Это цитата сообщения Zaklin_de_Bogurdon Оригинальное сообщение
Портрет.
Героини портретов - изысканные и элегантные красавицы своего времени. Почти всем им, спасавшимся бегством от революции и гражданской войны, было суждено странствие по маршруту из Петербурга и Москвы в Киев, Одессу, Ялту, дальше – в Константинополь, по счастью, не ставшему для них финальной географической точкой, несмотря на известное свидетельство современника, отметившего восхищение турков незнакомой русской красотой: «Они подумали, что целая стая ангелов спустилась с небес».
Екатерина Николаевна Бобрикова, Париж 1937г.
Рубинштейн Ида Львовна (1883-1960)
- танцовщица и драматическая актриса, участница первых Русских сезонов в Париже
Наталья Труханова, в костюме с завышенной талией «ампир». Париж, 1912
Анна Павлова в летнем платье и туфлях «Танго» на завязках, Июль 1920
Вера Холодная. 1918
Ольга Спесивцева. Париж, 1929
виконтесса Женя д'Кастэкс-Горленко, Париж, 1933
Графиня Елизавета Граббе - княгиня Белосельская-Белозерская, 1927 г. Париж
В 1998 году вышла книга А. Васильева “Красота в изгнании”, мгновенно ставшая бестселлером.
Эта книга о том времени, когда русские артисты и художники оказывали огромное влияние на развитие моды. Благодаря Русским сезонам Сергея Дягилева, а позже – массовой эмиграции из России, Европа познакомилась с культурой великой страны, в моду вошли «русский стиль» в искусстве и русский тип красоты. Константинополь, Берлин, Харбин 1920–1930-х годов. И, конечно, несравненные лица русских светских красавиц, ставших знаменитыми манекенщицами в европейских домах моды.
Александр Васильев – известный историк моды, декоратор интерьеров, сценограф. Как театральный художник, он оформил более 100 постановок балетов и опер в 25 странах мира. Как ценитель искусства, он создал уникальную коллекцию старинных костюмов, насчитывающую несколько тысяч экземпляров. Васильев преподает историю моды на четырех языках в крупнейших художественных школах и университетах пяти континентов. На основе книги "Красота в изгнании" был снят 9-серийный документальный фильм "Дуновение века".
А.Васильев известен и как выдающийся, без преувеличения, коллекционер. В его собрании, состоящем из бесчисленных платьев и аксессуаров, более чем солидное (примерно десять тысяч единиц) место занимают фотографии, свидетельствующие о славе русских моделей и домов мод в Европе и США в период после революции 1917 года.
Тысячи книг и пуговиц
Журнал «Огонек»
Дом, в котором мы с тобой находимся, — фамильный, здесь жили твои родители, и многие вещи остались именно с тех пор. Это касается и библиотеки?
Библиотека у нас всегда была очень большой — много тысяч томов. Прежде всего это книги о театральном искусстве, потому что я сын актрисы и театрального художника. Много поэзии. Бесчисленное количество учебников по сценической речи, пословиц и поговорок. Кроме того, много альбомов по искусству и репродукций. До сих пор сохранилась и одна из любимых книг моего детства — «История живописи» Александра Бенуа. Ценность ее в том, что это первое издание 1913 года. Мои родители и я были счастливы, что могли пользоваться старинными журналами — «Столица и усадьба», «Старые годы», «Золотое руно», «Аполлон». Кроме того, много книг у меня хранится в моем доме в Литве, а также во Франции.
Как получилось, что ты стал коллекционером? Я помню первую статью о тебе…
Это было более 25 лет назад. Анна Малышева, теперь ставшая писательницей, написала статью под названием «Никуда не деться от Сани Васильева», в которой рассказала, как московский школьник, а ныне студент ходит по арбатским помойкам, собирает старинные вещи и как это забавно. Ведь тогда люди не знали настоящей ценности материальной культуры. На помойке можно было найти и красное дерево, и карельскую березу, и иконы, и фамильные альбомы, и фарфор, и утюги, и зонтики, и сундуки. Я рад, что пережил эту эпоху, потому что Остоженка была тогда коммунальная, а не золотая, не как сейчас. Тогда можно было во дворах бывших Кропоткинской и Метростроевской найти огромное количество вещей. Эта страсть к коллекционированию передалась мне от родителей, потому что и папа, и мама были накопителями в душе. У нас есть в роду желание систематизировать. Это очень редкий дар — желание собранное разложить не только по ящикам, но если можно, то и по конвертам.
У тебя наверняка есть старинные пуговицы, старинные рекламные этикетки?..
У меня несколько тысяч старинных пуговиц. И очень много всего остального — платьев, шляп, обуви, аксессуаров…
И где это все хранится?
Во Франции, в хранилище, которое я арендую, потому что моя квартира в Париже — это подарок мадам Ширак, супруги бывшего президента Франции, и предназначена для жилья. И сохранить тот объем, который у меня есть, я не могу, его надо передать в музей, о котором я мечтаю. Во Франции есть три музея — один в Марселе и два в Париже. В России пока федеральные музеи, как мне сказали, не готовы к этому. В Москве собираются создать музей, где будут выставлены платья Валентина Юдашкина — это хорошая мысль, я одобряю, но музеи должны быть разные. Мой — исторический музей, в котором платья XVIII — XX веков. Я их продолжаю собирать ежедневно, через аукционы, через интернет, получая в дар. Вот вчера я был у своей соседки, актрисы Натальи Фатеевой, она мне уже передала немалое количество своих платьев и обещала передать еще, потому что ей понравилось, как я их в своих книгах публикую. Многое подарила Майя Плисецкая, балерина Раиса Стручкова, актриса Клара Лучко, мне их передала ее дочь. Это если говорить о советских звездах.
Вернемся к литературе. Ты подготовил несколько книг, связанных с эмиграцией…
Сейчас выходит еще одна — «Маленькая балерина». Это воспоминания Ксении Триполитовой. Она живет в Париже, и ей 93 года. Каждый год она приезжает на лето в мое имение в Литву. Она надиктовала мне историю своей жизни, которая связала ее с Константинополем, Литвой, Польшей, с дягилевским балетом. Она до сих пор водит машину, летает на самолете в США.
У тебя хватает времени на современную беллетристику?
Я вынужден быть в русле профессии. В связи с этим хочу показать тебе интересную новинку — книгу Ларисы Андерсен «Одна на мосту». Это одна из самых красивых женщин русской эмиграции, уроженка Владивостока, которая жила в Харбине и Шанхае. Ее книга — очень честный рассказ о прожитом и пережитом.
В чем главная вкусовая проблема сегодняшнего общества, сегодняшних женщин?
Я думаю, желание выделиться. Так долго россияне были лишены роскоши и теперь, дорвавшись до нее и имея немалые средства, не могут удержаться. Кроме того, в России 53 миллиардера. А во Франции только 25. Наши дамы всегда хотят быть секси… Это очень заметно в самолете. Костюмов для путешествий для них не существует. Сразу — вечернее коктейльное платье и черные кружева. Я спрашивал: «Почему вы выбрали такой костюм?» — «А вдруг это будет мой шанс?» Вот мечта россиянки: а вдруг рядом сядет миллионер и тут я его «разведу», а для этого надо быть всегда во всеоружии.
Александр Васильев первым рассказал о русских эмигрантах, работавших в мире моды, достигших успеха на Западе, но неизвестных у себя на родине. Знал ли кто-то из нас, что наши соотечественники создали за границей около 50 Домов Высокой моды?
– Я хотел в книгах соединить прошлое с будущим, показать, что история русской моды началась не с Зайцева, что и до него были великие мастера, которыми мы можем и обязательно должны гордиться.
– Русская мода стала известна в Париже после «Русских сезонов»?
– Скажем так: это был самый шумный и ошеломляющий успех. Славу кутюрье снискал тогда замечательный рисовальщик, автор нескольких балетов Лев Бакст. Самым скандальным стал балет «Шахерезада», в котором танцовщик и хореограф-новатор Михаил Фокин, его жена – балерина Вера и танцовщица Ида Рубинштейн предстали перед зрителями в необычных позах. Эти позы вошли в моды, как и придуманные Бакстом юбки-абажуры из балета «Синий бог».
Сценические костюмы Бакста предвосхищали моду и поразили воображение модников настолько, что его идеи стали копировать во всем мире. Он создал ткани с рисунком в виде ромбов, шаров и кругов, который использовался модернистами и конструктивистами едва ли не всего мира. Идеи Бакста вдохновили знаменитого парижского кутюрье Поля Пуаре, который до революции дружил с известной московской художницей Надеждой Ламановой, оставшейся в советской России, и всегда интересовался русским искусством. Он так увлекся работами Бакста, что устроил в своем доме маскарад «1002-я ночь», на который гости должны были явиться в костюмах, сделанных по эскизам Льва Бакста.
– Как откликнулись на идеи Бакста другие создатели мод?
– Начиная с 1910 года модные журналы в течение пяти лет выбирали для своих моделей исключительно «танцующие» позы. Эскизы Бакста использовал знаменитый Дом моды того времени Пакен. Множество модельеров использовали «бакстовские» цвета, например сочетание терракотового с синим. Роскошные творения Бакста, будь то фасон и цвет платья или полная неги раскованная поза, пользовались успехом у коронованных особ. Известен портрет жены турецкого султана, изображенной в позе Иды Рубинштейн из балета «Шахерезада» и одетой в костюм, сшитый по эскизу Бакста.
– Как развивалась русская мода после революции 1917 года, когда Европу наводнили эмигранты?
– В Париже издавна работали русские художники, влиявшие на развитие модных стилей. Так, Мария Васильева создавала проекты мебели и кукол, молодая художница из Киева Соня Трек, больше известная под фамилией мужа – Делоне, завоевала славу талантливой колористки. Она работала в Доме тканей, создавала рисунки для тканей и отделок. Театральная художница Александра Экстер еще до своей эмиграции бывала в Париже, делала великолепные шляпы. Когда же волею судеб и большевиков за границей без средств к существованию оказались тысячи русских аристократов, многие из них стали заниматься модой.
Дамы, обладавшие великолепными манерами, гордой осанкой, особым «славянским» шармом, становились актрисами, манекенщицами. Можно смело сказать, что тип женщины эпохи арт-нуво создали именно русские аристократки. Высшим воплощением этого стиля считалась княгиня Наталья Палей, в жилах которой текла кровь Романовых. Великая княгиня Мария Павловна Романова открыла ателье «Китмир», специализировавшееся на изысканных вышивках. Племянница Николая II также открыла Дом моды «ИрФе» – Ирина и Феликс Юсуповы. Славился Дом белья княгини Лобановой-Ростовской. Русские модельеры ввели в моду абрисы народных костюмов, расписные шали, меховые воротники.
– Вы открыли нам прошлое нашей моды, а каким видите будущее?
– Знаю, что всегда мода будет перелистывать страницы прошлого, потому что новое поколение хочет испытать то, что было до них. Возможно, что телефоны, факсы, Интернет позволят людям значительную часть времени проводить дома, и их гардероб заполнится в основном домашней и спортивной одеждой.
– Пока этого не произошло, мы много времени проводим на людях и стараемся хорошо выглядеть, из кожи лезем, чтобы соответствовать модным стандартам стройности…
– Стоп! Вот этого делать не нужно. Я убежден, что культ худобы – это настоящий фашизм. Полных женщин гораздо больше, чем худых, это нормально. Худобу возвели в культ модельеры. Дело в том, что большинство модельеров творят для себя, создают приятный им образ. Не для кого не секрет, что большинство модельеров, знаменитостей, у которых престижно одеваться, – Дольче и Габбана, Ферре, например, – геи. Им нравятся стройные юные мальчики, у которых, вы понимаете, нет женских форм.
– Но если не будешь худой, то не будешь и модной.
– Чтобы считаться модным человеком, нужно не только одеваться в соответствии с последними тенденциями сезона – нужно обновлять в соответствии с модой интерьеры своего дома, жить в модном районе, читать модные книги, отдыхать на модных курортах и так далее. Люди, которые так живут, – жертвы моды. Гораздо лучше быть не модным, а стильным человеком. Стиль постояннее моды и выше ценится.