30 лет убитый горем отец шел по следу человека, отнявшего у него дочь. Добиваясь справедливости, он сам преступил черту.
Доктора Дитера Кромбаха похитили из деревни Шайдегг на юге Германии вечером 17 октября 2009 года. Трое похитителей сначала ударили его кулаком в лицо, потом связали, сунули кляп в рот и швырнули в машину.
Затолкав Кромбаха на пол между сиденьями, похитители проехали 240 километров, миновали границу и въехали во французскую провинцию Эльзас. Машина остановилась в городе Мюлуз, и в местное полицейское отделение поступил звонок со странными указаниями.
— На улице дю Тиель напротив таможни находится связанный мужчина, — сказал по телефону аноним.
Через несколько минут на место прибыли две полицейские машины с красно-синими мигалками. За железной оградой, в унылом дворе между двумя четырехэтажными зданиями на земле лежал Кромбах. Когда полицейские вытащили кляп у него изо рта, первыми его словами были: «За этим похищением стоит Бамберски».
Андре Бамберски был тихим бухгалтером на пенсии. То, что этот 72-летний человек организовал похищение, на первый взгляд казалось маловероятным.
Вплоть до лета 1982 года Бамберски души не чаял в своей дочери Калинке.Она училась во франкоязычной школе-интернате в немецком городке Фрайбурге и выходные обычно проводила в соседнем Линдау с бывшей женой Бамберски, Даниэль, и ее вторым мужем, 47-летним Дитером Кромбахом, уважаемым врачом.
В 15 лет Калинка была хорошенькой и общительной, со светлыми волосами, падавшими на ее голубые глаза. Она тосковала по дому и с нетерпением ждала августа, когда поедет к отцу в Пешбуск, пригород Тулузы.
В пятницу 9 июля Калинка отправилась на Боденское озеро, чтобы покататься на парусной доске. Она вернулась домой около пяти вечера усталая и, по словам ее отчима и матери, пожаловалась, что неважно себя чувствует. Она легла рано, в десять вечера встала выпить воды и, по словам отчима, читала у себя в спальне до полуночи, когда он попросил ее выключить свет.
На следующее утро Кромбах, отправляясь на горную прогулку верхом, спустился вниз и попытался разбудить падчерицу. Он обнаружил ее лежащей в постели на правом боку. Она была мертва. </p><p>
Всепоглощающее горе.
Впоследствии Кромбах рассказал судебно-медицинским экспертам, что попытался вернуть падчерицу к жизни инъекцией корамина, стимулятора центральной нервной системы, непосредственно в сердце и уколами двух других стимуляторов, новодигала и изоптина, в ноги. Но он опоздал на несколько часов. Вскрытие показало, что смерть наступила между тремя и четырьмя часами утра.
Около половины одиннадцатого утра в доме Андре Бамберски зазвонил телефон, и бывшая жена сообщила ему ужасную новость. 45-летний Бамберски, потрясенный, упал в кресло. Калинка была здоровой, спортивной девочкой. Как такое могло случиться?
Даниэль, чей голос срывался от горя, сказала, что у Кромбаха есть две версии. У Калинки мог случиться тепловой удар из-за продолжительного пребывания на солнце накануне; смерть также могла наступить из-за отложенных последствий аварии, в которой Калинка несколько лет назад получила сотрясение мозга.
Бамберски был ошеломлен и сокрушен горем. Он полетел в Цюрих и взял машину напрокат. До Боденского озера было 80 километров на восток; он ехал и, глядя на силуэты Альпийских гор в лунном свете, пытался постичь факт смерти своей дочери.
— Я был раздавлен, — вспоминает он. — Калинка была для меня светом в окошке.
Рано утром в воскресенье он поехал в больницу посмотреть на тело дочери; на ней все еще были белые носки и красная ночная рубашка, в которых она двумя ночами раньше легла спать. Набожный католик, Бамберски прочитал молитву.
Терзаемый вопросами.
После смерти Калинки прошло несколько недель; все это время Бамберски и не думал о том, что речь может идти о преступлении. Кромбахи присутствовали на похоронах Калинки на церковном кладбище в Пешбуске и казались такими же несчастными и сокрушенными, как и он сам.
Но время шло, и у Бамберски начали возникать вопросы. В начале октября 1982 года он наконец получил переведенную копию заключения о вскрытии тела его дочери. Из нее он узнал, что процедуру проводил д-р Хеманн — очевидно, местный судебный врач — в присутствии суперинтенданта полиции Линдау, прокурора и, в нарушение протокола, Кромбаха.
Бамберски был озадачен фактом присутствия Кромбаха при вскрытии тела падчерицы и затем поражен открытиями, о которых говорилось в заключении. Хеманн обнаружил кровь на влагалище Калинки и «вязкое беловато-зеленоватое вещество» внутри.
Хеманн обратил внимание на свежий след от укола на правом плече Калинки, оставшийся от внутривенной инъекции кобальт-феррлецита, сомнительного железистого препарата. Как упоминалось в заключении, Кромбах признал, что перед ужином в пятницу сделал падчерице укол, — по его словам, чтобы помочь ей лучше загореть. (Потом Кромбах стал утверждать другое — что инъекция предназначалась для лечения у Калинки анемии.) Хеманн не провел токсикологических исследований крови и тканей и не проверил, девственница ли Калинка. В заключении говорилось, что причина смерти «неизвестна».
Бамберски терзался вопросами. Почему Кромбах присутствовал при вскрытии? Почему он раньше не упоминал об уколе? И почему нет токсикологических данных? Как и всякого родителя, чей ребенок умер вдали от дома, его мучило ощущение, что он не смог уберечь свою дочь.
Продолжение следует.
Источник: http://www.rd.ru/spravedlivost-dlya-moey-docheri#sthash.KyIo... </p>