[254x355]

Так я скорбя познал запрет:
Не быть вещам где слова нет.
             Штефан Георге. Из стихотворения "Слово"

    Надо учить языки. Вот просто-напростаки надо! Иначе нихрена непонятно. Кругом громоздится пустая, измышленная, глупая речь ни о чём. Переводы классических философских текстов набиты какой-то дрянью, даже лучшие из них. Без знания языков, многие знаменитые тексты просто молчат – намёки неясны, смыслы не открываются. Вот вам ближайшие примеры, из тех, с которыми я столкнулся недавно:
    Знаменитый конец XXVI параграфа "Преодоление метафизики" Мартина Хайдеггера гласит: [Без-различие тотального потребления вытекает из "положительного" недопущения какой-либо иерархии — сообразно господствующей пустоте всех целеустановок. Этим без-различием ознаменован уже обеспеченный наличный состав немира бытийной оставленности. Земля оказывается немиром блуждания. Бытийно-исторически она — блуждающая звезда.]
    Перевод Бибихина хорош, очень хорош. Но вы знаете что такое блуждающая звезда? Что имел тут в виду Хайдеггер, этот шварцвальдский маг? А дело в том, что буквально по-гречески блуждающая звезда это - πλανήτες αστέρες, а по-русски просто – планета. Именно так – "планэтес астэрэс" - эллины называли звёзды, которые явно двигались по небесному своду в течении ночи. И уже позже астрономы назвали их просто планетами. Понимаете теперь тонкую и поэтичную игру слов хитроумного Хайдеггера? Как говорил Годфри Реджио - "фотография Земли из космоса - это образ современнного нигилизма".   
    Дальше. Читая "Пир" Платона, я замучился выискивать в тексте эту пресловутую лакановскую агальму - Άγαλμα. Переводят это слово как "изваяние". Какое ещё нахрен изваяние! Сами они, блин, изваяния, переводчики, етить их! Я был вынужден постоянно сверяться с древнегреческим оригинальным текстом. Чуть не рехнулся нафиг.
    Сейчас пытаюсь доковырять "Эннеады" Плотина. Мама родная… Мало того, что этот текст один из самых сложных в истории философии, так он ещё и переведён на русский язык разными людьми. Перевод перенасыщен латинизмами, из-за этого некоторые места воспринимаются просто как какая-то пошлость. Ну как можно латинизмами переводить древнегреческий текст? Ну что за пакость такая! А с плотиновской "агальма ти ноэрон" вообще целая история. Я надеюсь рассмотреть этот вопрос отдельным постом, поэтому не стану тут говорить подробно, укажу лишь вот на что. Дословно на русский "агальма ти ноэрон" переводится как "агальма ума", или "агальма мышления", причём мышления совершенно особого, мышления как Нуса. В переводе А.Ф.Лосева "агальма ти ноэрон" - это "смысловое изваяние", а в английском переводе Маккены – "an Intellectual manifestation". Ну невозможно ни то, ни другое понять без знания эллинского культурного и языкового контекста. Не-воз-мож-но.
    Про Аристотеля. Слыхали небось такие понятия из его философии – "форма", "форма формата"? Если слыхали, то забудьте. Потому что бредовая пурга. Понос и поругание. Ну откуда, спрашивается, у грека может взяться латинская "форма"? Я вам скажу откуда. Ниоткуда взяться не может. Откройте академическое издание Аристотеля и посмотрите предметный указатель, на букву Ф. И вы там увидите, что этим латинизмом переводят греческие εἶδος (эйдос), μορφή (морфэ) и λόγος (логос). Если бы "εἶδος" переводили просто как эйдос, или хотя бы как идея, то стало бы понятно, что привычное жёсткое противопоставление Аристотеля Платону всего лишь историческое недоразумение, если не прямая фальсификация.
    Ну а уж как издевался Жак Лакан над английским переводом Фрейда, так это просто песня, что твой "Мальбрук в поход собрался". Достаточно вспомнить фредовский "Trieb", который на английский ничтоже сумняшеся перевели как "Instinct", несмотря на то, в немецком языке есть не только "Trieb", но и "Instinkt". И Зигмунд наш Фрейд смыслы этих двух слов чётко различал. Нет же, блин, теперь мы имеем какой-то дурацкий бихевиористский "инстинкт" (над которым ещё умница Грегори Бейтсон потешался), вместо хорошего, годного "влечения" (а "trieb" правильно переводится на русский именно как "влечение", а не "инстинкт"). А всё пиндосы мелкобуржуазные! Промыли нам мозги своими погаными "Основными инстинктами", разрази их гром! Забудьте их пропаганду. Потому что бредовая пурга. Понос и поругание потому что. Хотя, надо признать - с некоторых пор англоязычным мэнам стало хватать ума переводить "trieb" как "drive"; ну и на том спасибо. Если верить "Словарю по психоанализу" Ж. Лапланша и Ж.-Б. Понталиса, то немецкое слово "trieb" есть отглагольное существительное, образованное от глагола "treiben" – толкать; при этом подчеркивается не какая-то конкретная цель или объект, но скорее общая направленность движения и невозможность противостоять толчку. Вот я и подумал, грешным делом, - а не перевести ли немецкое "trieb" старым русским словом "треба", то есть как-бы некое "требование", ну вы понимаете. Я конечно не этимолог, но какая-то фибра в моей душе, ответственная за языковую чуткость, дребезжит и подсказывает мне, что в этом что-то есть, некое созвучие смысловое и фонетическое. Не настаиваю, конечно.
    Ещё из недавнопонятого. Вы знаете этимологию русского слова "схима", от которого образованы слова "схимомонах", "схимник"? Это так просто, что даже не верится по-началу. Это от греческого σχῆμα - схэма. От этого слова образовано та самая "схема", которая в "электросхеме", "микросхеме", в "схеме инфраструктуры", и т.д. "Схэма" дословно - это образ, внешний вид. То есть схимник - это монах, который принимает на себя ангельский образ, полностью отвергая всё мирское, плотское. Что более чем интересно в аспекте проблем философии Образа и Истины.
    Недавно обсуждали с Феофаном Чайником проблемы языка философии. Разосрались в хлам. А сраться друзьям - это нехорошо. А посему, после ругани оба крепко призадумались - на каком языке должен говорить и размышлять философствующий человек? На родном, в нашем случае великорусском языке? Или же можно свободно обращаться к средствам иностранных языков, в том числе и мёртвых?
    Дело в том, что со времён успешной переводческой деятельности Владимира Бибихина, в России стало модно разрабатывать философские возможности русского языка, на манер того как это делал Мартин Хайдеггер со швабским диалектом немецкого. Оказалось, что русский язык обладает потрясающей смысловой глубиной, не уступающей великим языкам западной философии - древнегреческому и немецкому. Но тут же это подхватили националисты. Заболботали, закурлыкали охранители-консерваторы: "Не нужен нам, дескать, берег турецкий, и Африка нам не нужна. Будем лелеять родной русский язык. Не нужны нам ваши -измы-шмизмы." Одного они не понимают - такая позиция, будучи проведённой в жизнь последовательно, даст в результате местечковый провинциализм, ограниченность смыслового горизонта, крах универсальных претензий (а философия, замечу, не может не претендовать на универсальность, ведь философия это поиск Истины, вообще-то), потерю общечеловеческого диалогизма, и в конце-концов - фашизм и повальное невежество.
    С другой стороны, в самом деле, модничанье со всякими иностранными словечками может приводить к потере чуткости к родным глубинам, к бессознательному принятию навязанного, чуждого говорения Другого. В пределе это чревато потерей собственного Истинного Желания, забвением собственной бытийной доли и растворению в мутной, неразличимой одинаковости.
    Осознав всё это, мы оба с Феофаном, самостоятельно, с разных сторон, пришли к одинаковой точке зрения. Примирились, короче. Наше общее видение простое и ясное. Надо знать много языков. Быть человеком мира. Стараться диалогически понимать говорение о бытии разных народов, не забывая собственное. В идеальном пределе стать универсальным человеком, вобравшим в себя богатство разных культур. На практике это должно выражаться в постоянном, внимательном обращении к первоисточникам, к смысловым нюансам языка, к широкому культурному контексту. И главное: к совмещению в одном тексте разных разомкнутых, объяснённых речевых практик разных языков, как иностранных, так и родного, в одном ряду.
    Так вот. Зачем я вам тут так долго распинался? Я вам скажу зачем. Учиться, блин, надо. Учиться, учиться и учиться. Потому что добьёмся мы освобожденья своею собственной рукой. Присвоить свободу по силам только людям универсальным, в пределе вобравшим в себя открытость мира, как возможное. А ежели вы не хотите снимать своё отчуждение простыми и человечными средствами просвещения, то я вам напомню, что невежество всегда идёт рука об руку с иррационализмом и ленностью, и закономерно покрывается самым гнусным господством сволочей-узурпаторов нашей воли.