От автора:

Миру - пис, войне – пипис!

Тост Таксиста.

-И никакого значения не имеет мыл я руки или не мыл!

Откуда то – кажется, что из какой- то детской книжки? Или может быть мультфильма?  

Если честно – мне ужасно сложно тыкать пальцами в кнопки - гораздо, гуано, труднее, чем тебе прочитать это до конца. Еще по дороге домой я решил – поставлю ноут на стол – чтоб не расслабляться и напишу, голый, но в белых носках, зажав сигарету зубами, и щурясь, и роняя пепел на клаву , напишу гениальный рассказ, ну а с утра, понятное дело, отнесу его в издательство, и разбогатею, и тогда…Но хватит предысторий, за мной читатель!

Русские партизаны.

Отдельная тема. Русские партизаны. Бородатые такие мужики в драненьком треухе, телаге, непременно с заплечным сидором, на бечевочках. Часто с трофейным оружием, иногда с маузерами. Чего и говорить… Страшно быть фашистом глядя на них. Наверное…Русский партизан Иван открыл глаза. Низкие , прокопченные свод землянки, сложенный когда то из белоснежных березовых стволов. Сколько времени прошло с тех пор? Год? Всего лишь год. Но как ужасно огромен, бесконечно длинен и тягуч был этот год!Приходили и навсегда уходили новые бойцы, только он , бессменный командир отряда, оставался на своем, да не просто своем, а назначенном сверху ,из ставки, посту. А ВСПОМНИТЬ ВЕСНУ! Когда уходя глубже в леса от карателей, бросили обоз, и беззащитную деревню, с бабами и стариками, бросили ,практически, на растерзание карателям, бросили, потому, что нельзя было не бросить, нужно было, во что бы то не стало, остаться в живых, нужно было, непременно, продолжать диверсии, и отвлекая на себя силу, ту самую, может быть ничтожную, горсточку силы, которая, и русский партизан Иван – тешил себя такой дерзкой мыслью – могла решить , перевесить, исход схватки там… Там… Там!Враг вплотную подошел уже к самому сердцу – к Москве!И им, горстке партизан, даже без помощи от своих, во что бы то ни стало надо было продолжать пускать поезда под откос, взрывать мосты, перед самым носом рвущихся к Москве танковых колонн, вынуждая делать их бесполезные объезды, к уцелевшим мостам, отнимающие время, бензин, скорость…Он старался забыть эти глаза. Глаза стариков и женщин, особенно женщин.Когда они ,нахлестывая реквизированных - у своих же сестер и матерей - лошадей, и коров, этот столь необходимый им транспорт- для того, чтобы вырваться из кольца карателей, уйти в глубь лесов, эту столь необходимую провизию - чтобы выждать, и потом опять мстить, оттягивать на себя, устрашать, громить… рвущуюся к Москве гидру.Чтобы сдержать. Эту бесконечную лавину, волну…Надо идти на любые жертвы! Но - надо жить! Бороться!Это было критически важно. Да. Именно – критически!«Надо бы не забыть включить эту убедительную фразу в утреннюю полит информацию», - подумал командир, потянулся и встал. Привычно горела коптилка, сделанная из гильзы зенитного снаряда. Освещая, в основном- стол, с лежащим на ним нехитрым скарбом. Иван посмотрел на трофейные часы, на черном, кожаном ремешке. Светящиеся стрелки - показывали полночь. -Пора!. ..Натренированная боевыми действиями нервная система, использовала возможность поспать с точностью до минуты. Ровно за минуту до звонка будильника, русский партизан Иван, по прозвищу – Борода – всегда просыпался. Сбой был только один раз, когда его ранили, и он проспал кряду 72 часа. Вот и верный заплечный мешок, Карту в него, фонарик и компас, пару гранат, пол краюхи хлеба, и сало с чесноком, складной нож, пара перевязочных пакетов. С тех пор, как он затыкал обильно кровящую рану, воняющей потом стелькой, он всегда брал с собой парочку стерильных, трофейных перевязочных пакетов. И немного патронов. С патронами – напряжена. Но ничего это не надолго, каждый фриц таскает с собой кучи магазинов… К столь удобному, черт возьми, легкому и безотказному, пистолету- пулемету мг-40Но русский партизан предпочитал ППШ - тяжелый и неуклюжий, но зато, с количеством патронов – побольше…Хе –хе - чуть ли не втрое. Маузер Иван всегда засовывал за кушак сзади, поверх полушубка. Ах, сколько раз выручал ты меня, дружок, подумал Иван, досылая патрон в патронник и ставя верный пистолет на предохранитель.По правде сказать маузер – гораздо удобнее носить без кобуры. Тяжелая и громоздкая, она была разбита пулей снайпера, когда Иван, на полном галопе уходил впопыхах из деревни, где арестовали связного. Подлые полицаи выдали своего же соседа. Бессердечные скоты. Вот кто боится их – русских партизан -сильнее ,чем самый боязливый немец. Вот- кому- верная смерть, при встрече.Но пора. Пора…Окинув полутемную землянку взглядом, Иван, привычным движеньем отворив заслонку печки буржуйки, тоненько поющей в углу, подбросил несколько поленьев, чтобы не потухла, и не простыла землянка, когда он мокрый и довольный - вернется с задания.Если вернется…Это паскудное если не давало ему покоя уже месяц.Гнетущее, нехорошее предчувствие. Иван не выдавал себя никоим образом, так же смеялся на шутки друзей, обходил бойцов, шутил сам.Вот тут, третьего дня - пошутил над Коноваловым, из разведки. Бедняга волок 7 км фрица, да перестарался с кляпом, а у фрица - как назло - насморк был, ну и уморил он фашиста. И мертвого – на себе - пёр. Не понял - в запале, когда узнал, ругался, на чем свет стоит, и тут Люська, бывшая доярка, а нынешняя Люсьена Степановна – отличная санитарка, вынесшая на своих плечах стольких бойцов, да ладно – самого командира, истекающего кровью, выперла с поля боя, затыкая вонючей стелькой кровоточащую рану…Эта положительная во всех смыслах баба…Ах как пахли её волосы в стогу…Крикнула вслед коновалу, что то ехидное, про покойников и секс с ними, и тут командира осенило – пошучу!!!Крикнув денщика, сибирского парня Егора сухо бросил ему – Коновалова ко мне, живо!И стараясь не заржать, пошел в землянку, изо всех сил натягивая на лицо, серьезное выражение.Коновалов явился спустя минут десять. Стукнул прикладом об косяк протискиваясь в землянку. С потолка посыпалась земля. Это неожиданно разозлило командира. Что, сволочь , командира своего, отца, сукин ты сын , родного ждать заставляешь МУДИЛО!Конь ты педальный! Ебырь недоделанный. Что?! На баб не стоит уже?!!!На мертвечину потянуло? Фрица себе принес? Ебать его втихомолочку будешь?А отец командир – кого еби?!! А?! Я тебя гавно на палке спрашиваю? Отец , командир хуй пусть сосет? За дверью мелькнуло и пропало вытянутое в ужасе лицо Егорки. Что , гандон ты штопанный, впадлу тебе было с командиром поделиться? Предложить по дружбе засунуть пока тепленький был? Коновалов, тупица , если бы имел хоть одну извилину - от такой речи неминуемо должен бы был упасть как минимум в обморок, ну или как максимум - умереть от разрыва сердца. Иван это знал. И удивился, увидав в его глазах только скрипучую, напряженную работу мозга.Все мне уже про тебя рассказали! Метвоеб хренов! Сдать оружие и в карцер на трое суток марш!Сквозь зубы процедил он. И тут до Коновала дошло. Он затрясся. Он понял - что ему вменили. Убийство пленного, запрещенное женевской конвенцией во время военных действий каралось немедленным расстрелом. Он заулыбался – ему сказочно повезло – карцер – ерунда – да хоть на семь суток без еды и воды. Но жить. Дрогнувшей рукой он расстегнул ремень и снял с него кобуру и ножны с торчащей розовой рукоятной, из пластин слогновой кости изображающих обнаженную валькирию – нож этот бесценный трофей.И тут командир заржал, представив как дрочит Коновалов на эти костяные ланиты и длани, спрятавшись в своей землянке, подперев полешком дверь, якобы от сквозняка…Как всматриваеться в тусклом свете коптилки…Коновалов все понял и тоже заржал….Что и говорить… Душа – человек был Иван командир…И пошутить - любил.Еще раз встряхнул вещьмешок и проверив что ничего не гремит завернутое в сухие партянки – вышел в ночь. В лицо ударило морозной позёмкой. Иван чуть подтянул повыше плотный вязанный шарф.Снег захрустел под валенками.Закинув автомат на плечо - Иван скрылся в ельнике. Самые ответственные задания он всегда выполнял сам, не доверял – никому.Именно это, да еще тщательное продумывание всех деталей операции и обуславливало его столь долгую живучесть.На сей раз -задание было плевое. Иван поудобнее устроился в снегу, положил автомат на колени, и прижавшись спиной к промерзлому стволу сосны развязал веещьмешок. Достал гранаты , и , утрамбовав снег, положил их рядом. Чуть разогнул усики, чтобы легче выдернуть кольцо замерзшими пальцами. Посмотрел на часы. И вздохнув, потянул из рюкзака нож и сало, ждать оставалось еще пол часа. Через пол часа по информации из центра по этой дороге у которой уже час топтался Иван, проедет, сначала мотоцикл, потом бронемобиль с автоматчиками, и Иван их пропустит, и только потом должен ехать Мерседес с полковником. И вот тут то Иван и бросит одну и сразу вторую гранату, и должен добежать до шоссе и обратно, до леса ,от уже изуродованного и контрольно исполосованного очередями немца – пока не вернется бронемобиль конвоя.Сдохнешь как миленький, сука – пробормотал Иван в складки шарфа, - Гадом буду – сдохнешь !Полковник должен быть мертв сегодня, любой ценой, Иван поежился. Отрезал ломоть сала. В тусклом свете морозной луны оно серебрилось в темноте на фоне мерцающих мелких снежинок, голубовато – серебряным светом…Рука привычно ощутила любимые выпуклости обнаженной валькирии.А что? – Время есть !-подумал Иван, и уже поднималась теплая волна внутри, уже топорщились полосатые брюки, ниже ремня, уже сосало под ложечкой. Иван сунул правую руку в вещьмешок, еще раз посмотрел на часы на левой, и улыбнувшись., включил в мешке фонарик. Сунул туда нож, а потом, достав руку - голову.Дрочить на коленях было неудобно, и поначалу член прихватывало холодным ветром. Но ничего не поделаешь – светомаскировка. Иван увеличил темп, и член набух и согрелся.Волна подступала…Далекое трещание мотоцикла - слышимое с нескольким опазданием сквозь толстый и прочный брезент вещьмешка– заставило Ивана вздрогнуть и тихо выматериться.Валькирии подождут. Вырвав голову из мешка Иван вздохнул морозного воздуха. Шапка зацепилась ушами и осталась в мешке. Голова быстро прояснилась…Раньше на задании он не дрочил.Раньше и так хватало адреналина от близкой опасности. Но все – приедается.Воткнув клинок в сосну с короткого и сильного замаха, Иван перехватил поудобнее автомат левой рукой, а правой нащупал гранату.Улыбнулся, вспомнив - как кричал Васька Коновалов проснувшись в темной землянке -с уже окостеневшим ,и холодным фрицем.Появился мотоцикл. Shaize! Partizanen! Foier! Иван не сразу понял - что его -заметили. Вспышки и тонкий свист над ухом. Резкий и гулкий пулевой удар по мерзлой древесине. Брызги щепок. Кинув гранату, Иван вжался в ствол, повернувшись спиной к дороге, заслоняясь им – и все понял – сосна стоящая прямо за ним была ярко подсвечена бьющим из мешка лучом фонарика. Грохнул взрыв. Пулемет на шоссе захлебнулся.Иван почувствовал, как почва уходит из-под ног. Столь детально продуманный план летел к чертям.Ко всем чертям! Из за - сраной Валькирии. Молчаливого подарка Васьки Коновалова, умирающего друга, с простреленными легкими, с кровью текущей изо рта по совсем уже седой бороде.Он судорожно нащупал рукоятку, со стоном вырвал из ножен и протянул Ивану, и когда тот взял, закрыл глаза и больше не открывал их, лишь скатилась из под левого – одинокая слеза.Ну- ничего.Иван рывком вскочил на ноги. Есть еще маленький шанс. Он бросился к шоссе. Но не напрямик, а овражком – выходящим чуть позади валяющегося на боку мотоцикла. Шанс еще есть!Немец был тяжелый и толстый. Торопливо разложив его труп – Иван наспех забросал его снегом. Натянул треух. Поправил шарф и автомат.Побежал, путаясь в полах чужой шинели обратно к мотоциклу. Он уже слышал рев мотора. Сквозь сосны уже виднелись приближающиеся яркие фары бронемобиля. Иван подлез под труп валяющегося пулеметчика и выдернул кольцо. Левой рукой он сжимал рукоятку немецкого автомата, лежащего между ними и мотоциклом. Сердце бешеным молотом стучало в груди. Натянув поглубже, еще теплую каску, Иван повернул голову и ткнулся в колесо. Руку с гранатой он убрал под голову убитого немца. Пальцы мерзли от металла.Труднее всего было задержать дыхание. Ветра не было, и пар мог его выдать.Но удержатся было невозможно – и Иван перестал дышать, лишь когда снег уже хрустел под приближающимися немецкими сапогами. Солдаты подходили все ближе светя себе яркими фонариками . И тут они увидели русского партизана. Он лежал чуть поодаль в сугробе и метился в них из автомата. Грянули выстрелы, Иван ждал этого и тихонько и медленно выдохнул, и неслышно вздохнул. От столь близкой кричащей гортанной речи – хотелось поморщиться.Иван расслабил мышцы лица.Солдаты пробежали мимо, разворачиваясь в цепь. А за деревьями – это Иван видел прищуренным левым глазом сквозь спицы колеса мотоцикла – уже приближались фары Мерседеса. Солдаты углубились в лес, растянувшись в подобие цепи , и продолжая горланить приближались к мешку с фонариком – не стреляя, но сохраняя осторожность, и умело прячась за стволы.Полковник – как и думал Иван – не мог остаться безучастным выпрыгнув из машины , порывисто выпростал парабеллум из кобуры, и размахивая черной перчаткой стал кричать что то пулеметчику на бронемобиле – который напряженно поводил стволом пулемета всматриваясь в темноту соснового промозглого леса. Договорить он не успел - волна огня подбросила его вперед и вверх и буквально размазала по борту бронемобиля. Наполовину обезглавленный пулеметчик - провалился в люк. Иван лягнул труп фашиста, выскользнул из под него, и, скинув неудобную шинель - быстро пополз к обочине. Шанс в общем - нормальный. Лес в дватцати метрах –там за стволы, и ищи свищи…Он вскочил и побежал. Черные стволы сосен запрыгали, приближаясь с каждым шагом. Иван бежал что есть мочи – высоко поднимая ноги и разбрасывая снег волнами. Он тяжело дышал и не оборачивался – не тратил на это силы. Он не знал, что водитель бронемобиля - уже занял место убитого пулеметчика…- Сдох , сука – подумал Иван – таки – сдох! И тут телогрейка на груди начала лопаться, полетела вперед вата, и Иван удивился ,и тоже, полетел кувырком вперед зарывшись головой в снег.Он сделал два полных оборота, и упал раскинув руки.

Звезды.

Так много звезд.

Какие они большие.

Интересно - если подлететь к ним поближе – наверное, каждая из них – пятиконечная.

Странно – почему они не красные.

Шаги.

Идут.

Все ближе.

Голоса…

-Сашка! Ну что ты валяешься в снегу без шапки?! Опять заболеть хочешь?

Мама…

-Я кому сказала? Немедленно вставай , и пошли математику делать… Прогульщик!

Мама……..

-Мама, прежде, чем я насовсем умру - я хочу сказать тебе – спасибо.

СПАСИБО за – все!!!

И за то- что ты сшила мне, мой первый вещьмешок, и за то- что купила автомат, так похожий на шмайсер…А вообще – за моё счастливое и безоблачное детство. За твою мудрость. И за твою любовь!Даже там, куда попадают русские партизаны, она будет греть меня,

МАМА!Я люблю тебя!

Звезды тают.

Совсем не больно.

___________________________________________________________________

Это было очень давно – но это существенная - правда.Тогда я очень любил играть в фильмы про партизан. И дрочил в туалете на картинки римского музея. Особенно мне нравилась грудастая валькирия.

Я еще жив, мама.

Я буду сражаться.

Русские партизаны это - отдельная тема…

Да.

Москва 2009 восьмого числа месяца сентября в 06 часов 03 минуты.