Название: С днем рождения, Дин…
Автор: Таша
Жанр: Ангст (вроде:))
Рейтинг: PG-13 (за некоторые нескромные выражения).
Спойлеры: все сезоны.
Предупреждения: персонаж мертв (не дай Бог, Крипке, ты такое устроишь)
От автора: мое очередное «творение». Тянет меня на грустные фики, уж простите…. И, конечно, всем приятного прочтения!


Мертвые не чувствуют боли. Сэм знает это наверняка и потому только морщится от досады, когда слышит хруст собственных костей в левой руке. Он успевает приподняться и вогнать нож, облитый кровью мертвеца, в бедро вампира (Джейсона, кажется). Тот вскрикивает, отшатывается, скрываясь в темном коридоре. Он скоро вернется, немного времени нужно, чтобы прийти в себя. Этого времени хватит Сэму, чтобы добраться до мачете. Осталось вспомнить, где он его оставил.

Сэм умер полтора года назад, когда остановилось сердце его брата. Нет, фактически он жив, у него еще остались потребности вроде сна и еды, осталась охота и воспоминания. Но то, что называют вкусом жизни, ушло вместе с чувствами. Сэм согласился бы даже на боль, но, похоже, и она ушла безвозвратно. Он порвал и с живыми. Элен, Бобби, друзья по колледжу – никого. Сэм забыл о них. Да и они, кажется, перестали его искать.

Он шагает наугад в пустую грязную комнату, стараясь двигаться как можно тише. И это отлично получается. Его считают одним из лучших охотников, и не зря. За последний год он истребил больше нечисти, чем некоторые за всю свою охотничью «карьеру», ввязываясь при этом в самоубийственные авантюры. Но он всегда выживает. Порой Сэму кажется, что жизнь – это его проклятье.

Первое, что он видит в следующей комнате, - отрубленная голова и злые, все еще голодные глаза вампира. Его имени Сэм и не пытается вспомнить. Какая разница?

«Нашел», - отпечатывается в голове как итог, выполненное задание-минимум. Он не чувствует ни радости, ни облегчения, поднимая мачете. Оружие уверенно и четко ложится в его руку как продолжение, часть механизма. И это правильно, ведь он всего лишь охотник. Охотник, а не Сэм Винчестер. Не Сэмми. Странно, но ему плевать и на это. Он не хочет быть Сэмом, не хочет быть охотником, он хочет умереть.

Казалось бы, чего проще? Можно пустить себе пулю в лоб, спрыгнуть с небоскреба, перерезать горло – у него хватит и смелости, и сил. Можно всего лишь сдаться, остановиться, прекратить, опустить руки в самый ответственный – решающий – момент…

…как сейчас, когда он спиной чувствует приближение вампира. В памяти всплывают тысячи подходящих случаев. Вервульфы, призраки, оборотни и кровь, их кровь, его кровь, вереницы шрамов старых и новых, проклятая слабость и головокружение…

…и можно, наконец, прекратить. Можно не оборачиваться, позволить вампиру напасть сзади, выбить мачете из рук, вцепиться острыми клыками в горло и по капле высасывать жизнь, забирать то, что он и так уже потерял. Сэм почти ощущает холодные пальцы на коже, чувствует, как опускаются веки и приветливая, зовущая, желанная чернота поглощает его…. И это так хорошо, так легко, так правильно, что он готов…. Если бы не проклятое обещание и не это чертово «Сэмми…».

Он разворачивается, одновременно чуть отступая назад, и верным отточенным движением разрубает податливую плоть, слыша хруст позвоночных дисков. Голова Джейкоба (или как там его?) летит в сторону, фонтан крови бьет вверх, оставляя новые алые капельки на лице Сэма, а тело вампира через пару секунд мешком падает на пол.

Каждый раз, оказываясь у самого края, он слышит это чертово «Сэмми…». Будто Дин еще здесь, напоминает ему о его же словах. «Ты обещал жить, Сэмми». И, хотя Сэм думает, что уже нарушил обещание, потому что это не жизнь, он не может предать брата. Дин продал душу. Он не мог продать ее зря.

Сэм проводит ладонью по лицу, размазывая кровь и грязь. Левая рука беспомощно болтается вдоль тела и только мешает. На мгновение Сэму хочется отрубить ее, как голову Джей…да плевать, как его зовут!...но он понимает, что на охоте проще с двумя руками. Сэм присаживается на корточки перед телом, долго смотрит на судорожно сжатые пальцы, и выдыхает как молитву: Это тебе, Дин.

Он говорит так каждый раз, в финале каждой охоты, перед трупом, горящими костями, пятном крови на полу. Он посвящает каждую победу своему брату, словно выкупая ему прощение. Если рай существует, если Бог и ангелы все-таки есть, они должны знать, что Дину не место в аду. И если им до сих пор не хватило ума собрать гребаную небесную армию и ринуться в ад ради спасения души его брата, он, Сэм, докажет им это. Дин грешил, грешил как все, святым он точно не был. Но он спасал людей, жертвовал собой, и пусть хоть одна сволочь попробует сказать, что он не был героем. А все его грехи, эти мелкие слабости и глупости, он оправдает. Смоет. Исправит. Потому что он убивает нечисть во имя своего брата.

Мертвые не чувствуют боли, зато чувствуют слабость. По разодранному в лоскутки боку бежит кровь, джинсы и рубашка намокают, противно липнут к телу…. Можно сесть, закрыть глаза, забыться нездоровым сном. Не двигаться сутки, другие, третьи…. Но он не может умереть, тем более сегодня. Только не сегодня. И дело не в одном чертовом «Сэмми…».

Когда-нибудь ему улыбнется удача. Он не неуязвим и не всесилен. Он умрет и отправится в ад. Потому что ангелов не бывает и никто не придет, чтобы его спасти, да и лучшего мира он не заслужил. Его ждут в аду, и будь он трижды проклят, если сам он не ждет ада. Пусть приходят милые песики-церберы, Сэм расцелует каждого и помчится в ад быстрее, чем они. Он отыщет там Дина и скажет ему, какая тот скотина, эгоистичная сволочь, чертов сукин сын, думающий только о себе. Он скажет, что Дин не имел права вытаскивать его с того света такой ценой, не имел права просить его жить, не имел права уговаривать его вернуться к учебе, завести семью. Не имел права умирать и бросать его одного. Он скажет ему все это, разбивая в кровь наглую самоуверенную физиономию брата, вколачивая в него каждое слово и стирая эту проклятую защитную ухмылку. А потом…. Потом он плюнет на все, на все барьеры, все возражения, все страхи и чертово личное пространство, которое уже давно одно на двоих, и прижмет Дина к себе, вцепится в него так, что никакие естественные или сверхъестественные силы не смогут их оторвать друг от друга. Никогда. Ведь то, что едино, не может быть так легко поделено пополам. Он вытрет кровь брата рукавом своей рубашки, не отпуская, поцелует в висок, прося прощения, уткнется носом в его шею и заплачет. Наконец-то заревет в голос от радости и облегчения, потому что Дин будет рядом, потому что он, Сэм, снова сможет чувствовать. Их боль – одну на двоих, их любовь – одну на двоих. А все остальное – мимо.

Сэм добирается до Импалы, прячет в багажник оружие, оглядывается на темные очертания вампирского гнезда. Сюда нужно будет вернуться, сжечь все до последней дощечки. Это его новый стиль – никаких следов. Но это позже, а сейчас – он завершил дело. Ради брата, ради того, чтобы там, в аду, с чистой совестью набить ему морду, и обнять, и плакать. Это стоит того, чтобы выжить, пережить этот день, такой обычный, такой особенный. Он сделал брату маленький подарок.
- С днем рождения, Дин, - выдыхает Сэм, сжимая руль Импалы. У него еще будет шанс умереть. Впереди охота, десятки демонов, сотни оборотней, тысячи призраков, новые шрамы, переломанные кости, пытки, кровь, грязные мотели, поддельные кредитки и пустота. Впереди годы борьбы, годы ожидания, годы работы, годы чертового «Сэмми…». Впереди смерть, его мечта, его избавление. А пока….

- С днем рождения, Дин….
Сэм заводит мотор.