Вот уже пять дней не нахожу себе места. а всё почему? Зачем? Из - за чего? Просто, в очередной раз, у меня началась "ломка" - переоценка ценностей. Уже столько всего успела передумать и продумать за это время, и становится легче... Даа, уже точно легче...
Всё было бы гораздо солнечнее, если бы не одно, так сказать, мм.. оочень важное обстоятельство - любовь..

Я рассталась со своей любовью 27.04.2008, да именно в этот, даже не знаю какой - "пасмурный" или "солнечный" - воскресный день. Может правильнее будет сказать просто воскресный, поскольку этот день воскресил сразу двух людей... Если бы не это событие, которое в такой форме проходит у меня впервые, то уже через не очень долгое время, здесь появилась бы оочень мерзко - плаксивая запись.. Но всё решилось именно в это воскресенье и хорошо, что это произошло именно в этот день, и именно так...

Вечер выдался теплый и безветренный; воздух, на удивление, свеж но, всё – таки, впитал в себя немного выхлопов от машин и едкого запаха разогретого за день асфальта. Уже без четверти одиннадцать вечера - так показывают часы на верхушке башни, в двадцати метрах от которой находятся двое; они сидят на скамеечке в самом центре города, причём рядом с каждым, со "внешней" стороны, стоит по большой сумке с вещами, принадлежащими ей. Эти оба ведут беседу:

он (осторожно и задумчиво): - "Что ты чувствуешь сейчас?"
она (устремив свой взгляд в даль, словно, за грань этого мира) : - "Знаешь, я счастлива, но, в то же время, я хочу плакать горькими слезами... Это даже уравновешивает."
он (с мягкой, усталой улыбкой на лице): - "Ты прям словами Блока говоришь!"
она (переведя на него уже улыбающиеся глаза): - "В мелодии одной звучат печаль и радость...?! Ну, тебе конечно же, надо было всё опошлить!"

Оба рассмеялись, вспомнив, как ещё около месяца назад, нет, даже позже, они, как всегда, занимались каждый своим делом, сидя за столом в кухне. Он тогда работал над очередным сайтом, а она писала очередную школьную работу – ”хрию” по высказыванию А. Блока "В мелодии одной звучат печаль и радость", и она настояла на прочтении в слух поэмы А. Блока "Двенадцать", которая не нравилась ни одному из них. Во время чтения этой "величайшей" поэмы, они, а в особенности он, не смог удержаться от того, чтобы не переделать её на свой лад, с прибавлением комментариев и выделением совсем иного смысла, и, в итоге, очень весело опошлил её. После такого прочтения, наполненного искренним смехом обоих, они ещё долго не могли остановиться и прийти в себя.

На скамеечке воцарилось почти мёртвое молчание, они оба закурили; каждый думал о своём и, в то же время, об общем... После нескольких минут тишины, беседа продолжилась, но уже о другом:

он (с, внезапно, появившимся беспокойством в голосе) : - "Что ты сейчас будешь делать, точнее, где ты собираешься ночевать?"

Такой вопрос последовал потому, что у неё не было ни малейшего желания проводить эту ночь - первую ночь после расставания с любовью - у него, тем - более, ещё у кого – то и она уже сказала ему об этом, выразив желание ночевать прямо на улице, на этой самой скамеечке или воон на той, что в парке через дорогу.

она (с доброй долей пофигизма): - "Я ещё не решила...(уловив его серьёзный и даже немного грозный взгляд) Я же не буду говорить тебе того, чего ещё сама не знаю..."
он (строго и решительно): - "Ты понимаешь, что я не уйду, пока я точно не буду знать, что ты не собираешься шататься по улице всю ночь!"
она (усмехнувшись): - "Не надо за меня беспокоиться! Я уже большая девочка! Да, у меня случаются бзики и, в таких случаях, я делаю то, что захочу!"
он (с укором): - "Большая девочка, а ведёшь себя как ребёнок! Милая, ну если тебе плевать на себя, то подумай обо мне – мне ещё работать сегодня ночью и я не смогу работать, тем - более продуктивно, если не буду уверен, что с тобой всё в порядке!"
она (задумчиво, но с детской беспечностью, подыгрывая его словам): - "А чего бы ты хотел: чтобы я осталась у тебя или у брата, или может ещё у кого – нибудь? (прищурилась)"
он (не замечая её игры): - "Конечно, у брата либо у меня!"
она (всё так же щурясь): - "А если ещё точнее?"
он (на выдохе): - "У меня..."
она (упрямо, но игриво): - "А я вот не хочу ночевать ни у брата, ни, тем – более, у тебя! (добавив с по – детски значимым выражением) Мне вот сегодня очень нравится ночной город, он словно меня манит (проведя поднятой рукой по воздуху), посмотри только, ведь это так красиво!"
он (поднявшись и взвалив на плечо одну из сумок с её вещами): - "Всё, сейчас мы идём на остановку, я тебя сажаю в троллейбус и ты едешь к брату либо мы едем ко мне!"
она (тоже поднявшись и сделав серьёзное лицо): - "Идём..."

Они шли быстрым шагом и молчали. Придя на остановку, он принялся изучать расписание транспорта на щитке, а она, как – то шизофренично, разгуливать по остановке, что, впрочем, ни сколько не удивляло его, ведь он был знаком с ней уже не первый день. Через несколько мгновений она опустилась на корточки почти посередине остановки и стала, очень заинтересованно, смотреть то вдаль, то перед собой, то на проходящих мимо людей. Он сидел в той же позе, что и она, только немного правее за её спиной; он беспокойно, но с умилением наблюдал за ней.

он (с усталостью в голосе): - "Повернись, пожалуйста, ко мне лицом."

Она, абсолютно спокойно, сделав пару плавных движений, оказалась прямо напротив него. Мгновение они просто смотрели друг другу в глаза...

он (всё так же, с усталостью в голосе): - "Так ты к брату или ко мне?"
она (не задумываясь): - "Ни к тебе – ни к нему"

Он хотел высказаться, но увидев троллейбус поднялся, за ним и она.

он (уже более бодро): - "Можем сейчас поехать ко мне..."
она (с улыбкой): - "Если уж именно этот троллейбус приехал первым, то поехали!"

Он поднял с земли сумки и они оба быстренько запрыгнули в транспорт. Усевшись на одни из своих излюбленных мест, они оба тихонько про себя вздохнули с многократным облегчением.

она (с энтузиазмом): - "Интересно, а "аскорбинки" оскорбляют или заставляют человека скорбить?"
он (улыбаясь, но, якобы, серьёзно размышляя): - "Они оскорбляют своими ничтожными размерами по сравнению с человеком, при том, что они полезны..."

Подобного рода диалог продолжался всю дорогу. Потом они вышли из троллейбуса и направились к дому. Они не молчали, они беседовали, смеялись...

Зайдя в квартиру он быстро принялся за работу, а она усевшись на балконе, закурила сигаретку и, включив музыку на мобильнике, просидела так около часа, единственно сходив два раза на кухню, где работал он, чтобы поставить греться чайник с водой и потом забрать чай.

Она сидела и думала о том, как сильно любит его и что он ведь тоже любит, хоть и не так откровенно и чисто как она, но всё же любит! Но..., несмотря на этот факт, они не могут быть вместе! Уж слишком не кстати наступил этот переломный период, да ещё и у обоих одновременно! Но надо идти вперёд – развиваться. "Без развития нет жизни!" – это был их общий девиз, которому они следуют, отбрасывая всё, что может хоть как – то тормозить их развитие. Она даже почти осознала, что сделала правильный выбор, решив прекратить отношения – почти осознала - а это так незначительно... Ей было грустно и весело одновременно... Она просто не знала, что ей теперь делать с этой любовью... Её спасала лишь мысль, что теряет она его только в одном смысле и приобретает в ином, может даже более значимом и, уж точно, более стабильном – дружеском. Это сложно осознать, когда любишь... Но выбор уже был сделан, причём ею самой... пути назад нет...
Тут, прервав её размышления, вошёл на балкон он, чему она внутренне очень обрадовалась, но не показала внешне.

он (с ложным спокойствием): - "Я уже доделал небольшую часть работы и всё же решил поспать. Ты спать сейчас ложиться будешь?"
она (уже игриво): - "Неа!"
он (немного лукавя): - "Кровати сдвигать или раздвигать?"
она (с лёгкостью): - "Это уже на твоё усмотрение, мне всё равно."

Он кивнул и вышел. Она продолжила сидеть там же и прислушиваться, сквозь музыку своего мобильника, к звукам, исходящим из комнаты. Ей было очень интересно, не смотря почти на сто - процентную уверенность, как же он поступит с кроватью. Она по звукам определила, что кровати он сдвинул и ещё раз порадовалась...

Поднявшись, она выключила музыку и тоже зашла во внутрь. Быстро раздевшись, она легла на свою половинку кровати.

он (с необъяснимо приятной хрипотцой в голосе): - "Если хочешь, обними меня..."
она (язвительно): - "Ты мне делаешь одолжение?"
он (с той же хрипотцой): - "Я предлогаю..."
она (спокойно): - "Взаимно..."

Они обнялись, сначала как – то, якобы, без эмоций, потом уже, меняя позу, более искренне. Хотя и вели они себя как дети, впервые попавшие в одну постель: щипали, щекотали, тыкали друг друга, вобщем, не могли лежать спокойно ни минуты! Это было так мило - они оба были полностью откровенны во всём: в каждом движении, в каждом звуке; они смеялись и нежились вблизи друг друга, предвкушая приближающееся и уже потихоньку нежно захлёстывающее, их общее счастье...

Через некоторое время они, томно дыша, уже откровенно ласкали друг друга и обжигали друг друга яростными и горячими, как языки пламени, поцелуями....

Они кончили только через несколько часов.. То, что они испытали в эту ночь, никто из них раньше не испытывал. Это был огромнейший шквал счастья и множества оргазмов, унёсший их очень далеко за горизонт этого мира. Они любили безумно и чисто – они были чистыми эти несколько часов.

После, лаская её тело и любуясь им, он говорил ей приятные слова, в которые она верила, не сомневаясь ни секунды, ведь его глаза... его глаза излучали необъяснимое тепло, ласку и любовь...

Им оставалась всего пара часов для сна, но он читал ей стихи наизусть...
Он говорил, а она молчала... не от того, что устала и хотела спать, не от того, что ей было нечего сказать, а потому, что она знала, так же как, впрочем, и он, что эта ночь – их последняя ночь и завтра она уедет от него - и всё... не будет больше их... будет он, будет она – порознь! Ей хотелось плакать, но тут уже ничего невозможно было изменить, смысла нет! Но, всё же, она решила не убивать эту любовь, она решила подарить ей жизнь и жить вместе с ней... Она не заметила, как заснула в его нежнейших объятиях, под его приятнейший тембр голоса...

На следующий день, они действительно расстались. На прощанье, в самом конце, они сказали друг другу, возможно в последний раз: – "Я тебя люблю..." Эти слова звучали так нежно, так искренне...

Они улыбнулись...