сонет 66

В. Бенедиктов

Я жизнью утомлен, и смерть — моя мечта.
Что вижу я кругом? Насмешками покрыта,
Проголодалась честь, в изгнанье правота,
Корысть — прославлена, неправда — знаменита.
Где добродетели святая красота?
Пошла в распутный дом: ей нет иного сбыта!..
А сила где была последняя — и та
Среди слепой грозы параличом разбита.
Искусство сметено со сцены помелом:
Безумье кафедрой владеет. Праздник адский!
Добро ограблено разбойническим злом;
На истину давно надет колпак дурацкий.
Хотел бы умереть; во друга моего
Мне в этом мире жаль оставить одного.

А. Кремлёв

Зову я смерть — покой моих скорбей, —
Я вижу, что бедняк всем чужд, назначен
Не к радости, а к горю средь людей,
Дом верности чистейший в них утрачен;
Честь ложно и постыдно воздана;
Достоинство унижено обидно,
И чистота души развращена;
Хромая власть сковала дух постыдно,
Заставила искусство замолчать,
Невежда, как ученый, правит знаньем,
И глупостью все скромность стали звать,
Добро в плену у зла: таким сознаньем
Измученный, оставил землю б я,
Когда б не здесь была любовь моя!

В. Гоппен

Я видел Заслугу: по свету она,
Как нищий убогий, скиталась…
Я видел, как Бедность в одежде шута
Пред сильными мира кривлялась…
Я видел, как нагло в порок и разврат
Невинность безбожно толкали,
Как Гений и Разум пред Силой молчат,
Как честь и Любовь оскорбляли…
Как в докторской тоге, с дипломом в руках
Безумие гордо шагает!..
Я видел Добро в кандалах и цепях,
А Зло — на свободе гуляет!..
И я устал, устал!.. И смерть призвал бы я,
Но как же я умру, оставив здесь тебя?!

С. Ильин

Я смерть зову измученной душою,
Устав смотреть, как слеп капризный рок,
Как добродетель борется с нуждою
И в золоте купается порок.
Как рядом с верой ложь живет на свете,
Как лаврами ничтожество дарят,
Невинность как бесстыдно ловят в сети,
Как всюду силы темные царят.
Как рот искусству нагло зажимают,
Как в нем судьей невежда хочет быть,
Как глупостью правдивость называют,
Как добродетель злу должна служить…
Уйти б скорей в прохладный мрак могилы,
Да друга бросить здесь не хватит силы.

А. Луначарский

Устав от этого — о смерти я кричу.
Талант рождается позорным нищим,
Ничто красуется в блистательном жилище,
И верность отдана злосчастью-палачу.
Златой венок на голове притворства,
И дева-скромность здесь осквернена.
Высокий дух казнен за непокорство,
Тиранству вялому над мощью власть дана.
В наморднике чиновничьем искусство,
И доктор Дурль — над гением патрон,
Зовется глупостью естественное чувство,
И Благ — рабом; и Гаду гнут поклон.
Устал я и хотел бы сна могилы,
Но как оставить мне тебя, мой милый.

С. Маршак

Зову я смерть, мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг?

О. Румер

Я смерть зову, глядеть не в силах боле,
Как гибнет в нищете достойный муж,
А негодяй живет в красе и холе;
Как топчется доверье чистых душ,
Как целомудрию грозят позором,
Как почести мерзавцам воздают,
Как сила никнет перед наглым взором,
Как всюду в жизни торжествует плуг,
Как над искусством произвол глумится,
Как правит недомыслие умом,
Как в лапах Зла мучительно томится
Все то, что называем мы Добром.
Когда б не ты, любовь моя, давно бы
Искал я отдыха под сенью гроба.

Б. Кушнер

Душой устав, я плачу о кончине.
Нет силы видеть муки нищеты,
И пустоту в ликующей личине,
И совершенство — жертвой клеветы,
И девственность, что продана разврату,
И простоту, что превратили в срам,
И веры повсеместную утрату,
И неуместной славы фимиам,
И глупость, поучающую вечно,
И власть, остановившую перо,
И мощь в плену у мерзкого увечья,
И злом порабощенное добро.
Душой устав, уснул бы я совсем.
Но как тебя оставить с этим всем?!

А. Васильчиков

Зову я смерть. Так видеть я устал
Заслуги — в рубище на склоне лет,
Ничтожеств, поднятых на пьедестал,
И верности нарушенный обет,
И честь, что как стыдливая раба,
И девственность, что в жертву принесли,
И мудрость у позорного столба,
И мощь, которой нужны костыли,
И музу, у которой кляп во рту,
И ум, что глупость цепью оплела,
И правду, что слывет за простоту,
И пленницу — добро в застенках зла.
Устал... Навек уснул бы, не скорбя,
Но как, мой друг, оставить здесь тебя?