Все, как у нас.
Прошу прощения, но букв много.
Итак:

"- Все, давайте-ка делом займемся.-- Бульдозер хлопнул в ладоши и энергично потер руки.
Он призывно поглядел на свое войско, в состав которого кроме Колльберга, Рейна и Гюнвальда Ларссона вошли два инспектора, эксперт по слезоточивым газам ("газовщик"), техник-вычислитель и никудышный полицейский по имени Бу Цакриссон, которого, невзирая на острую нехватку кадров, все с величайшей охотой уступали друг другу для всякого рода специальных заданий.
...
-- Итак, репетируем,-- объявят Бульдозер.-- Ровно в шесть Мауритсон должен позвонить в дверь. Ну-ка, изобразите еще раз...
Колльберг отстучал сигнал костяшкой по столу.
Мауритсон кивнул.
-- Точно,-- сказал он, потом добавил: -- Во всяком случае, очень похоже.
Точка-тире... пауза... четыре точки... пауза... тире-точка.
-- Я в жизни не запомнил бы,-- уныло произнес Цакриссон.
-- Мы тебе поручим что-нибудь еще,-- сказал Бульдозер.
-- Что именно? -- поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
Изо всей группы только ему случалось раньше сотрудничать с Цакриссоном, и он не любил вспоминать об этом.
-- А мне что делать? -- осведомился техник-вычислитель.
-- Вот именно,-- отозвался Бульдозер.-- Я с самого понедельника над этим голову ломаю. Кто тебя к нам направил?
-- Не знаю. Звонил кто-то из управления.
-- А может, ты нам вычислишь что-нибудь? -- предложил Гюнвальд Ларссон.-- Скажем, какие номера выиграют в следующем тираже.
-- Исключено,-- мрачно произнес вычислитель.-- Сколько лет пытаюсь, ни одной недели не пропустил, и все мимо.
-- Проиграем мысленно всю ситуацию,-- продолжал Бульдозер.-- Кто звонит в дверь?
-- Колльберг,-- предложил Гюнвальд Ларссон.
-- Прекрасно. Итак, Колльберг звонит. Мальмстрем открывает. Он ожидает увидеть Мауритсона с трусами, астролябией и прочими вещами. А вместо этого видит...
-- Нас,-- пробурчал Рейн.
-- Вот именно! Мальмстрем и Мурен огорошены. Их провели! Представляете себе их физиономии?!
Он семенил по комнате, самодовольно усмехаясь.
...
-- Но мы не должны забывать, что Мальмстрем и Мурен вооружены.
... нельзя исключать возможности того, что они с отчаяния
пойдут на прорыв. Тут уж придется тебе вмешаться.
Он указал на эксперта по слезоточивым газам. "Газовщик" кивнул.
-- Кроме того, с нами пойдет проводник с собакой,-- продолжал Бульдозер.-- Собака бросается...
-- Это как же, перебил его Гюнвальд Ларссон.-- На ней что, противогаз будет?
-- Неплохая идея,-- сказал Мауритсон.
Все вопросительно посмотрели на него.
-- Значит, так,-- вещал Бульдозер.-- Случай первый: Мальмстрем и Мурен пытаются оказать сопротивление, но встречают сокрушительный отпор, атакуются собакой и обезвреживаются слезоточивым газом.
-- Все одновременно? -- усомнился Колльберг.
Но Бульдозер вошел в раж, и отрезвить его было невозможно.
...
-- Преступников обезоруживают и заковывают в наручники. Затем я вхожу в квартиру и объявляю их арестованными. Их уводят.
Несколько секунд он смаковал упоительную перспективу, потом бодро
продолжал:
-- И наконец, вариант номер три -- интересный вариант: Мальмстрем и Мурен не открывают. ... Выждем
двенадцать минут и позвоним опять. После этого автоматически возникает одна из двух ситуаций, которые мы уже разобрали.
Колльберг и Гюнвальд Ларссон выразительно посмотрели друг на друга.
-- Четвертая альтернатива...-- начал Бульдозер.
Но Колльберг перебил его:
-- Альтернатива -- это одно из двух.
-- Не морочь голову. Итак, четвертая альтернатива: Мальмстрем и Мурен все равно не открывают. Тогда вы высаживаете дверь...
-- ...вламываемся с пистолетами наготове в квартиру и окружаем преступников,-- вздохнул Гюнвальд Ларссон.
-- Вот именно,-- сказал Бульдозер.-- Точно так. После чего я вхожу и объявляю их арестованными. Превосходно. Вы запомнили все слово в слово. Ну что -- как будто все варианты исчерпаны?
Собравшиеся молчали. Наконец Цакриссон пробормотал:
-- А пятая альтернатива такая, что гангстеры открывают дверь, косят из автоматов нас всех вместе с собакой и сматываются.
-- Балда,-- сказал Гюнвальд Ларссон.-- Во-первых, Мальмстрема и Мурена задерживали не раз, и при этом еще никто не пострадал.
Во-вторых, их всего двое, а у дверей будет шестеро полицейских и одна собака, да еще на лестнице десять человек, да на улице два десятка, да один прокурор на чердаке -- или
где он там намерен пребывать.
Цакриссон стушевался, однако добавил мрачно:
-- В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным.


...
Справа и слева от двери прижались к стене Ренн и Гюнвальд Ларссон. Оба держали в руках пистолеты. Прямо перед дверью
стоял Колльберг. Лестничная клетка за его спиной была битком набита людьми; тут были и Цакриссон, и эксперт по газам, и проводник с собакой, и оба инспектора, и рядовые полицейские с автоматами, в пуленепробиваемых жилетах.
Бульдозер Ульссон, по всем данным, находился в лифте.
В душе Колльберга не было ни капли страха. Он слишком много лет прослужил в полиции, чтобы бояться таких субъектов, как Мальмстрем и Мурен.
... Он нажал кнопку звонка.
Точка-тире... пауза... четыре точки... пауза... тире-точка. Все замерли в ожидании.
Кто-то шумно перевел дух.
Потом скрипнул чей-то башмак.
Цакриссон звякнул пистолетом.
Звякнуть пистолетом -- это ведь надо суметь!
...
А за дверью -- ни звука.
Две минуты прошло, и хоть бы что.
По плану полагалось выждать еще десять минут и повторить сигнал. Колльберг поднял руку, давая понять, чтобы освободили лестничную площадку.
Подчиняясь его приказу, Цакриссон и проводник с собакой поднялись на несколько ступенек вверх, а эксперт по газам спустился вниз.
Ренн и Гюнвальд Ларссон остались на своих местах.
Колльберг хорошо помнил план, но не менее хорошо он знал, что Гюнвальд Ларссон отнюдь не намерен следовать намеченной схеме.
Поэтому он и сам отошел в сторонку.
Гюнвальд Ларссон стал перед дверью и смерил ее взглядом. Ничего, можно справиться...
Гюнвальд Ларссон одержим страстью вышибать двери, подумал Колльберг.
Правда, он почти всегда проделывал это весьма успешно. Но Колльберг был принципиальным противником таких методов, поэтому он отрицательно покачал головой и всем лицом изобразил неодобрение.
Как и следовало ожидать, его мимика не возымела никакого действия.
Гюнвальд Ларссон отступил на несколько шагов и уперся правым плечом в стену.
Ренн приготовился поддержать его маневр.
Гюнвальд Ларссон чуть присел и напрягся, выставив вперед левое плечо,-- живой таран весом сто восемь килограммов, ростом сто девяносто два
сантиметра.
Разумеется, Колльберг тоже изготовился, раз уж дело приняло такой оборот.
Однако того, что случилось в следующую минуту, никто не мог предвидеть.
Гюнвальд Ларссон бросился на дверь, и она распахнулась с такой легкостью, будто ее и не было вовсе.
Не встретив никакого сопротивления, Гюнвальд Ларссон влетел в квартиру, с разгона промчался в наклонном положении через комнату, словно сорванный ураганом подъемный кран, и въехал головой в подоконник. Подчиняясь закону инерции, его могучее тело описало в воздухе дугу, да такую широкую, что Гюнвальд Ларссон пробил задом стекло и вывалился наружу вместе с тучей мелких и крупных осколков. В самую что ни на есть последнюю секунду он выпустил пистолет и ухватился за раму. И повис высоко над землей, зацепившись правой рукой и правой ногой. Из глубоких порезов в руке хлестала
кровь, штанина тоже окрасилась в алый цвет.
Ренн двигался не столь проворно, однако успел перемахнуть через порог как раз в тот момент, когда дверь со скрипом качнулась обратно. Она ударила его наотмашь в лоб, он выронил пистолет и упал навзничь на лестничную
площадку.
Как только дверь после столкновения с Ренном распахнулась вторично, в квартиру ворвался Колльберг. Окинув комнату взглядом, он убедился, что в ней никого нет, если не считать руки и ноги Гюнвальда Ларссона, бросился к окну и ухватился за ногу обеими руками.
Опасность того, что Гюнвальд Ларссон упадет и разобьется насмерть, была весьма реальной. Навалившись всем телом на его правую ногу, Колльберг изловчился и поймал левую руку коллеги, которой тот силился дотянуться до окна. Несколько секунд чаша весов колебалась, и у обоих было такое чувство,
что они вот-вот полетят вниз. Но Гюнвальд Ларссон крепко держался исполосованной правой рукой, и, напрягая все силы, Колльберг ухитрился втянуть своего незадачливого товарища на подоконник, где он, хотя и сильно пострадавший, был в относительной безопасности.
В эту минуту Ренн, слегка ошалевший от удара по голове, пересек порог на четвереньках и принялся искать оброненный пистолет.
Следующим в дверях появился Цакриссон, за ним по пятам шла собака. Он увидел ползающего на четвереньках Рейна с расквашенным лбом и лежащий на полу пистолет. Увидел также у разбитого окна окровавленных Колльберга и
Гюнвальда Ларссона.
Цакриссон закричал:
-- Ни с места! Полиция!
После чего выстрелил вверх и попал в стеклянный шар под потолком. Лампа разлетелась вдребезги с оглушительным шумом.
Цакриссон повернулся кругом и следующим выстрелом поразил собаку.
Бедняжка осела на задние лапы и жутко завыла.
Третья пуля влетела в открытую дверь ванной и пробила трубу. Длинная струя горячей воды с шипением ударила прямо в комнату.
Цакриссон еще раз дернул курок, но тут заело механизм.
Вбежал проводник собаки.
-- Эти гады застрелили Боя,-- вскричал он и схватился за оружие.
Размахивая пистолетом, он искал безумным взглядом виновника, чтобы воздать ему по заслугам.
Пес выл страшнее прежнего.
Полицейский в сине-зеленом пуленепробиваемом жилете, с автоматом в руках ворвался в квартиру, зацепил ногой Ренна и растянулся во весь рост.
Его автомат прокатился по паркету в дальний угол. Собака -- видно, ее рана была не смертельная -- впилась ему зубами в икру. Полицейский истошным голосом стал звать на помощь.
Колльберг и Гюнвальд Ларссон уже сидели рядом на полу, основательно изрезанные и совершенно обессиленные. Но голова у них работала, и оба в одно время пришли к двум идентичным выводам.
Во-первых: в квартире никого не было, ни Мальмстрема, ни Мурена, ни кого-либо еще. Во-вторых, дверь была не
заперта и, скорее всего, даже не закрыта как следует.
Кипящая струя из ванной хлестнула Цакриссона по лицу.
Полицейский в жилете полз к своему автомату. Собака волочилась следом, вонзив клыки в мясистую ногу.
Гюнвальд Ларссон поднял окровавленную руку и заорал:
-- Кончайте, черт побери...
В ту же секунду "газовщик" одну за другой бросил в квартиру две гранаты со слезоточивым газом. Они упали на пол между Ренном и проводником собаки и тотчас взорвались.
Раздался еще один выстрел; кто именно выстрелил -- установить не удалось, но скорее всего, это был проводник. Пуля ударилась о батарею отопления в сантиметре от колена Колльберга, рикошетом отскочила на лестничную площадку и ранила "газовщика" в плечо.
Колльберг попытался крикнуть: "Сдаемся! Сдаемся!" -- но из его горла вырвалось лишь хриплое карканье.
Газ мгновенно распространился по квартире, смешиваясь с паром и пороховым дымом.
Пять человек и одна собака стонали, рыдали и кашляли в ядовитой мгле.
Шестой человек сидел на лестничной клетке и подвывал, прижимая к плечу ладонь.
Откуда-то сверху примчался взбудораженный Бульдозер Ульссон.
-- Что такое? В чем дело? Что тут происходит? -- допытывался он.
Сквозь туман из квартиры доносились жуткие звуки. Кто-то скулил, кто-то сдавленным голосом звал на помощь, кто-то невнятно чертыхался.
-- Отставить! -- визгливо скомандовал Бульдозер, поперхнулся газом и закашлялся.
Он попятился по ступенькам вверх, но облако газа следовало за ним.
Тогда Бульдозер приосанился и обратил грозный взгляд на едва различимый дверной проем.
-- Мальмстрем и Мурен,-- властно произнес он, обливаясь слезами.-- Бросайте оружие и выходите! Руки вверх! Вы арестованы!"

Пер Вале, Май Шеваль. " Запертая комната"
[240x191]