А там было прекрасно. Впечатлений очень много, переварить быстро не могу, рот не закрывается, всем рассказываю и сама вспоминаю какие-то эпизоды. Много было глубокого и важного, много забавного. Очень много тепла и понимания. Какая-то жажда деятельности родилась. "Дайте мне миссионерствовать!" Главное, чтобы это желание было от любви к Богу, а не по какой-то иной причине.
Мысль о ты- и вы- общении.
С одной стороны, на "ты" - проще. С другой, некая отдаленность в общении иногда полезна. Например, когда не знаешь, как человек отреагирует на твои слова - не обидится ли, не разозлится ли - подбираешь каждое слово.
Пока ты не знаешь человека, он более-менее отделен от тебя, но по мере сближения в общении он становится частью твоей жизни, одной из ее сторон, и ты уже гораздо меньше боишься его обидеть, считаешь, что у него гораздо меньше прав поступать не так, как тебе хочется, чем у посторонних людей, стремишься перестроить под себя.
Вывод - учиться видеть людей, уважать их право быть самими собой и постараться не наглеть.
Знаю, что в лагере язык был не раз моим врагом. Надеюсь, что несмотря на это никого не обидела.
Еще один вывод - окончательное понимание: батюшки тоже люди- едят, смеются, обижаются,и, представьте себе, даже спят. И монахи тоже. Да, и в рясе они не родились.
Я, конечно, иронизирую, но правда ФГ в какой-то мере вразумляет.
И еще одно. Для меня важен один вывод: если ты в БПС, кто-то в "Сретенье", а кто-то - в "Молодой Руси" - вы не классовые враги и даже не потенциальные конкуренты, потому что цель у всего служения - одна - исполнение заповедей Христовых. Когда между нами вражда, получается, что Богу среди нас места не остается? Тогда это как "легенда о Великом Инквизиторе" Достоевского, когда то, что должно делаться во славу Божию и ради Бога(забота о людях), делается, забыв о Нем или даже против Его воли.
И из той же серии - чужие убранные квартиры пенсионеров и падающая с ног от усталости дома своя мама.
Не лицемерить очень тяжело. Менять себя внутри очень тяжело. Проще петь в хоре, мыть полы в больнице, благочестиво креститься на храм и продолжать ненавидеть тех, кто рядом.