[501x698]
Из книги:ДЭН БЕРСТЕЙН

СЕКРЕТЫ КОДА
Путеводитель по загадкам «Кода да Винчи»

Хочу заметить, что чем глубже Браун погружается в прошлое, тем убедительнее выглядят отдельные его утверждения. Например, вы найдете немало антропологов, археологов и специалистов в сходных областях знаний, которые поддержат высказывания автора «Кода да Винчи» о священном женском начале. Серьезная научная литература изобилует фактами, свидетельствующими о том, что до возникновения иудео-христианского монотеизма во многих языческих, политеистических верованиях богиням уделялось такое же внимание, как и богам. То же самое касалось духовной и сакральной природы секса, деторождения и плодородия. Подобным же образом можно найти огромное количество независимых научных работ, а также исследований ряда теологов, придерживающихся сходных взглядов на то, что в Новом Завете Марии Магдалине намеренно приписали репутацию падшей женщины и исказили ее истинную роль в создании христианского вероучения.
Серьезные ученые, разумеется, не станут делать поспешных выводов, не подкрепленных надежными свидетельствами, так что исследователей, которые твердо убеждены в том, что Иисус и Мария Магдалина были супругами, можно пересчитать по пальцам. Однако можно найти немало серьезных, внушающих доверие ученых – даже среди теологов, – которые готовы принять версию о возможности того, что между Иисусом и Марией Магдалиной были любовные отношения.
Таким образом многое из того, что в «Коде да Винчи» говорится о роли священного женского начала в дохристианскую эпоху, Марии Магдалине, раннем христианстве, разнообразии философских школ два тысячелетия назад, последующей консолидации римско-католической церкви – главным образом проистекает из работ серьезных ученых и реальных материальных свидетельств, вроде находок в Наг-Хаммади. Дэн Браун лишь интерпретировал эти материалы драматическим, несколько гиперболизированным образом, максимально, насколько это представляется возможным, увязывая свои выводы с динамикой сюжета. В этом нет ничего удивительного, поскольку перед нами все-таки художественное произведение. Однако основа идей, из которых произрастают эти темы, представляются мне вполне достоверной.
«Код да Винчи» остается увлекательным повествованием, однако по мере развития сюжета все больше теряет свой наукообразный характер. То, как автор пересказывает историю крестовых походов и ордена тамплиеров, вполне соответствует общепринятым, традиционным современным взглядам. Когда же мы узнаем о том, что Святой Грааль – ни что иное, как Мария Магдалина и династия потомков Иисуса Христа; что главная цель деятельности Приората Сиона – служение духу священного женского начала; что в «Тайной вечере» Леонардо зашифровал суть истинных отношений между Иисусом Христом и Марией Магдалиной, или о том, что Приорат Сиона сохранился до наших дней и его возглавляли многие знаменитости, то замечаем, что Дэн Браун совершенно забывает о научности. Он погружается в мир мифов средневековья и мифов, созданных адептами философии Нью-Эйдж. Все это является переработкой легенд и верований, задокументированных другими авторами в последние десятилетия. Значительная их часть почти не соответствует стандартам достоверного исторического свидетельства и потому не стоит обсуждения. Кому-то все это покажется оккультной тарабарщиной. Для меня, как, возможно, и для многих других, все это ерунда в смысле исторической достоверности, но превосходный материал для писателя и исследователя фольклора, бесконечно увлекательного для дискуссий с точки зрения мифа, метафоры и культурного кода.
Многие комментаторы оспаривают правильность отображения Брауном религиозной доктрины и истории христианства. Ряд книг критикует «Код да Винчи» именно за это, порицая содержание романа и сам факт его издания. Я настоятельно советую вам прочитать также и их. Тем не менее в книге Дэна Брауна главное не то, настолько верно он отразил проблемы теологии. Вместо того чтобы делать акцент именно на этом, я предпочту подчеркнуть значимость идей и метафор и их взаимосвязь, которую можно распознать, начав обсуждение книги.
Я не испытываю желания вступать в полемику, критиковать чьи-либо религиозные убеждения или выражать к ним неуважение. В той же степени я не хочу защищать или дискредитировать те книги, которые вдохновили Дэна Брауна на создание «Кода да Винчи», и которые мы фрагментарно приводим на страницах данного издания. Тот факт, что я представляю их читателям, вовсе не означает, что я полностью разделяю точку зрения авторов. Это означает лишь то, что я считаю нужным познакомить вас с ними и дать возможность сделать собственные выводы.
«Секреты кода» – подборка идей и мнений самых разных людей. Цель книги – помочь читателям обрести знания и научиться постигать мудрость, «софию», как ее называли древние. Еще раз выражу желание быть правильно понятым и напомню, что «Код да Винчи» – художественное произведение. Оно предназначено для того, чтобы развлечь читателя, доставить ему удовольствие. Это удовольствие отчасти состоит в том, что, читая роман, вы следите за его идеями и образами, вникая в их взаимосвязи. Именно в этом и состоит его суть.
Дэн Берстейн, апрель 2004 года.


ЧАСТЬ I

МАРИЯ МАГДАЛИНА
И СВЯЩЕННОЕ ЖЕНСКОЕ НАЧАЛО


1

МАРИЯ МАГДАЛИНА

Как порядочную женщину превратили в продажную

Христос любил ее больше прочих своих учеников и часто целовал в губы. Остальные ученики обижались и высказывали недовольство. Они говорили ему: «Почему ты любишь ее больше, чем нас?» Спаситель отвечал: «Почему я не люблю вас так, как ее?»
Евангелие от Филиппа

Марию Магдалину можно смело назвать главной героиней романа «Код да Винчи», и вполне естественно начать исследование тайн книги Дэна Брауна именно с нее. Но кто же была эта женщина, которая играет столь важную роль в спорных моментах традиционных евангелий? Несомненно, она входит в число ближайших спутников странствующего проповедника Иисуса Христа. В Новом Завете ее имя упоминается двенадцать раз. В числе немногих других последователей Иисуса она присутствовала на его казни, а затем ухаживала за его телом после снятия с креста. Именно Мария Магдалина вновь пришла на место погребения три дня спустя, и именно ей впервые явился воскресший Христос. Появившись перед Марией, он дает указание повсеместно распространять весть о его воскрешении, и таким образом Мария Магдалина становится самым главным апостолом, вестником христианской мысли для других апостолов и для всего мира.
Обо всем этом действительно говорится в канонических евангелиях Нового Завета. Если же заглянуть в альтернативные источники – многочисленные утерянные писания и гностические евангелия, – там очень легко найти намеки на то, что между Марией Магдалиной и Иисусом вполне могли существовать очень даже близкие отношения, интимные отношения мужа и жены. Из этих же источников мы также узнаем, что она вполне могла быть лидером и мыслителем; Иисус мог доверять ей секреты, которыми не делился с апостолами-мужчинами. Между ней и другими апостолами могло идти ревностное соперничество. Некоторые из апостолов – особенно Петр – могли с презрением относиться к роли Марии Магдалины в евангельском движении из-за ее пола и считать ее взаимоотношения с Иисусом помехой для дела распространения благой вести. Магдалина могла быть носительницей более гуманистической философии, ориентированной на человека и его чаяния. Философия эта, возможно, была ближе к тем идеям, которые на самом деле проповедовал Христос, нежели к тем, что были во времена Константина приняты Римской Империей в качестве официального, загнанного в стандартные рамки учения, впоследствии ставшего господствующим.
Наверняка в истории Мария Магдалина более всего известна как блудница. Но являлась ли она таковой на самом деле? Было ли ей даровано Иисусом прощение лишь с тем – она раскаялась и изменила свой образ жизни, – чтобы проиллюстрировать традиционные христианские понятия греха, прощения, покаяния и искупления? А может, перед нами и не блудница вовсе, но богатая покровительница, которая материально поддерживала движение Христа, и которую впоследствии, в шестом веке, папа Григорий отождествил с другой Марией из евангелий, с той, что и в самом деле была продажной женщиной? А когда папа Григорий сделал из трех разных женщин по имени Мария одну – было ли это преднамеренным шагом, призванным заклеймить Марию Магдалину позорным клеймом? Или досадной ошибкой, совершенной по чистой случайности в темные времена, когда исторических документов было мало, а библейский язык являл собой пеструю смесь древнееврейского, арамейского, греческого и латыни? Может, церковь хотела упростить и кодифицировать евангелия, а заодно развить в них темы греха, покаяния и искупления? Или же то была типичная уловка в духе Макиавелли – за тысячу лет до его рождения, – имевшая целью опорочить репутацию Марии Магдалины и тем самым уничтожить следы влияния языческих культов богини и священного женского начала на раннее христианство, а заодно принизить роль женщин в истории церкви и затушевать более гуманную сторону христианской веры?
Пошло ли это еще дальше? Когда папа Григорий объявил Марию Магдалину блудницей – она так и осталась раскаявшейся грешницей на протяжении четырнадцати веков, – было ли это началом великого умолчания, нацеленного на то, чтобы утаить брак Иисуса и Марии Магдалины и в конечном итоге скрыть факт существования священного, царского рода, потомства.
Их потомства? Ну да. Если Иисус и Мария Магдалина были женаты или по меньшей мере состояли в интимной связи, есть вероятность, что у них был ребенок или даже несколько. А что случилось с Марией Магдалиной после казни Иисуса на кресте? В Библии ничего об этом не говорится, но по всему Средиземноморью, от Эфеса до Египта, ходили легенды о том, что Мария Магдалина со своим ребенком (или детьми) бежала из Иерусалима и в конце концов начала благовествовать. Самые интересные истории повествуют о последних годах ее жизни во Франции. Именно эту тему развивает Дэн Браун и строит на ней сюжетную основу «Кода да Винчи».
Грех и искупление, Мадонна и блудница, раскаяние и добродетель, чистая и падшая. Неудивительно, что Мария Магдалина всегда являлась знаковой фигурой в литературе и культуре. Посещавшие церковь мужчины перенесли ее на сцену, изображая в библейских мистериях – самых первых театральных представлениях, которые ставились в Западной Европе более тысячи лет назад. С тех пор Мария Магдалина стала неотъемлемым образом церковного искусства.
И в наше время Дэн Браун не первый автор, кого очаровала история Марии Магдалины, и не он первым поднял вопрос о возможности их брака с Иисусом. Никос Казандакис изобразил романтические отношения между ними в своем романе «Последнее искушение Христа», написанном более пятидесяти лет назад (то есть задолго до того, как Мартин Скорцезе в восьмидесятые годы снял по нему фильм и заново поднял этот вопрос). Уильям И. Фиппс обратился к подобной тематике в своей книге «Был ли Иисус женат?» более тридцати лет назад. Рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда» – еще одно произведение более чем тридцатилетней давности – также намекает на наличие романтических отношений между Иисусом и Марией Магдалиной. Если учесть интерес нашего общества к вопросам полоролевых статусов, женщин как лидеров, соотношения любви, брака и секса, то можно представить, что «новая» Мария Магдалина удачно вписывается в эту картину, а «Код да Винчи» – весьма актуальная книга.
На страницах этой главы ряд выдающихся исследователей истории Марии Магдалины обсуждают различные версии ее жизни – кем она была на самом деле, какова ее роль в традиционных евангелиях, как гностические и другие альтернативные евангелия могут помочь нам понять ее сегодня. Некоторые специалисты пытаются интерпретировать смысл только того, что сказано в Библии. Другие хотели бы углубить и обогатить спор с помощью новых доказательств и новых интерпретаций. Третьих же меньше интересует сказанное в исторических документах; они склонны рассматривать Марию Магдалину в контексте архетипа, мифа, метафоры.
Любое предположение, которое можно было оспорить, выливалось в ожесточенный спор двадцать первого века о Марии Магдалине. Была ли она родом из Магдалы на берегу Галилейского озера, и, значит, была ли она еврейкой? Или она происходила из одноименного города в Египте или Эфиопии? Была ли она белолицей и рыжеволосой, какой ее часто изображали в Средние века, а может, чернокожей африканкой? Была ли она коренной жительницей Святой Земли с ее традициями и обычаями или же, подобно Иисусу, ее относили к разряду «чужаков»? Была ли она настолько богата, что могла финансировать движение Иисуса из своих личных средств? Откуда нам известно, что она была богата – потому что родилась в процветающем рыбацком городке? Потому что миро, благовонное масло, которым она помазала Иисуса, считалось предметом роскоши и, соответственно, стоило недешево? Потому что она предоставляла пищу и кров Иисусу и его последователям, которые отреклись от мирских благ? Поскольку она – лишь одна из нескольких женщин, которые входили в число последовательниц Иисуса? Что нам известно об остальных, чьи имена называются в евангелиях? Была ли она из колена Вениаминова, так же, как Иисус из колена Давидова, и мог ли их брак иметь политическое значение, соединив два влиятельных рода? Мог ли Иисус быть женат при нормальном развитии событий? В конце концов, большинство еврейских священников в те времена были женаты, а в Новом Завете Мария Магдалина и многие его последователи называют Иисуса «rabboni». Если он был еврейским священнослужителем, ожидалось ли от него вступление в брак? Говорится ли о Петре и ком-то из других апостолов как о женатых мужчинах? С чего бы Иисусу практиковать безбрачие, когда библейский язык полон призывов «плодиться и размножаться»?
В евангельской сцене, когда Мария Магдалина помазывает Иисуса благовонными маслами из алебастрового сосуда, омывает его ноги слезами и вытирает своими волосами – это действительно она или какая-то другая Мария? Если это Мария Магдалина, ее действия свидетельствуют об уважительном, церемонном отношении, или же являются метафорическим намеком на интимную связь? И если последнее верно, намек ли это на ее прежний образ жизни блудницы? Или намек на то, что Иисус и Мария Магдалина на самом деле были мужем и женой? А если это поэтическая метафора не просто интимных отношений между мужчиной и женщиной, но особых, освященных интимных отношений, «иерогамии» (hieros gamos – священный брак), пришедших из более древних культур – греческой, критской, египетской? Была ли она «проституткой» в том смысле, что в некоторых древних культурах мужчины вступали в интимную связь с «храмовыми проститутками», дабы получить мистические, божественные, религиозные откровения? Так может быть, свадьба в Кане, о которой говорится в Новом Завете, и есть метафорическое описание бракосочетания Марии Магдалины и Иисуса Христа, и, в свою очередь, не восходит ли этот сюжет к Песне песней Соломона в Ветхом Завете? А сами эти истории, в свою очередь, – не восходят они ли еще дальше, к тому, что Карл Юнг или Джозеф Кэмпбелл называли универсальными архетипами и мифами о священном союзе мужского и женского начал, о потребности в целостности и любви – не просто любви в том смысле, как ее преподносит Новый Завет, но полноценной, эротической любви?
Есть ли священные тексты и прочие документы, которые проливают свет на то, что в действительности произошло в Израиле во времена Христа, и как развивались взаимоотношения Иисуса, Марии Магдалины и их последователей? Могли ли документы и святыни, относящиеся к тем событиям, быть спрятаны под Храмовой Горой в Иерусалиме, чтобы стать со временем Святым Граалем, который искали рыцари-крестоносцы? Могли ли средневековые рыцари-тамплиеры найти этот материал, вывезти из Святой Земли и переправить во Францию? И если эти документы когда-нибудь найдутся – в пещере ли под шотландской часовней Рослин или под Пирамидой Лувра, или где-либо еще – станет ли это причиной кардинального пересмотра христианской истории и веры, которые уже и без того испытали на себе влияние отрывков гностических евангелий и Свитков Мертвого моря?
В «Коде да Винчи» Дэн Браун поступил правильно, рассыпав на страницах романа намеки на многие из этих вопросов. Всего лишь на нескольких страницах своего мистического детектива-триллера, в котором речь идет об убийстве, ему удалось затронуть вышеупомянутые вопросы, и многие другие… и самый значимый вопрос – возможность того, что Леонардо да Винчи знал и понимал истинную историю Иисуса Христа и Марии Магдалины и именно поэтому изобразил последнюю на своей знаменитой картине «Тайная вечеря». Более того, образ ухмыляющегося Петра, который угрожающе протягивает руку в сторону Марии Магдалины, согласно «Коду да Винчи» намекает на несогласие между Петром и Марией относительно будущего церкви. Героиня книги, Софи Невё, спрашивает своих полуночных учителей, Тибинга и Лэнгдона: «Вы хотите сказать, что во главе христианской церкви должна быть встать женщина?»
«Таков был план, – ответил Тибинг. – Иисус изначально был феминистом. Он намеревался передать христианскую церковь в руки Марии Магдалины».
Вполне понятно, почему поднятые в «Коде да Винчи» вопросы вызвали такие пересуды, споры и исследования – какими бы невероятными ни были некоторые аспекты сюжета и как бы они ни переплелись или ни вычленились из религиозной истории. В данной главе представлен широкий круг специалистов по различным аспектам спора о Марии Магдалине. Некоторые – например, Линн Пикнетт и Маргарет Старберд – предоставили материалы источников-оригиналов для идей «Кода да Винчи». Представленные идеи могут находиться на дальнем конце континуума, но они всегда необычны и располагают к размышлениям. Такие авторитетные ученые как Сьюзен Хаскинс, Эстер де Бэр, Дейдра Гуд, Карен Кинг и Ричард Макбрайен – заслуживающие доверия исследователи, которые в течение многих лет изучали самые таинственные подробности имеющейся в наличии информации о Марии Магдалине и всем, что с ней связано. Все они полагают, что образ ее интерпретирован в истории неверно. Эти исследователи, избегая наиболее экстремальных идей, сознательно работают над созданием нового, многогранного взгляда на Марию Магдалину с тем, чтобы эта удивительная женщина заняла свое законное место в истории. Кэтрин Людвиг Янсен и Кеннет Вудвард более консервативны. Но сегодня даже консерваторы готовы приписать Марии Магдалине куда более значимую и яркую роль в истории, нежели традиционный церковный взгляд.
Мы начинаем обсуждение с традиционной статьи из журнала «Тайм», обязанной своим появлением невероятному интересу к Марии Магдалине и идеям «Кода да Винчи» в 2003 году.