Всю войну под завязку
я всё к дому тянулся,
И хотя горячился —
воевал делово.
Ну а он торопился,
как-то раз не пригнулся —
И в войне взад-вперёд обернулся
за два года — всего ничего.

Не слыхать его пульса
С сорок третьей весны,
Ну а я окунулся
В довоенные сны.

И гляжу я дурея,
Но дышу тяжело:
Он был лучше, добрее,
Добрее, добрее, добрее,
Ну а мне — повезло.

Я за пазухой не' жил,
не' пил с Господом чая,
Я ни в тыл не стремился,
ни судьбе под подол,
Но мне женщины молча
намекали, встречая:
"Если б ты там навеки остался —
может, мой бы обратно пришёл?!"

Для меня — не загадка
Их печальный вопрос,—
Мне ведь тоже несладко,
Что у них не сбылось.

Мне ответ подвернулся:
"Извините, что цел!
Я случайно вернулся,
Вернулся, вернулся, вернулся,
Ну а ваш — не успел".

Он кричал напоследок,
в самолёте сгорая:
"Ты живи! Ты дотянешь!" —
доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом,
возле самого рая.
Он поднялся чуть выше и сел там,
ну а я до земли дотянул.

Встретил лётчика сухо
Райский аэродром.
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нём.

Он уснул — не проснулся,
Он запел — не допел.
Так что я вот вернулся,
Вернулся, вернулся, вернулся,
Ну а он — не сумел.

Я кругом и навечно
виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться
я почёл бы за честь.
Но хотя мы живыми
до конца долетели —
Жжёт нас память и мучает совесть, —
у кого... у кого она есть.

[700x466]

Кто-то скупо и чётко
Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы,-

И на ней — кто разбился,
Кто взлетел навсегда...
Ну а я приземлился,
А я — приземлился
Вот какая беда...

В.С. Высоцкий