- Расскажи, расскажи еще немного о городах, в которых побывала?
- Отпустить слова на волю? Стоит ли?
- Стоит. А я запишу. Раз уж начали играть.
В такие минуты, когда она рассказывала истории о городах, о которых я даже не слышал, ее душа сияла сиреневатым цветом. И ей приходилось пересказывать эти истории множество раз, ибо, конечно же, я заслушивался голосом, интонациями и засматривался на цвет ее души.
***
С самого начала Чарли был рожден будто бы не для этого города и звали его Рихардом. Надеюсь, вы позволите мне называть его здесь "Чарли"? Должно быть, где-то там, на небесах, боги допустили какую-то ошибку, и он оказался жителем именно этого места, Города Без Относительности.
И, правда, все в этом городе было донельзя понятно. На все вопросы были найдены определенные ответы. Все дорожки были устремлены в нужную неведомо кому сторону. Кажется, еще чуть-чуть, и запахи с цветами тоже подчинятся серости этого города, что вся волшебная дымка, весь этот чудесный туман, которым окутана наша жизнь, исчезнет. Но нет, что-то все же оставалось непонятым. Например, о чем шелестит трава и отчего небо голубое, и.. Словом, у почемучек вопросы найдутся всегда и везде. Они – народ изворотливый, а Чарли был ярким представителем этого чудного народа. К сожалению, а, быть может, и к счастью, он был такой один в этом городе.
Все жители Города Без Относительности жили по четким правилам, ведь так было принято испокон веков. Их судьбу можно было четко предсказать. Нет, не увидеть одну из линий вероятностей, а предсказать все как нельзя точно. Никакого тебе запутанного клубка из линий вероятностей или расплывчатости. Моря в этом городе тоже не было. Ведь оно имеет привычку волноваться, портить идеальное состояние покоя. Пророк, забредший сюда, по случайности… (что я такое говорю, здесь не бывает случайностей.) Если бы какой-нибудь пророк забрел сюда, то он бы увидел прямые, ровные, гладкие, просто удивительно распрекрасные, без всяких кочек и ямок, дороги жизней. Прекрасно, правда? Люди чтили традиции, восславляли это место, подчинялись его законам, а, взамен на это, их жизнь была прямой, гладкой и понятной.
Но Чарли с детства, отчего-то, было душно здесь. Он совершенно не чувствовал себя живым. И, когда он чувствовал острую нехватку воздуха, или, когда ему казалось будто бы из-за пресности и безвкусности его жизни сердце начинает биться медленнее, он уходил шептаться с травами, читать запретные книги, которые удивительным образом находились в траве, и мечтать о том, чтобы выбраться хотя бы на минутку за пределы города. И иногда, очень редко, Чарли удавалось убежать за границу города и смеяться там, самому с собой, не боясь, что кто-то увидит его улыбки, или же представляя, будто бы герои тех волшебных книг, что он читает, совершенно настоящие, и рядом, и что их даже можно потрогать. В основном, это были деревья.
Дело в том, что жители города очень не любили, когда что-то было «слишком» или «чересчур». Ведь так было не принято, а они чтили свои традиции.
« У тебя слишком сильно сверкают глаза. Ты слишком счастлив. Отмени то, что так радует тебя, дорогой. Улыбаться и не опускать глаза – неприлично. Так не принято»,- частенько говорили они Чарли.
«Иногда мне кажется, будто бы мы не живы», - шептал он как-то стрекозам.- «Разве-разве это жизнь? В чужестранных книгах все совсем по-другому».
Чарли был удивительно счастливым и любопытным. Он радовался почти всему. Когда он вдыхал запах леса и слушал его разговоры, когда он чувствовал прикосновение солнечных лучей к его коже, он тут же начинал улыбаться. Он возвращался домой ужасно счастливый. У него сверкали глаза, на щеках появлялся румянец, и широкая улыбка не могла никак спрятаться, слететь с лица. Она рвалась на губы, не удержать. Улыбаться, смеяться, сверкать глазами, выдыхать волшебство, создавая на скорую руку чудеса на нитках, попросту было не принято.
«Чудеса на нитках» - это чудеса «сделай-сам». Они – самые волшебные на свете. Самое главное, это успеть их найти и поймать в ладонь, в карман, в левое ухо…да куда угодно.
Семья Чарли, да и другие жители города, были очень обеспокоены им и его поведением. Особенно улыбкой, рвущейся наружу. Он не подчинялся принятым нормам, он ничего не мог с этим сделать, то есть он был не таким как все, то есть сумасшедшим. Утешали они себя лишь мыслью о том, что это пройдет. Но года шли, он не менялся.
- Синего неба не бывает – уверенно отвечали люди, твердо глядя в глаза юноше.
- Не бывает, – отвечал он, и люди уже было набирали воздуха в легкие, чтобы облегченно вздохнуть, подумать, что это все действительно было возрастное, что все прошло и… а он продолжал, - зато бывает такое невыносимо прозрачно-голубое, и сиреневое, и фиолетовое, оранжевое, а иногда даже и красное, а еще оно бывает совершенно разным, цветным… Разве это плохо?
«С этим надо что-то делать» - думали люди, вздыхая, но вовсе не облегченно.
Когда он стал старше, то начал задумываться о том, что говорят те люди, что вокруг. Ведь он был очень одинок, из-за того, что просто любил смеяться, из-за того, что просто любил жизнь и хотел приключений и даже трудностей.
Как я уже говорил, Чарли звали Рихардом. Но это имя ему же вовсе не подходит, верно? Она звала его Чарли. Дух трав. Та, что шептала о чудесах и дарила книги.
Как-то раз, он, совершенно расстроенный, отправился за границу города и услышал чей-то звонкий смех. Именно _смех_. Самый настоящий. Боги, как же давно он его не слышал! «Чааарли» - звал кто-то. Юноша побежал на зов. И увидел черноволосую девушку, сидящую в траве. Бросались в глаза ее хитрые взгляды и улыбка. Такая же настоящая, как и смех.
- Меня зовут Рихард, - поправил ее он, как будто бы она перепутала букву или ударение в его имени.
- Даа? А как ты тогда понял, что я звала именно тебя, Чарли? – спросила она чуть насмешливо.
Чарли не нашел, что ответить.
- Время пришло. Завтра тебя выгонят из города. Или убьют. Ты нарушаешь покой, – лениво протянула она, - Не возвращайся.
- Но ведь…
- Города, что в книгах, существуют. Все это существует. Если попросишь помощи, тебе не помогут. Здесь. Тебе, так нарушающему покой своими улыбками. Да и что тебе здесь делать? Что тебя держит здесь?
- Так это ты…?
- Цветная нитка, прилипшая к черному строгому пальто. Она так нелепо выглядит, находясь там. Так и хочется снять, верно? Но отдельно – она чудесна. Радужна.
- А почему бы…
- Что тебя держит?
От внезапного осознания того, что ничего, стало не по себе. Невероятно тоскливо.
- Ты прямо как буква «Б»!- рассмеялась она. И холодный твердый тон сменился невероятной мягкостью. Верно, ветер подул в другую сторону
- Почему?
- Буква «Б» стоит второй в алфавите и даже не стремится стать первой. Смиряется с судьбой.
- Глупо так рассуждать.
- А что не глупо?
Он вновь не нашел ответа.
С ней он продолжал не находить ответов на миллионы вопросов. Это было так… интересно. Что его держит здесь?
- Что вообще сдерживает нас? Ни-че-го. Только подумай.
- Зачем…Зачем продолжать идти по пути других?
- Отправляйся в путь. Только в свой путь, Чаарли. Уверенно иди вперед. Пускай все будет как можно не правильнее, – прошелестела она и исчезла, - я всегда там, где шелестят травы.

Напоследок, она подарила ему еще пару звонких мелодий, называющихся смехом.

Он стоял и улыбался. Такой цветной, одетый во все серое.