Гаврила Романович Державин -прекрасный поэт 18 в, писавший и гражданские, и духовные оды, создавший удивительно проникновенные произведения - "Евгению.Жизнь Званская", "На смерть Катерины Яковлевны", "Ласточка".
Его называли "совестью эпохи". Его дважды прогоняли с губернаторской должности - за чрезмерную честность и борьбу с воровством. Как сказал один из исследователей его творчества, во всей России только Державин возмущался тем, что законы не соблюдаются неукоснительно и считал это преступлением.
Этот прямодушный человек, став секретарем Екатерины Второй, которая мечтала сделать его придворным одописцем, стал вмешиваться в политику, бегал за императрицей по всему дворцу, ругался и топал ногами, пытаясь доказать честность губернатора Якоби.
Когда АлександрI взошел на престол, Державин додумался до того, чтобы попросить императора расследовать таинственные причины гибели Павла, и был уволен в отставку "За слишком ревностную службу".
С предельно искренностью он говорил о себе в стихотворении "Признание", за 7 лет до смерти:
Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид.

Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им.
Ум и сердце человечье
Были гением моим.

За несколько дней до смерти Суворов спросил у Державина: "Какую же ты мне напишешь эпитафию?" - "По-моему, много слов не нужно, - отвечал Державин, - довольно сказать: "Здесь лежит Суворов".- "Помилуй Бог, как хорошо!" -произнес герой с живостью...

Державин и сам похож на Суворова - прошедший многие испытания, прямодушный, выносливый, простой человек, способный любить - страну, Званку, жену, друзей.
Он восхищает меня...
Нельзя не видеть в нем недостатков, и даже его прямодушие кажется чрезмерным - возможно, он добился бы большего, если бы был более сдержан, мог хитрить и соблюдал придворный этикет.
Но он восхищает именно своей искренностью, прямотой и несгибаемостью. Он кажется мне вечно молодым и горячным - даже в 64 года, когда он написал свое "Признание":
Словом, жег любви коль пламень,
Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень
Если ты не человек.