробовать? Да? А ну взяла руки в ноги и дуй отсюда по дороге! Хорошо, что Санечка ушел – не увидит тебя, бесстыжую. Ты-то поговоришь, крутанешь хвостом и поминай, как звали. А он бедный только опять человеком нормальным стал. И чтоб ты опять своими ручонками все испортила? А ну пошла отсюда!
- Зачем Вы так? Я ведь не чудовище! – воскликнула Лера и слезы навернулись на ее глазах. – Я ведь правда ничего дурного тогда не хотела. Я думала и ему и мне так будет лучше. – девушка готова была разрыдаться от обидных слов.
Ольга Кирилловна глянула на нее исподлобья и, кажется, что-то решила для себя
- Хватит! Хватит реветь, я сказала, - произнесла она уже мягче и распахнула дверь своей квартиры, - заходи. Заходи не бойся. Поговорить нужно.


«Кажется здесь», - Гордеев силился вспомнить, где находится дом Ульяны. В этом и заключался гениальный план врача. Он решил немножко поиграть в шпионов и выследить здесь Дмитрия. Хотя у плана имелись серьезные недостатки. Во-первых, было абсолютно неизвестно, сколько придется ждать – может быть несколько часов, а может быть и несколько дней. Во-вторых, не было никакой гарантии, что все это не зря. Ведь Александру точно не было известно даже знает ли художник адрес Ульяны, общаются ли они вообще. Но на безрыбье и кактус – щука. То есть и рак – рыба. Надо было больше спать, а то уже заговариваться начал.
К тому же интуиция говорила, что почетный караул не будет напрасным. А время, которое придется потратить… Что ж ради этого можно и подождать. Глупость должно наказывать, а собственную вдвойне.
Врач пристроился за углом дома так, чтобы видеть подъезд и приготовился к длительной осаде. Однако реальность превзошла все самые смелые мечты.
На десятой минуте его вахты, дверь подъезда распахнулась и оттуда вышел… Дмитрий. Один, без Ульяны. Вышел и закурил. И стал озираться по сторонам, словно выискивая кого-то. Такие его действия, далекие от поведения обычного гостя, немного поразили Гордеева. Но времени сильно удивляться у него не было. Необходимо было использовать предоставленный судьбой шанс. Поэтому он тут же выскочил из своего укрытия.
Но реакция художника привела Гордеева в некоторое замешательство. Дмитрий не выказал ни капли удивления этой встречей, ни может быть, возмущения. Он лишь облегченно улыбнулся, увидев Александра, и произнес:
- Ну, наконец-то, я уже думал, что никогда не дождусь.


- Значит, говоришь – поняла, что сдурила и теперь хочешь вернуться к нему? Значит, говоришь – любишь? – Ольга Кирилловна пристально посмотрела на Валерию.
Они сидели за столом и пили чай. Лера все рассказала женщине и теперь ждала ее слов как приговора. Глупо – она вед им… ему никто, просто соседка. Но отчего-то ее мнение очень важно. Бывают такие люди, которые становятся матерями для окружающих. Вот и Ольгу Кирилловну девушка воспринимала как мать. И Сашину и свою.
- Люблю, сильно люблю. Правда.
- Вот как! Долго до тебя доходило. Ладно, горе, - теперь женщина смотрела с сочувствием, - не стану я тебя съедать. Я на глупых двадцатисемилетних девочках не специализируюсь. - Она улыбнулась. – Что делать-то теперь будешь?
- Мне с Сашей надо поговорить, - с решимостью в голосе произнесла Лера, - чтобы он меня выслушал и понял. Я хотела сегодня, но опоздала. Приду завтра. Только Вы, пожалуйста, не говорите ему, что я была здесь. Он же гордый. Решит еще, что я пожалеть пришла. А я ведь совсем даже наоборот. Я прощения просить хочу. И назад вернуться, - она опустила глаза, - если примет.
- Примет, примет! – раздался рядом звонкий как колокольчик голос. – Дядя Санечка добрый. Он даже водку принимает, хотя она плохая. А ты хорошая. Ты же хорошая? А ты его жена? Я тебя сразу узнала. Дядя Санечка говорил, что ты красивая.
Лера подняла глаза, что бы посмотреть на обладательницу «колокольчика», и замела. На нее смотрела светловолосая девочка лет шести. Живой, веселый ребенок, от которого так и шел свет. Таких немало. Но в то же время такая была одна. Разница была лишь в цвете волос. В остальном же она была безумно похожа на… Нет, это невозможно!
На Леру смотрела точная копия Дмитрия Хотулева.


Неужели у него на лбу написано: «Ищу Леру», раз даже этот художник понял, что он должен будет прийти? Оказывается, Дмитрий ждал Александра все эти дни и регулярно выглядывал на улицу. Правда он думал, что это станет следствием Гордеевской деликатности, а не разбитого телефона. Но, так или иначе, появления Александра Николаевича ждали, хотя ничего утешительного сказано не было.
- После того, как Лера бросила мужа, второго мужа – поправился Хотулев, заметив мрачное выражение лица нейрохирурга, она сразу переехала жить ко мне. Но сейчас ее там нет – я каждый день езжу и проверяю, - Гордеев оторвал взгляд от земли и удивленно воззрился на своего собеседника, но тот предпочел пропустить невысказанный вопрос о своем местожительстве, - квартира пуста. Где она может быть, я ума не приложу. Скорее всего, у кого-то из своих подруг. Но я даже не знаю их всех – только Тамару и Машу. Об адресах речь даже не идет. Лера весьма скрытна. К сожалению, это все, что я могу сказать. Утешительного мало.
Гордеев медленно переваривал полученную информацию. Итак, он самовлюбленный кретин – это первое. Он зря потратил несколько дней – это второе. Наконец, он понятия не имеет, как теперь искать Леру. И это третье.
«И что теперь мне делать?»