Странная память сквозь смех, светлая радость в предчувствии лета - без боли, без криков немых,
Странные взгляды в безумных, искристых, зеленых, кофейных, живых.
Это как чудеса из ладони в ладонь, друг другу в дыханье пересыпать,
Это как странная смерть - волшебство? - под звук колокольчиков на облаках засыпать.
Нежность, разбавленна небом, мысли, растертые в пыль,
Это как странная война - без крови, оружия, сил.
Сквозь счастье врезается память, наизнанку все вывертая,
Сквозь солнце теряется ясность - чем ярче, тем сильней ослепляя.
Мысли чужие - это легкий, нежный пух тополей.
Они пахнут солнцем и лезут в глаза - убегаю, наперегонки с ним, скорей!
Пух, а может быть, странная память, а быть может, мысли чужие? - узорчато плавают в воздухе, вверх-вниз, вниз-вверх...
Пух, а может быть, странная память, а быть может, мысли чужие? - а, может быть, летний снег?

Необъяснимая пора. И солнечная радость так неправильно смешалась вдруг с разлукой.
Лучи сквозь пух, а может, память, - он застилает мне глаза и вяжет руки.
Быстрей, спасаться бегством, но куда? - все улицы безлюдны... а пух совсем везде.
Смирившись, бродим тихо в сумерках, печально улыбаясь новорожденной звезде.
А улицы пусты... Лишь я да пух, воспоминанями светлыми запутавшийся в волосы.
Клетчатым пледом укрывает одиночество - ведь кто-то от меня так далеко! - и что-то вроде грусти слышно в голосе...

Но выживем, не упадем, ведь выстоим! Другого не дано.
Пока у нас есть ноты,
Пока у нас есть кофе,
Пока еще для кого-то наша жизнь со стороны - чудесное кино.
Пока у нас есть музыка, и за окном - фиолетовые грозы,
И странные стихи, и не менее странная проза,
И Flёur, и книжки, и песни, и нечаянно срифмованные вздохи,
В которых все давно уж решено.
Держись, посмейся громче, и не смотри, что пух уже окутывает ноги.
Сплети несколько сказок, выпей кофе, покури и улыбнись - 
Лето уже в дороге.

...Улицы пусты. Ведь все боятся памяти и прячутся в коробках из-под спичек.
Остались мы одни здесь - я да пух - графоманить и вспоминать тебя под пенье сонных птичек.