Честно говоря, на Аквариум – трудно уже сказать, какой по счету – я шла с некоторым страхом. При всей нежнейшей и маниакальной любви, концерт годичной давности мне не понравился настолько, что примерно с середины я только и делала, что с нетерпением посматривала на часы. Так что то, что случилось, было не просто хорошо. Это было настоящее чудо – сидишь себе, никого не трогаешь, перебираешь фасолины, и вдруг – бабах! – фея сверзилась, и на тебе хрустальные тапочки и полцарства в придачу. Так оно и было, ей-богу.

БГ, начисто утративший привычное буддистское пижонство, был восхитителен как утренний свет и забавен как плюшевый медведь с надорванным в припадке бурной любви ухом. Вообще, беспроигрышная, но так редко по-настоящему удающаяся комбинация величественности и интимности была разыграна филигранно – на уровне мастерства, когда каждое движение совершенно, лаконично и поражает навылет. Удар без промаха.

Разумеется, помимо новой Пушкинской, 10 было много-много старого, которое совсем как новое. Чем прекрасен в этом смысле Аквариум - они никогда не повторяются, никогда. Даже вовсе уж стародавняя и неизменная на каждом концерте Плоскость всё равно звучит каждый раз несколько иначе.

И вот слушаю я очередное вступление – длинное-предлинное - и замираю совершенно в ожидании, и пытаюсь понять, правильно ли я угадала, что это будет (если всё же поязвить немного, есть у Борис Борисыча несколько излюбленных мелодических ходов, в которых он как тот акын, который «нашел»). Угадала с первого аккорда, причем, а поверить не могла почему-то. Так и сидела - узнавая с каждым тактом всё явственнее, и не веря всё больше. Немножко похоже на начало особенной любви – когда чувствуешь, что попалась, но отдаляешь и отдаляешь момент осознания, растягивая мгновения дразнящей неопределенности и делая ожидание почти невыносимым. Потому что точно знаешь – потом уже будет не остановиться. Точнее – чтоб потом уже точно не остановиться. Так и здесь – когда оно взорвалось наконец -

последний дождь - уже почти не дождь
смотри, как просто в нем найти покой
и если верить в то, что завтра будет новый день, тогда совсем легко

- и предательские спазмы напали и ожидаемо, и неожиданно… При том, что я невозможная плакса, я совсем не умею плакать прилюдно – такая вот история. Хорошо, хоть темно было. Хорошо, что я по-прежнему узнаю себя в том мальчике, читающем стихи. И еще хорошо было бы найти какие-то другие слова, но мне они пока не повстречались. Если чего-то немножко и жаль, то только этого.